Белый цвет традиционно считается символом чистоты и невинности. И потому кажется, что большевики ошиблись, окрасив своих врагов этим цветом. В 1917-м он отсылал к временам другой Великой революции – французской. В конце XVIII века белый цвет был символом роялистов, символом реакции и тирании, символом предательства и интервенции. Сейчас политическое значение этого цвета практически утрачено, точно так же как и негативное отношение к белогвардейцам.

Очищение образа участников белого движения в массовом сознании происходило постепенно. Отчасти этому способствовало само советское искусство. Такие кинопроизведения, как «Адъютант его превосходительства», «Служили два товарища», романы Булгакова и Толстого рисовали рыцарский, утонченный образ белого офицера, трагически заблуждающегося и выбирающего не ту сторону. Пожалуй, самым харизматичным из таких героев был поручик Брусенцов, сыгранный В. Высоцким в фильме Карелова «Служили два товарища». В конце фильма герой стреляется, стоя на отходящем от Севастополя пароходе, будучи не в силах перенести разлуку с родиной.

Многие белые разлуку с родиной перенесут менее трагично и воссоздадут за границей образ своей России, со своей церковью – РПЦЗ (Русской православной церковью заграницей), со своей философией в лице И. Ильина, которого любит цитировать президент В.В. Путин, со своими организациями типа РОВСа (Русский общевоинский союз). Впоследствии в годы Второй мировой многие убежденные белые будут активно сотрудничать с нацистами, приветствовать немецкое вторжение в СССР. Вот отрывок из записок друга Ильина писателя Ивана Шмелева: «Я так озарен событием 22. VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как бьется сердце мое, радостью несказанной». Сам Ильин в 1933 году, в год прихода нацистов к власти в Германии, восхищенно писал: «Патриотизм, вера в самобытность германского народа и силу германского гения, чувство чести, готовность к жертвенному служению, дисциплина, социальная справедливость и внеклассовое, братски-всенародное единение… Словом – этот дух, роднящий немецкий национал-социализм с итальянским фашизмом. Однако не только с ним, а еще и с духом русского белого движения».

Это «внеклассовое, братски-всенародное единение», о котором с воодушевлением писал Ильин, основополагающая часть образа идеального государства белых, зачастую карикатурно ограниченного березками, куполами, колокольным звоном и зеленой полоской полей, и еще некоторыми элементами дворянской культуры: вальсами Шуберта, золотыми эполетами, кринолиновыми юбками и «хрустом французской булки». Россия белых националистов – это всегда мираж, это отвлеченный образ, никак не связанный с народом этой страны и его судьбой. Это фантазия в духе михалковской России, представленной в «Сибирском цирюльнике» или в «Солнечном ударе», это Россия господ без рабов, которая местами смахивает на кустодиевский лубок.

Но, впрочем, вовсе не фантазии являются опасной чертой белого движения, а национализм в его крайней форме. Некоторые белые в эмиграции назовут себя русскими фашистами. Русские фашистские организации будут действовать в Северном Китае, Германии, сравнительно крупная партия ВФО (Всероссийская фашистская организация) будет создана в США, в штате Коннектикуте. Ее глава – белоэмигрант Анастасий Вонсяцкий с 1933 по 1941 год будет издавать газету «Фашист» с фотографиями Николая II, белых генералов и рассказом об их подвигах. Русские фашистские организации прекратят свое существование после окончания мировой войны, но некоторые русские белогвардейские группы просуществуют до наших дней.

Примером такой организации является РОВС, одна из крупнейших в своем роде. Создана она была еще в далеком 1924 году в Париже. После перестройки организация развернула свою деятельность в России. Главная цель ее – продвижение «белой идеи» среди русских военных и молодежи. Одной из главнейших задач на пути этого является, цитирую, «сохранение и передача новым поколениям памяти о российских воинах, павших «за Веру, Царя и Отечество», а также погибших в борьбе за освобождение родины от коммунизма, умученных в большевистских застенках и скончавшихся на посту в изгнании». Это из «Положения о РОВС» за 2004 год. Про сохранение памяти о советских войнах, павших в борьбе с фашистскими оккупантами, в положении этой организации нигде не упоминается. Надо предполагать, что «борьба за освобождение родины от коммунизма» понимается предельно широко. То есть, это не только борьба белых с красными в годы Гражданской войны, это еще борьба власовского РОА и РОНА в годы Великой Отечественной. С учетом конечных целей союзника этих организаций – фашистской Германии, ясно, к чему борьба эта вела.

