Осторожно: спойлеры!

Эрнесто Гевара уже давно стал культурным символом как воплощение революционной борьбы против империализма. Образ Че настолько популярен, что активно используется и самими капиталистами для выкачивания прибыли. По иронии судьбы, одни из самых продаваемых футболок в мире – с принтом Команданте.

Однако мало кто задумывается о том, как Эрнесто Че Гевара пришел к радикальным коммунистическим взглядам. Что могло подтолкнуть обычного студента-медика, выросшего в буржуазном укладе, к леворадикальным взглядам? Во многом об этом и повествует фильм «Че Гевара: Дневники Мотоциклиста».

Кинолента Вальтера Саллеса относится к числу классических произведений в жанре «роуд-муви», наряду с экранизацией повести одного из вдохновителей «новых левых» - Джека Керуака – «На дороге». «Дневники мотоциклиста» вышли на испанском языке, при участии нескольких стран: Германии, США, Аргентины, Великобритании, Чили, Перу, Франции, Бразилии. В основу фильма легли письма самого Эрнесто Че Гевары, его «Дневники мотоциклиста», а также записки его друга и напарника по путешествию – Альберто Гранадо.

В фильме рассказывается об их первом «мотопробеге» по Латинской Америке, совершённом в 1952-м году. В общей сложности Че и Альберто тогда прошли 4 страны. Основной (точнее, формальной) целью путешествия юные медики ставили работу в больницах и госпиталях с прокаженными. Однако в начале картины оба друга показаны слегка пустоватыми и беззаботными молодыми людьми, которым больше важны приключения, чем помощь людям.

Такое впечатление создаётся в том числе потому, что в фильме опущено множество деталей, которые постепенно привели к становлению характеров главных героев ещё до сюжетных событий. Нет в картине участия друзей в студенческом протестном движении в 1943 году, и описания внешних событий в мире, повлиявших на изначальное формирование политических взглядов Эрнесто. Ничего не сказано про то, как много времени будущий Че провёл, изучая проказу, и что главным его юношеским кумиром был Альберт Швейцер, лауреат Нобелевской премии мира, человек, строивший больницы для прокаженных в Африке и Европе. И, соответственно, мы ничего не узнаем о том, что ещё с ранних лет Тете (детская кличка Эрнесто) демонстрировал пытливый, живой ум, трудолюбие и большую волю в борьбе со своим врождённым заболеванием - астмой.

Альберто и Эрнесто

Вероятно, режиссёр сознательно пошёл на такое освобождение от контекста, чтобы ярче выразить контраст между характерами героев в начале и конце путешествия. И яснее показать, какая среда привела к таким изменениям.

Все страны, которые посетили друзья во время путешествия – либо под гнетом националистически настроенных диктаторов (Чили и Перу), либо переживают один военный переворот за другим (как и родная для Эрнесто Аргентина). Во-вторых, народы латиноамериканских стран пережили кровавую испанскую колонизацию, уничтожившую многие коренные народы Южной Америки, что отчасти предопределило дальнейшее отставание континента в культурном и экономическом плане. Именно с этой отсталостью, с этим гнётом встречаются герои во время путешествия.

Помимо основных актёров, свою роль имеет и идеология. Она незримо проходит через весь фильм. Первую половину картины режиссер рисует не самые приятные и не романтизированные образы героев. Образы, с которых явно не хочется брать пример. В начале фильма, и, соответственно, путешествия главные действующие лица  выглядят разгильдяями, ищущими приключений авантюристами, которые между собой называют основной целью турне «подтвердить опытным путем смелость чилийских женщин», да купить кружевное бельё для своей пассии. Ни о каком восстановлении социальной справедливости речи не идёт. Попутчики делают все, что и предписано делать настоящим пижонам и денди, выращенным в капиталистическом обществе: пьют, веселятся, кадрят чужих женщин на плясках, пользуются слабостями и обманывают простых людей. Это заметно и по цветокоррекции: поначалу картинка намного более яркая, чем в конце фильма, и особенно в середине.

На тот момент оба главных героя являют собой людей, не имеющих никакого идеологического стержня. Они повинуются в основном низменным желаниям и инстинктам. Однако даже у таких людей просыпается честность. Ее иллюстрирует эпизод, в котором друзья-медики пытаются вылечить, а вернее узнать диагноз, старику с уплотнением на шее. Взамен он был готов предоставить им ночлег. Но, несмотря на такой соблазн, Че говорит так, как есть. У старика опухоль, вероятно рак, и они ничем помочь не могут. Эрнесто Гевара не готов скармливать ему иллюзии и беспочвенные надежды о выздоровлении, в отличие от Альберто. Не чужда Че Гевара и любовь. Это характеризует сюжетная линия денег Чинчины. Возлюбленная Эрнесто оставила ему 15 долларов на белье для нее. И он хранит их, даже несмотря на лишения и просьбы отдать эти средства Гранадо на нужды напарников. И лишь когда приходит разочарование в Чинчине, Че отдает 15 долларов беднякам на перуанской шахте, символически отдавая свою любовь им.

