«Это я – Эдичка» – дебютный и самый известный роман, ушедшего в прошлом году на тот свет значительного русского писателя Эдуарда Лимонова.  Большинству читателей, даже в левой интеллектуальной среде, произведение запомнилось лишь одним эпизодом – сценой сексуальных утех с первым попавшимся чернокожим. Однако между строк, иногда просто парой предложений Лимонов вскрывает всю лицемерность и ханжество капиталистического западного общества, а также всю его безумность.

Стихийное классовое сознание

«Это я – Эдичка» – дебютное и самое известное у обывателя произведение писателя Эдуарда Лимонова. Оно повествует о жизни русского эмигранта в США. О его злоключениях, трудностях и разочаровании. И, конечно же, в нем угадывается сам Эдуард Вениаминович. И не без оснований. Ведь упоминаются и реальные названия, события, люди и имена. Также биография автора и лирического героя пересекаются практически полностью. 

Во многом этот роман и дал толчок для дальнейшего развития творчества Лимонова. Исследователи в своих статьях замечают, что он – одна из частей разножанрового прозаического комплекса, то есть образует своеобразную автобиографическую трилогию: «Это я – Эдичка», «Подросток Савенко» и повесть «Молодой негодяй», так как построены по схожим художественным принципам. Поэтому с уверенностью можно сказать – не прочитав и не поняв самый первый роман Эдуарда Вениаминовича, очень сложно вникнуть в целом в его творчество.

Помимо этого исследователи подчеркивают, что содержание произведения сконцентрировано вокруг четырех основных тем: литературы, и шире – искусства как такового, любви, противостояния человека и государства и одиночества лирического героя. Однако критиками ни одна из них не проанализирована с точки зрения идеологического и политического контекста. А он – глубоко антикапиталистичен. Подход же к его пониманию у центрального персонажа  – классовый. И подобный контекст и подход прослеживается во всем: и в любовных отношениях, и в сопереживаниях, и в политических заявлениях. 

Например, одну из главных потерь – измену своей жены – Елены – герой объясняет в первую очередь с классовых позиций. Она логична, логична с точки зрения противопоставления богатых и бедных, которых он наблюдает, будучи работая в отеле «Хилтон» бассбоем: «Я постоянно видел своих врагов, тех, кто увел у меня Елену – наших посетителей, людей, имеющих деньги. Я сознавал, что я несправедлив, но ничего не мог с собой поделать, а разве мир справедлив со мною? Чувство, которое я условно определил для себя как классовую ненависть, все глубже проникало в меня. Я даже не столько ненавидел наших посетителей как личностей, нет, в сущности, я ненавидел весь этот тип джентльменов, седых и ухоженных». 

Более того – любовник, к которому предположительно и ушла Елена –  Жан Пьер – в представлении главного героя – обуржуазившийся художник, который скорее имеет черты не творческого человека, а обычного дельца. Не случайно дом француза наполнен именно порнографическими рисунками – ими легче всего эпатировать публику, по мнению Эдички.  

В книге можно заметить, что классовое сознание главного героя формируется скорее стихийно, под грузом личных обид и неудач, чем системно благодаря агитации и пропаганде: «И я не стеснялся самого себя, оттого, что ненависть пришла ко мне через такую, в сущности, понятную и личную причину – через измену жены. Я ненавидел этот мир, который переделывает трогательных русских девочек, пишущих стихи, в ох**вшие от пьянки и наркотиков существа, служившие подстилкой для миллионеров, которые всю душу вымотают, но не женятся на этих глупых девочках, тоже пытающихся делать их бизнес…». 

И в этом плане книга Эдуарда Вениаминовича – полезна для агитатора. Она дает понять, на какие точки он может давить и что использовать, чтобы вербовать новых сторонников – объяснять общество через глубоко личные примеры. 

Капитализм как болезнь

С точки зрения главного героя романа – общество больно. Тяжело больно. Даже основная метафора в произведении – метафора гниения, болезни и  разрухи. Мегаполис для Эдички в некотором смысле – Дориан Грей – внешне, в пропаганде, красив и прекрасен, внутри же – гниющий с бесконечным количеством пороков. Нью-Йорк Эдуард Вениаминович описывает, как послевоенный город: “Я имел свой класс в "Коммюнити-центре" на Колумбус-авеню, вблизи 100-х улицы. Коммюнити-центр был не столь давней постройки, но окна нашего класса гляделись почти в развалины -- выбитые окна, почерневшие от пожаров стены, всякая гниль и нечисть, выползшие прямо на улицу. Нью-Йорк как бы гниет по краям. Его чистые кварталы по площади своей куда меньше уже необозримого моря нежилых и полужилых, страшных своей почти военной разрушенностью районов”. Иронично, что книга была написана в 1976-ом, а годом ранее была закончена война во Вьетнаме. Городские пейзажи Лимонова подчеркивают, что Америка как империалист приносит только войну. За пределами – настоящую, на своей территории – социальную. И последствия, что той, что той – плачевны.