Очень примечателен девиз «за Веру, Царя и Отечество», употребляемый в Положении и дающий понять, что РОВС организация как минимум близкая монархизму. Они молятся на иконы последнего русского императора, проклинают зверства большевиков, поминают убиенных святых князей, княгинь и священников. Как ни странно, почему-то основное количество святых нашей церкви приходится именно на эти социальные категории: аристократы и духовенство? Почему нет святых среди рабочих? Ну, да ладно, не будем трогать чувства верующих. Остановимся на культе, сложившемся у нас в России вокруг последнего российского императора.

Культ Николая II – явление, как и с исторической, так и с моральной точки зрения, странное. Во-первых, мало кто, даже из скверно знающих историю, будет утверждать, что Николай был сильным правителем. Две проигранные войны, две революции, невиданный размах политических репрессий, расстрелы мирных демонстраций, выпавшие на его правление, никак нельзя отнести к заслугам. Во-вторых, после своего отречения в Марте 1917-ого Николай II оказался одной из самых ненавистных фигур в стране, вызывавшей злобу как у простого народа, так и у интеллигентного меньшинства. Даже духовенство радовалось свержению царя. Вот слова резолюции Полтавского епархиального съезда, приветствовавшего революцию и клеймящего царизм: «Старый порядок был гибельный для церкви и государства, для народа и духовенства, он душил всё живое, и возврата к нему не может быть никогда». Возникает вопрос, когда же отношение к царю изменилось и кто, собственно, был виновником этого?

А виновником этого была опять русская белая эмиграция. Еще в 20-е годы в Париже формируется Союз ревнителей памяти императора Николая II, состоящих из белогвардейцев-монархистов. Они первыми начинали требовать канонизации царской семьи и находить поддержку у представителей РПЦЗ. Все это закончилась тем, что Николай II с семьей был канонизирован заграницей в 1981 году, а затем уже в 2000 году РПЦЗ настоит на их причислении к лику святых самой московской патриархией. Сейчас личность Николая по-прежнему вызывает острые споры. Особенно занимательным является скандал вокруг фильма «Матильда» Учителя, инициированный организаций «Царский крест» и поддержанный депутатом Госдумы Н. Поклонской.

Конечно, можно было бы и не уделять Николаю II особого внимания, однако именно сейчас, как никогда, вокруг фигуры последнего императора собираются правые силы, он становится символом покаяния и возрождения России, той самой России, о которой мечтал националист Ильин. Организация, некогда канонизировавшая царскую семью – РПЦЗ, в годы Второй мировой войны открыто приветствовала действия Гитлера в Европе, поход фашистов в Россию. В решающем 1942 году на пасхальной службе митрополит РПЦЗ Анастасий торжественно говорил: «Настал день, ожидаемый им [русским народом], и он ныне подлинно как бы воскресает из мёртвых там, где мужественный германский меч успел рассечь его оковы. И древний Киев, и многострадальный Смоленск, и Псков светло торжествуют своё избавление как бы из самого ада преисподнего». Тогда немецкий меч, а теперь страстотерпец Николай II для наиболее реакционной, фашиствующей части нашего общества является главным образом «воскрешения из мертвых» матушки-России, загубленной «проклятыми большевиками».

Сказанное выглядит странным. Как же так, спросит читатель, неужели русские националисты хотели гибели многих и многих русских? Дело не в русских и не в других нациях. Дело в том, что война, которая велась с нацистами в XX веке, была не войной народов, а войной идеологий. Хотя нас пытаются всячески убедить сейчас в обратном.

Русские националисты, такие как Ильин, Шмелев, атаман Краснов, избрали одну сторону, сторону им идеологически близкую,  другая часть – избрала сторону противоположную и оказалась, да простит меня наша либеральная общественность, в лагере Сталина. И хотя членство в этом лагере для многих западных либералов и леваков носило в большей мере компромиссный характер, именно на Советский Союз в решающие 41-45-м годах мир смотрел с надеждой и восхищением.

