От редакции «Вестника Бури»: Данный текст – перевод статьи с сайта «Якобинец», ресурса, позиционирующего себя как «ведущий голос левых в Америке». Наши читатели сразу заметят, что статья довольно «розовая», реформисткая. Это связано с американской современной левой политической традицией, склоняющейся к «демократическому социализму». Тем не менее, на наш взгляд статья достаточно интересна, так как вполне точно отражает взгляды Карла Маркса на демократию, в пику правой агитации, пытающейся представить марксизм чем-то авторитарным, или даже тоталитарным. Возможно, некоторые наши читатели откроют для себя что-то новое, учитывая что в российской современной левой политической традиции есть свои загоны, вроде тяги к «вождизму ради вождизма», что раскритиковал бы и Маркс, и Ленин.

Среди американских и европейских левых широко распространено мнение, что наши демократические институты рушатся. От кампании Берни Сандерса за политическую революцию против структур американской олигархии до предложения Ребекки Лонг-Бейли упразднить Палату лордов Великобритании и нанести британскому государству «сейсмический шок» — видные демократические социалисты хорошо понимают, что движение за более справедливый общественный порядок неотделимо от стремления к демократизации наших политических систем.

Проблемы всем знакомы: влияние корпораций и элиты на принятие решений и законодательство, неконтролируемая исполнительная власть, удаленные и неподотчетные «народные» представители. Политические системы наших стран отчуждают тех, кто подчиняется их решениям, и угрожают остановить любое пришедшее к власти социалистическое правительство. При этом, не очень ясно, какие конкретные изменения могут привести к решению этих проблем.

Одним из плодотворных источников идей являются политические и конституционные сочинения Карла Маркса. Это, возможно, будет сюрпризом для тех, кто считает Маркса чисто экономическим мыслителем, и мало что может сказать о его проектах конституций и политических институтов.

Действительно, Маркс никогда не создавал собственной полностью конкретизированной конституционной теории. Однако знаменитый социалист был убежденным демократом, чьи труды содержат тонкую критику либерального конституционализма и представительного правления, а также набросок того, какие популярные институты должны их заменить.

Многие из этих идей – необходимость подотчетности выборных лиц, важность превосходства законодательной власти над исполнительной, нужда в более широкой народной трансформации государственных органов, особенно гражданской службы – возникли у Маркса под влиянием опыта Парижской Коммуны, восстания рабочего класса, которое контролировало город в короткий период с марта по май 1871 года. Перекликались они и с более ранней радикальной традицией политической мысли, включая британских чартистов, французских демократов и американских антифедералистов.

Было бы неверно рассматривать идеи Маркса как готовый проект, которому нужно твердо следовать. Его сочинения не содержат достаточного количества деталей для этого (неудивительно для того, кто противился писать «рецепты для кулинаров будущего»), да и вообще ни один мыслитель не должен рассматриваться как застывшее хранилище истины. Но когда мы думаем о том, как демократизировать наши политические институты, работы Маркса – важный источник, из которого можно извлечь много полезного.

Также важно, что они дают нам возможность напомнить самим себе о центральной роли демократии по отношению к социализму. Мало того, что демократия является важным предварительным условием для построения социализма, но и наша мотивация демократизировать политическую систему проистекает из того же источника, что и наше желание демократизировать экономику: люди должны иметь контроль над структурами и силами, которые формируют их жизнь.

«Всеобщее избирательное право послужит народу»

Маркс считал всеобщее избирательное право необходимой предпосылкой социализма. В самых оптимистичных мыслях Маркса, «его неизбежным результатом является политическое господство рабочего класса».

Но он беспокоился, что представительное правительство подрывает эмансипирующий потенциал голосования, предоставляя выборным должностным лицам слишком большую свободу действий в отношении того, как голосовать и действовать в законодательных органах. Регулярные выборы предоставляют избирателям важные санкционные полномочия (например, на очередных выборах они могут не проголосовать за бездельников), тем не менее, избранные лица не обязаны выполнять наказы тех, кто за них голосовал. Маркс считал, что это создало класс неподотчетных чиновников, которые с большей вероятностью представляли интересы своей элиты, чем интересы своих избирателей.

Он одобрил несколько механизмов для сокращения разрыва между избирателями и избранными, в первую очередь право отзыва. Оно даёт гражданам право немедленно применять санкции к представителям, а не ждать годами следующих выборов. Маркс пошутил, что, хотя «индивидуальное избирательное право» служит работодателям, чтобы они могли «поставить подходящего человека на подходящее место» (а если вдруг ошиблись в человеке – быстро это исправить), то идея всеобщего избирательного права, означающего аналогичную власть для избирателей, привела тех же самых работодателей в ужас.