Для Лимонова капиталистическое общество – болезнь всего мира: «Я знал, что не мы, растрепанные, кудлатые и ох**вшие, вносим в этот мир заразу, а они. Зараза денег, болезнь денег – это их работа. Зараза купли-продажи – это их работа…».

Этой «заразой купли-продажи» пропитано все – от быта до любви. В особенности любви. Что и двигает протестные настроения героя. Описывая любовь в капиталистической системе Америки, Лимонов использует в первую очередь глаголы, которые связаны с денежными сделками. Например, в эпизоде, иллюстрирующим неудачный гомосексуальный опыт лирического героя со стареющим французом Раймоном, Лимонов так пишет о знакомстве: «Кирилл расхваливал Раймона, как товар, который он собирается продать.».

Отношения же самого Раймона со своим любовником Себастьяном так же пропитаны неуверенностью: Раймон сомневается, есть ли у Себастьяна к  нему чувства или все же он с ним только из-за его неплохого состояния. 

Более того, все герои, к которым Лимонов из романа относится плохо – так или иначе описаны не здоровыми, больными и старыми. 

Потребительское разложение касается и русских персонажей. Например, Елены – бывшей жены главного героя. По его мнению, именно здесь, за рубежом, оно и началось. Здесь она начинает спать со всеми подряд, находя не столько удовлетворение физическое, сколько удовлетворение от того, мужчина, с которым она спит – карьерист и имеет большие деньги. С такими мужчинами, как думает лирический герой, приятно заниматься любовью в первую очередь из-за их мнимой успешности. И достаточно часто Лимонов подмечает, что в Советской России это было бы просто невозможно. Там – материальное положение было абсолютно неважно. 

Хоть Лимонов и подчеркивает, что и в СССР, на его родине, тоже такие имеются, однако к богатым и состоятельным, но пустым, такие женщины, как Елена – женщины-богини – не тянутся. Они замечают таких, как Лимонов. Великих и непосредственных. 

Касается это гниение и русских иммигрантов, которые хоть и имели проблемы с родным государством и относились к политике страны прохладно, также деградируют на чужбине. И если в предыдущей жизни они и были вполне приличными людьми, то в Америке пришлось опуститься до обычных поломоек: «Мы идем к посудомойкам и в комнате одного из них устраиваем пир. Пир посудомоек, сварщика, безработного и вэлферовца. Еще несколько лет назад, соберись мы вместе в СССР, мы были бы: поэт, музыкант, спортсмен (чемпион Союза), миллионер (один из посудомоек – Семен имел около миллиона в России) и известный на всю страну тележурналист.». И именно в США Лимонов приходит к солидарности не столько национальной, ведь русские иммигрантские издания, так и не помогли ему, сколько классовой. Для него черные, латиноамериканцы и азиаты, которые батрачат в отелях и на производствах, орудуют в темных районах Нью-Йорка, чтобы выжить ближе, чем богатые русские диссиденты.  

Деградация диссидентов и беззубые леваки

Гниют и деградируют русские иммигранты и в политическом плане. Это явление герой Лимонова связывает с самой системой, в которой они, русские иммигранты, лучшие из них, нужны только лишь как мясо для войны. В социальной – в качестве рабочей силы, в настоящей – агитаторов, которые продвигают определенную повестку, чтобы разрушить вражеское государство. Поэтому, к диссидентам и таким символам сопротивления, как Сахаров и Солженицын Лимонов относится скептически. Для него они ничем не лучше зажравшейся номенклатуры, от которой Эдичке пришлось бежать: «Еще я сказал, что считаю диссидентское движение очень правым, и если единственная цель их борьбы заменить нынешних руководителей советского государства другими – Сахаровыми и Солженицыными, то лучше не нужно, ибо взгляды у названных личностей путаные и малореальные, а фантазии и энергии сколько угодно, что эти люди явно представляли бы опасность, находись они у власти. Их возможные политические и социальные эксперименты были бы опасны для населения Советского Союза, опасны тем более, чем больше у них фантазии и энергии…» . И, к сожалению, Лимонов оказался прав. 

В других сферах они не нужны потому, что везде только свои – «Я думаю, он серьезный ученый, почему нет, только он и я понимаем, что его профессия серьезного ученого, специалиста по Гоголю и Достоевскому, преподавателя эстетики никому тут на х** не нужна. Тут нужны серьезные посудомойки, те, кто без всяких литературных размышлений будут выполнять черную работу. В литературе тут своя мафия, в искусстве – своя мафия, в любом виде бизнеса – своя мафия».

Критикуется героем Лимонова и СССР. Но эта критика более основательная, чем у тех же диссидентов. В романе есть следующий эпизод: он рассказывает о том, что «Рабочая партия» впервые в Америке печатает труды Троцкого. Эдичка восклицает, как будто оппонируя Льву Давидовичу: “Другие страницы вызвали у меня злость -- особенно те, где Троцкий с возмущением пишет о том, что после Февральской революции Временное правительство опять загоняло рабочих на предприятия, требовало продолжить нормальную работу на заводах и фабриках. Рабочие негодовали: "Революцию мы сделали, а нас опять на заводы загоняют!... . При всяком режиме рабочий вынужден работать. Вы ничего не могли им предложить другого. Класс, который сделал революцию, сделал ее не для себя, а для вас. И до сих пор никто не предложил ничего иного, никто не знает, как отменить само понятие "работа", покуситься на основу, вот тогда будет настоящая революция, когда понятие "работа" -- имеется в виду работа для денег, чтобы жить, -- исчезнет".