Процесс личностного роста проходит для попутчиков в муках и страданиях. Во многом символ подобных трудов – планы и сцены, где герои буквально в гору тащат дряхлеющий и практически бездыханный мотоцикл, технику, на которой они начинали свое путешествие.

Ближе к середине повествования режиссер сгущает краски. Путешественники переходят границу Чили и Перу. В картинке преобладают цветовая градация – от черного до светло-серого. Именно здесь розовые очки Че Гевары разбиваются о жестокую действительность. Тут же происходит и главное изменение в сознании будущего вождя кубинской революции. Он в Перу – в былые времена – месте рождения великой цивилизации инков, выжженной испанской инквизицией. А во времена Тете страна была под правлением Мануэля Одриа – военного авторитарного лидера. Он пришел к власти под популистскими лозунгами в ходе военного переворота. Его правление в первую очередь характеризовалось засильем иностранного капитала, не считающегося с интересами простых перуанцев. Вполне официально по Горнорудному кодексу иностранцы имели такое же право на собственность Перу, что и местное население. Также в стране существовало 12 иностранных нефтяных компаний, которые забирали почти 60 процентов прибыли, а иногда выводя и все 100 процентов. Опасаясь конкуренции, Одрия запрещает все профсоюзы, все партии левого толка и не допускал на выборы других кандидатов, в результате чего для голосования были допущены лишь 6 процентов перуанцев. Это вызывало реакцию, многочисленные стачки, и восстания рабочих. Именно такую страну увидел будущий Че. Она предстала в его глазах в виде рабочих шахты, которых преследовали и не давали работать в нормальных условиях только потому, что они коммунисты. Так же в пути друзья встречают фермера, который рассказывает историю о том, как его выгнал собственник из-за того, что его труд перестал приносить ему прибыль. В Перу Че воочию сталкивается с основными издержками капиталистического общества: эксплуатация человека человеком, всевластие частной собственности, рыночная конкуренция, пожирающая человеческое достоинство, махровый антикоммунизм. Это не могло не повлиять на взгляды Эрнесто Гевары.

Как раз тогда, в середине хронометража, происходит перелом в сознании главного героя. «Возле шахт мы поняли, что мир изменился. Или мы изменились», – одна важнейших фраз этого фильма. Она знаменует начало появления идеологического стержня у Эрнесто. Он сформировался, согласно фильму, отчасти стихийно и интуитивно под впечатлением от увиденных событий. В дальнейшем Гевара подпитывает свои взгляды уже теоретически. Во время ночевки у доктора, друга Альберто Гранадо, Уго Песче, Гевара читает зарубежных левых авторов, и приходит к идее объединения латиноамериканских народов и всеобщей революции.

Также одной из ключевых фраз является «Революция без кровопролития – невозможна», в ответ на фантазию Гранадо, как он женится на местной женщине, станет монархом, поставит своего друга премьером и совершит социальную революцию. В этом диалоге одним предложением раскрывается вся суть реформистских течений как таковых, которые нацелены не на уничтожение классов и неравенства, а обычный верхушечный переворот.

В конце пути Че Гевара окончательно понимает необходимость, пройдя напряженную работу по лечению прокаженных, объединения народов южноамериканского континента. Это выражается в главном тосте «За Перу и Объединенную Америку», который он произносит на празднике по поводу их отъезда. Но и поступком он доказывает свои слова: решаясь переплыть большую холодную реку, которая связывает остров врачей и остров прокаженных: символически объединяя Южную Америку от интеллигенции до пролетариата, рискуя здоровьем и жизнью.

Идеология здесь прогрессирует через символы. Например, во второй части герои избавляются от мотоцикла, вследствие поломки. И дальше они передвигаются либо пешком, либо на кораблях, либо на плоту, либо на самолете. Старые взгляды Че с этого момента разрушаются полностью. Режиссер добавляет красок: среди палитры зеленый, ярко-желтый, белый, много пестрых цветов.

Подытоживая все изменения в сознании Эрнесто, режиссер в заключительной сцене, сцене прощания двух верных друзей, прошедших все трудности и невзгоды путешествия, очень символично описывает будущее Че Гевары. Команданте отправляется на родину, в Аргентину, на самолете. Плюс к этому, кадр, в котором самолет уходит в небо, построен так, что воздушное судно уходит слева направо. На языке кинематографа это направление знаменует собой надежду и поиск справедливости, а также правильность выбранного главным героя направления, по мнению режиссера.

Во многом фильм «Дневники мотоциклиста» не столько о самом Че Геваре, а его идеологическом поиске. Поиске, через который проходит практически каждый левый активист. Особенно характерно это для капиталистического общества в среде работников умственного труда, таких как врачи, учителя, инженеры, которые так или иначе сопрягаются с несправедливостью уклада общества, в котором живут. Увидев отвратительные условия труда рабочих и простого народа в реальности, проходя процедуру некоторого очищения от идеологических мифов и издержек, они начинают подпитываться теоретической базой для дальнейшей классовой борьбы и революции. И это у многих осознанный выбор, каким был он и у Че Гевары.