Маркс также поддерживал идею «императивных мандатов», согласно которой избиратели дают своим представителям юридически обязательные инструкции, которые с одной стороны запрещают выборным должностным лицам нарушать свои предвыборные обещания, с другой – предоставляют гражданам возможность прямого участия в законодательном процессе. Наконец, Маркс критически относился к длительным срокам пребывания в парламенте и выступал за более частые выборы. Комментируя требование чартистов о проведении ежегодных выборов, Маркс отметил, что это было одно из «условий, без которых всеобщее избирательное право было бы иллюзорным для рабочего класса».

В совокупности, утверждал Маркс, эти меры преобразуют представительное правление: «Вместо того, чтобы один раз в три или в шесть лет решать, какой член господствующего класса должен представлять и подавлять народ в парламенте, вместо этого всеобщее избирательное право должно служить народу».

В современной политике левые не всегда были так успешны, как правые, в возбуждении гнева против оторванных от народа и безответственных представителей. Борис Джонсон и его соратники в СМИ эффективно направили возмущение сторонников «Брексита» в рамках концепции «народ против парламента». В Италии право-популистское «Движение пяти звезд» добилось значительного первоначального успеха благодаря атаке на коррумпированных политиков и обещанию реализовать императивный мандат между своими представителями и членами. Это позволило либералам с легкостью отвергнуть критику представительного правительства и контрмеры вроде императивного мандата, как «вызывающе популистские».

Разумеется, со стороны левых было бы ошибкой уступить эту землю правым. Рекомендации Маркса, конечно, не являются полным набором необходимых нам институтов, но они должны стать частью нашего конституционного арсенала при рассмотрении того, как сделать представителей подотчетными народу и дать гражданам реальное право голоса и реальную демократию.

Критик исполнительной власти

Несмотря на опасения Маркса по поводу представительной демократии, он считал законодательную власть центральной в демократической политике. Маркс хвалил Парижскую Коммуну за назначение на министерские посты членов самого совета коммуны, вместо того, чтобы создавать президента и кабинета министров отдельно от законодательного органа.

Для Маркса чрезмерная исполнительная власть была даже опаснее, чем оторванные от избирателей представители. Особенно критически он относился к Конституции Франции 1848 года (которая учредила Вторую Французскую республику), осуждая документ о назначении президента, избираемого прямым голосованием, который имел право прощать преступников, распускать местные и муниципальные советы, инициировать иностранные договоры и, что самое ужасное, назначать и увольнять министров без консультации с Национальным собранием. Маркс настаивал на том, что это привело к появлению президента со «всеми атрибутами королевской власти» и законодательного органа, утратившего «всякое действительное влияние» на деятельность государства. Он утверждал, что конституция просто заменила «наследственную монархию» на «выборную монархию».

Одна из причин, по которой Маркс полемизировал против влиятельных руководителей, заключалась в том, что он был обеспокоен тем, что они избежали народного контроля, надзора и пристального внимания. Он также настороженно относился к личному характеру президентской власти, когда лидеры изображают себя «воплощением национального духа», и «обладают своего рода божественным правом», дарованным им «по милости народа».

Читая эти комментарии сегодня, легко вспомнить президента Дональда Трампа. И действительно, есть некоторые интригующие параллели между Трампом и Луи Наполеоном (президентом, который в конечном итоге разрушил Вторую республику). Но более структурная проблема – это «имперское президентство» в Соединенных Штатах, где Конгресс фактически не контролирует президента (причем, создание именно такой системы активно поддерживалось Демократической партией). Подобные проблемы преследуют и британскую конституцию и использовались Тони Блэром во время войны в Ираке и Борисом Джонсоном во время переговоров по Брекситу. Нынешняя конституция Франции, принятая в 1958 году при Шарле де Голле, была специально разработана для концентрации власти в руках исполнительной власти (наследие, которое с энтузиазмом принял президент Эммануэль Макрон).

Работы Маркса напоминают нам, что не следует путать критику парламентаризма (идеи о том, что избранные народом люди должны являться главными действующими лицами в проектах реформ) с массовой атакой на законодательные органы. Существующие парламенты, несомненно, оставляют желать лучшего, и есть масса серьезнейших и давних организационных вопросов о взаимоотношениях между социалистическим движением в целом и социалистическим представительством в парламенте.

Но решение этих проблем не может заключаться в том, чтобы полагаться на силу судов для защиты и продвижения прогрессивных целей или в том, чтобы поставить социалиста у руля всемогущей исполнительной власти. Или же в полном отказе от законодательной представительной власти. Законодательная власть является наиболее демократичной из трех ветвей власти – американские федералисты прошлого стремились ограничить ее полномочия по определенной причине – и демократические социалисты должны защищать ее от исполнительного и судебного вмешательства.

Преобразование бюрократии

Идеи Маркса о представительстве и законодательной власти предполагали серьезные и далеко идущие реформы для большинства современных представительных демократий. Но именно его взгляды на бюрократию наиболее радикально отличаются от знакомых нам политических систем.