С «надеждой» в сторону России смотрели и многие бывшие белые. Так публицист Иван Солоневич, предшественник Солженицына, сбежавший за границу в 1934-м, в книге «Россия в концлагере» писал: «Ни о какой защите "социалистического отечества "со стороны народных масс - не может быть и речи. Наоборот: с кем бы ни велась война и какими бы последствиями ни грозил военный разгром - все штыки и все вилы, которые только могут быть воткнуты в спину красной армии, будут воткнуты обязательно. Каждый мужик знает это точно так же, как это знает и каждый коммунист!.. Каждый мужик знает, что при первых же выстрелах войны он в первую голову будет резать своего ближайшего председателя сельсовета, председателя колхоза и т.п.».

Надо сказать, что ужасы коммунизма, красочно описываемые в своих книгах Солоневичем, имели некоторое влияние даже на нацистскую верхушку Германии. Известны дневниковые записи Геббельса с упоминанием трудов беженца из страны Советов: «14.10.37. С ужасом читаю вторую часть «Потерянных» Солоневича. Да в России просто кромешный ад. Стереть с лица земли. Пусть исчезнет. 22.10.37. Читаю «Потерянных» дальше. Ужасно, ужасно, ужасно! Мы должны защитить Европу от этой чумы».

Ничего удивительно, что сами немцы в своей пропаганде войну с СССР называли освободительной. Немецкий солдат шел спасать народ от большевиков-евреев, которые только и делали, что угнетали его. Последнее пропагандисты знали наверняка, знали со слов «очевидцев», таких, как Солоневич.

И как рассказы этих «очевидцев» удивительно похожи на то, что говорили о большевиках ангажированные историки начала 90-х годов и продолжают говорить сейчас. В действительности эти рассказы оказываются часто на поверку пересказом белогвардейской пропаганды вековой давности. Ведь и обвинения Ленина в финансировании его немцами и обвинения в шпионаже – все это имело место еще в 1917 году. Все это выдвигалось политическими противниками большевиков и не нашло никаких достоверных доказательств.

Но вернемся в наши дни. Сегодня правоконсервативные организации появляются как грибы после дождя, находя поддержку на разных уровнях российской власти. И более всего тревожит, что центральным направлением их деятельности становится образование и воспитание подрастающего поколения. В многочисленных уже казачьих и кадетских училищах, скаутских организациях ведется пропаганда самого махрового национализма, православного фундаментализма и антикоммунизма, сквозь который проступает все та же «белая идея». Защита и служение «единой и неделимой» как безусловный императив такого воспитания предполагает врага, - их у «матушки России» всегда было достаточно, - и охранительское мировоззрение. Потенциальным врагом, естественно, являются «они», «пятая колонна», те, кто мутят воду, те, кто критикуют и очерняют. В конце концов «ими» оказываются недовольные. И вот для борьбы с этими недовольными уже сейчас пытаются натаскивать детей и подростков современной России.

Дела принимают такой оборот, что даже люди, некогда сами приветствующие разрушение «ужасного Совка», начинают приходить в ужас от явных признаков фашизации российского общества. Видный педагог и либерал Евгений Ямбург в феврале 2019 года с прискорбием отмечал: «Главная фигура в образовании у нас сегодня – православный военрук. Я по всей стране мотаюсь, и в этом году в Пензе увидел казачий информационно-технологический лицей. Не сразу понял, что это за история. Ребятишки с казачьими шашками. В Пензе никогда не было казаков, но дело в том, что губернатор помешан на казаках и дал команду: будут казаки с шашками. Но дети не идут. Тогда директор открыл специальность «информационная безопасность»: ребята без работы не останутся. Я залез в программу и не знал, плакать мне или смеяться. Написано, что цель этого лицея – создание казачьих дружин для очистки интернета от крамолы. Так ты либо трусы надень, либо крест сними. Невозможно это совмещать. Шашки на всякий случай они носят, но больше с гаджетами. Опять конспирология и крамола. Это же извращение!»[1]

Стоит ли нам разделять удивление уважаемого педагога? Разве не должно быть очевидным для всякого человека левых взглядов, что кризис и реакция идут всегда рука об руку? Правящие классы вынуждены защищаться и судорожно примеряют маскарадные наряды поборников исконной духовности и той «России, которую потеряли» с казаками в каждом городе и православными храмами на каждом углу. О том, будут ли в этой России помещики, голодные годы, 11,5 рабочий день и прочие черты утерянной России они, правда, не говорят. Но мы и спрашивать не будем.

1. https://www.opentown.org/news/250304/