То есть Эдичку, в первую очередь, не устраивает, что в Советском Союзе так не исчезло понятие работа, которое, по его мнению, и ведет к эксплуатации и убивает таких людей, как он. 

Эта безысходность и приводит Лимонова к «Рабочей Партии». 

И несмотря некоторую идеологическую схожесть, он также разочаровывается в ней. Для Лимонова она – недостаточно радикальна. Даже Кэрол, член партии, которая и привела Эдичку в организацию, называет его «экстремистом». Партия боится уходить из легального протестного поля: «Я думаю, в данном случае Александр прав. Они ничего не напечатали о нашем существовании, хотя по сути дела мы для них были заманчивым материалом. В противовес обычно очень правым русским, вдруг левая ячейка, вдруг "Открытое письмо Сахарову", критикующее его за идеализацию Запада. Пересказ письма напечатала даже лондонская "Таймз" – левые оказались правее или подозрительнее вполне официозной буржуазной газеты…». 

Уже тогда у Лимонова начинают проглядываться национал-большевистские наклонности. Например, полемика с Кэрол по поводу самоопределения Украины. Эдичка, как человек, родившийся в Харькове, всячески против независимости Малороссии, в отличие от Кэрол. Он подобные её взгляды объясняет излишним догматизмом, протестом «за всё хорошее» и отсутствием понимания региональных процессов в СССР. 

Однако перспективы организации и в Америке, по мнению лирического героя, также туманны. Потому, что, как это неудивительно партия далека от чаяний народа. Это иллюстрирует следующая сцена: «Характерный случай -- я провожал Кэрол после работы на Порт Ауторити, куда должна была прийти ее дочка. Мы шли по Пятой авеню, и она вначале хотела ехать на автобусе или сабвее, но я навязал ей свою пешеходную привычку – и мы пошли. Было еще рано, посидев у Центральной библиотеки, мы пошли до 8-й авеню, где находится Порт Ауторити, по 42-й. Моя революционерка несколько опасалась 42-й улицы и испуганно жалась ко мне.

   – Наши товарищи боятся здесь ходить. Здесь много наркоманов и сумасшедших, – с опаской сказала Кэрол.

   Я засмеялся. Я-то не боялся 42-й, я на ней был как дома в любое время дня и ночи. Я не сказал ей тогда, но подумал, что ее партия все-таки мелкобуржуазный кружок, что, если бы я делал революцию, я опирался бы в первую очередь на тех, среди кого мы идем – на таких же как я, – деклассированных, преступных и злых. Я поместил бы штаб-квартиру в самом преступном районе, общался бы только с неимущими людьми – вот что я думал…»

К сожалению, недуги тамошних левых приобрели после распада СССР и наши социалисты. Излишняя догматичность и оторванность от нужд класса, даже некоторая его боязнь  – болезнь и современных левых, которая преодолевается сейчас с огромными трудностями.  

Для Лимонова очевидно, что партия, которая боится агитировать в ядре целевой аудитории – обречена на забвение. Поэтому и Национал-Большевистская партия (запрещенная в РФ организация) организовывала свои подвалы и бункеры, агитировала и имела популярность в неформальной и творческой среде, которая отзывалась на происходящие в России 90-х- 00х процессы. 

Вывод

«Это я – Эдичка» Лимонова – культовое произведение для русской литературы. Как в художественном, так и в политическом смысле. И во многом сформировало мировоззрение многих людей. 

Уже в этом произведении Лимонов постулирует некоторые свои позиции, которые потом найдут отражение в программе Национал-Большевистской партии (запрещенная в РФ организация). В первую очередь – собирание русских земель: от Донбасса до Северного Казахстана и социалистическая экономика. 

Читателю же левых взглядов роман интересен тем, что является элегантной и эмоциональной казнью капиталистического общества. Причём всех его аспектов: от власть имущих и богатеев до оппозиции и протестов. И, к сожалению, после развала Советского Союза, проблемы, поднятые в книге, стали еще актуальнее. И разница в доходах, и деградация человеческих отношений, и беспомощность левой оппозиции. И левым активистам крайне полезно её прочитать, чтобы понимать, какие ошибки совершать не стоит никогда. 

Источники:

1.  Лимонов, Э. Иностранец в смутное время. Это я -Эдичка / Э. Лимонов. – Омск, 1992.
2. Гурленова Людмила Викторовна. Э. Лимонов о литературе («Это я – Эдичка») Вестник Череповецкого государственного университета, 2012 г. Ссылка: https://cyberleninka.ru/article/n/e-limonov-o-literature-eto-ya-edichka
3. https://www.rbc.ru/photoreport/17/03/2020/5e71173f9a794740aa62b177