Маркс стремился к коренному преобразованию государства, которое поставило бы простых рабочих в центр государственного управления. Он предложил открыть государственную бюрократию для конкурентных выборов и подчинить ее тому же ограничивающему праву отзыва, которое он защищал в контексте представительной власти. В глазах Маркса это превратило бы государство из отдельного, чужеродного тела, правящего людьми, в единое целое с ними, находящееся под их контролем. Это превратит «надменных хозяев народа в его в любой момент сменяемых слуг, фиктивную ответственность – в реальную, поскольку они постоянно действуют под контролем общества».

Эти комментарии соответствовали давнему недоверию Маркса – и даже ненависти – к бюрократам (что довольно иронично, учитывая, что у многих людей Маркс ассоциируется с бюрократическим этатизмом). Он назвал их «обученной кастой», «армией государственных паразитов», классом «богато оплачиваемых подхалимов и синекур». И он утверждал, что «простые рабочие» способны выполнять правительственные дела более «скромно, сознательно и эффективно», чем их предполагаемые «естественные начальники».

Видение Маркса, несомненно, привлекательно. Слишком часто простые люди вынуждены подчиняться прихотям официозных бюрократов – им приходится проходить через массу нудных и бессмысленных процедур просто чтобы обеспечить себе средства к существованию. Но в современном сложном обществе видение Маркса несомненно столкнется с серьёзными препятствиями, такими, например, как недостаточная компетентность чиновников, которой не преминут воспользоваться корпорации, для давления на неопытных администраторов и продвижения своих бизнес-интересов. По крайней мере, трудно представить сильно демократизированную бюрократию без соответственных изменений в экономической сфере, которые бы дали людям значительно больше времени для участия в государственном управлении (и благодаря которым люди вообще захотели бы брать на себя такие обязанности).

В трудах Маркса нет никаких реальных указаний на то, как может сработать его план демократизации бюрократии. Его модель напоминала древние Афины, где граждане становились то теми, кто правит, то теми, кем правят с помощью лотереи, в которой разыгрывались административные должности (особенность афинской демократии, которую почти не понимали и практически забыли во времена Маркса). Занятно, что именно этот элемент древней демократии недавно возродился в демократической теории и практике как потенциальный способ исправить некоторые недостатки представительного правительства. Например, сейчас нередко обсуждают Гражданские ассамблеи – группы случайно выбранных людей, которым поручено обсудить и дать рекомендации либо по конкретным политическим вопросам, либо по конституционным реформам. Гражданские ассамблеи использовались для обсуждения поправок к конституции в Ирландии и разработки предложений по реформе избирательной системы в Британской Колумбии и канадском Онтарио. А прямо сейчас идёт кампания с требованием их включения в любое будущее конституционное собрание в Великобритании.

Кроме того, американский политолог Джон Маккормик выдвинул интригующее предложение о современной форме римского плебейского трибуна. В состав этого органа должен был входить пятьдесят один член, выбранный по жребию из наиболее широких слоев населения (за исключением 10 процентов самых богатых), и он мог бы предлагать законы, инициировать референдумы и подвергать импичменту государственных чиновников.

Подобная жеребьевка могла бы стать одним из способов реализовать некоторые из надежд Маркса на политическую систему, в которой непосредственно граждане выполняли бы задачи правительства и государственного управления.

Маркс-демократ

Маркс всегда считал, что представительная демократия была огромным шагом вперед по сравнению с абсолютистскими режимами, которые она заменило. При этом, он не считал её действительно демократичной. Вместо этого он утверждал, что институциональные изменения, описанные выше, приведут к созданию политической системы с «действительно демократическими институтами».

Согласно Марксу, эти структуры были жизненно важны для продвижения социализма в экономической сфере – и было серьезной ошибкой думать, что социалисты могут просто захватить существующие государственные институты и направить корабль к социализму (ошибкой, которую Маркс по своему признанию, иногда совершал сам ). Социалисты, писал он, не могут «просто овладеть готовой государственной машиной и использовать ее в своих собственных целях». Для того чтобы политическая власть оставалась «в руках самого народа», народ должен был «вытеснить государственный аппарат, правительственный аппарат правящих классов собственной правительственной машиной».

Это остается одним из наиболее важных политических и конституционных выводов Маркса: радикальные экономические преобразования должны идти рука об руку с радикальными политическими преобразованиями. Игнорирование последнего подрывает первое.

Сейчас, когда социализм возрождается, но ещё хрупок, взгляды Маркса на народную демократию заслуживают более пристального внимания. А как мы решим реализовать его идеи, зависит только от нас.

Оригинал статьи: https://jacobinmag.com/2020/01/popular-democracy-karl-marx-socialism-political-institutions

Автор: Бруно Лейпольд (Bruno Leipold). Переводчик: Ада Глинская.