Я живу в провинции и работаю на местном ТВ (прогубернаторском – по-другому никак). В конце этого года мне «выпала честь» аккредитоваться на пресс-конференцию президента. В принципе,  съездить в Москву, развеяться, посмотреть на «первое лицо» – не так уж и плохо. Но при этом, понятное дело, нужно было отработать как надо: успеть до ПКФ отправить сюжет об атмосфере, царящей среди более чем полутора тысяч журналистов, испытать удачу, простояв 3 часа в конференц-зале в надежде на то, что тебя заметят и дадут задать вопрос, а потом ещё написать и прислать в редакцию обобщающий материал. Так что про посиделки, перекуры и тусовки в буфете даже и не думал.

Вопрос придумывал не сам. Директор попросил обозначить проблему региональных телеканалов: их, судя по всему, ждёт незавидная судьба, ведь со следующего года в 3 этапа отключат аналоговое вещание, останется только цифровой мультиплекс с 20-тью каналами, у людей не останется своего телевидения, а тысячи работников, как я, обслуживающие губернаторов, создавая их привлекательный образ в телевизоре, должны будут задуматься о том, куда идти со своей трудовой книжкой. Вопрос нормальный, проблемный, не про собачек Путина и не про то, когда и на ком он женится.  Поехали.

Периодически на своей страничке делаю перепост разных колких картинок про Путина и про всю систему. Побаивался, что из-за этого с аккредитацией получится облом. Были советы поудалять их, на случай. А то начальство может не понять, почему это я не прошёл аккредитацию. Включил дурака – как будет, так будет. Моя страница – моё дело. Прокатило. В списках аккредитованных увидел себя.

Поехали вдвоём с оператором. Контора дала денег на дорогу и по 700 рублей командировочных. Мы в итоге на них потратились на метро, купили после всей истории по шаурме и по бутылке пива в кафешке у вокзала, даже немного осталось.

От станции метро до Центра международной торговли журналистов довозили автобусы-шаттлы. В ЦМТ проходишь многоуровневый фильтр, обыскивают неоднократно.  

Смешно и грустно получилось со сторонником Навального Дмитрием Низовцевым. Он преодолел эти фсошные осмотры и пронёс в зал 3 плаката. Но до начала конференции 2 из них у него отобрал человек в синем пиджаке, как сам он же и выразился, «без объяснения причины». Журналист вёл трансляцию оттуда, его стёбный 5-минутный ролик легко найти в сети. В процессе конференции парень лишился и третьего плаката. То есть интересно получается: один фсошник, который на входе, видя эти плакаты, пропускает человека, другой их отбирает. Субъективно. То же было и со мной. На одном входе меня человек с наушником не пропустил в зал (уже после конференции, когда все оттуда выходили, а я торопился разыскать коллегу), а на другом на мой вопрос, можно ли пройти, он сказал: «да». Кстати, интересная система «нипель» действовала во время встречи с президентом.

Если ты выходишь из зала, обратно уже зайти не получится, не пустят. То есть выйти в туалет – решай сам.

Ещё одна деталь – соотношение количества сидячих мест и количества представителей СМИ. Последних было явно больше. По ТВ можно услышать о рекордном числе получивших аккредитацию – 1700. Но вряд ли ведущий ляпнет, что без 5-ти 12-ть всех, кто не успел занять кресла, тупо выгоняли из зала. Я, чтобы не остаться за дверью, спрятался за операторами.

Зачем аккредитовывать столько людей, если все не помещаются? Или пустите их стоять в проходах, или подготовьте заранее зал побольше – можно все эти нюансы решить, просто весь вопрос в отношении к людям. Хорошо ещё, что Сам задержался только на 10 минут, а не на полчаса, при его привычке заставлять ждать.

ШТРИХИ С ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ

Вышел, пока шёл – хлопали, но не бурно, а так, для приличия, сел за стол с парой микрофонов, поприветствовал «коллег». И коротко подвёл итоги года, зачитав с бумажки цифры с процентами, да такие, что, оказывается, в экономике – рост, в доходах населения – рост, в ценах если и повышение, то не совсем уж сильное, так, чуть-чуть вышли за пределы предсказанного Центробанком, в сфере трудовой занятости населения – сокращение безработицы, в продолжительности жизни – тоже всё красиво.

Уже первые выступления журналистов (сначала дают слово «федералам») возвращали к жизни. Так ли нужны нацпроекты с их огромными финансовыми вливаниями? Как соотносятся озвученные президентом цифры с другими цифрами, говорящими о стагнации экономики и реальном ухудшении жизни большей части населения? Не много ли новых финансовых нагрузок на людей в виде выдуманных налогов, повышения НДС, прочего? Правда, конкретных, смелых и острых вопросов было не очень много. Да и ответов на них лучше бы не слышать, чтобы не тратить времени.

Встречались, как всегда, и «мимимишные», наигранные, ниочёмные вопросы. Когда, Вл. Вл., и на ком вы женитесь? Как для вас прошёл год в эмоциональном плане? Насколько мой сын и я можем чувствовать себя в безопасности, когда всё чаще слышно про ядерную войну? (Об этом спросил Антон Верницкий, у него даже начали слезиться глаза – видать, так ему страшно за себя и за сына.)

3,5 часа, которые подтвердили, что ничего меняться в России не будет. Вернее, будет продолжаться процесс дальнейшего социального расслоения. Власть имущие и богатые довольны тем порядком, который существует сейчас. То, что недовольны те, кто недовольны – всегда пожалуйста. Оказывается, по словам бессрочного президента, люди даже митинговать могут вдоволь, «но в рамках закона, иначе государство будет соответствующе реагировать». Да и прямо было объявлено (в который раз), что реставрация социализма в стране невозможна.

СТРАШНО ДАЛЕКИ ОНИ ОТ НАРОДА

Ясно ощутил на себе пугающую пропасть между ними и нами. Чудовищный разрыв в распределении материальных благ  преодолевать и уменьшать никто не собирается. Диалога нет и быть не может. О нём все эти господа, как правило, вспоминают, когда народные массы переходят к действиям, к массовым протестам, к революции. И потом обижаются, что эти народные массы их не хотят слушать. Нет, не не хотят – не могут. Просто пока ещё терпят.  Всё дело в том, далеко ли до точки кипения.

ВОПРОСЫ И ПУТИН

Да, я увидел Путина вживую, в 50-ти метрах. Ну и что? В остальном – показуха и констатация всего, того, что думал и знал раньше.  ВВП на протяжении всего своего президентского марафона, с 2000-го года, заклинает и причитает: «надо», «должно быть», «мы должны» и т. п. То, как он увиливает, отвечая на вопросы – вообще притча во языцех. Конкретный, миллионный пример – с тем же региональным телевидением. О нём спросил не я, а другой журналист. Закавыка вышла в том, что Путина спросили сразу о двух вещах: о том, как бабушкам в отдалённых деревнях приобретать приставки, которые, скорей всего, подорожают, и о том, что будет с нами, региональщиками – мы остаёмся на обочине и рискуем лишиться работы. Президент ответил на первую часть, опять же, по большей части, общими словами, никого ни к чему не обязывающими, ничего не решающими, а на вторую просто забил. Я потом сказал коллеге, что надо было спрашивать конкретно о последствиях прекращения аналогового вещания. На что мне было сказано – за такую инициативу дома могут наказать, ибо это было ценное указание директора. Се ля ви.