Мэром Лондона впервые в истории стал мусульманин
Мэром Лондона впервые в истории стал мусульманин. Садык Хан - сын иммигрантской семьи дальнобойщика и швеи - победил на выборах у кандидата-консерватора Зака Голдсмита, сына миллиардера Джеймса Голдсмита.
Такой поворот не мог не смутить общественность по обе стороны границы. В частности, известный предприниматель (точнее, торгаш "серыми" мобилами) Евгений Чичваркин, ныне от переизбытка патриотизма также проживающий в Лондоне, выдал речь, преисполненную классовой ненависти:
«Как и все социалисты, он не понимает сути бизнеса, не верит в частную инициативу, а его дружок Корбин [лидер Лейбористской партии Джереми Корбин] вообще узаконит еще больший грабеж всех успешных людей в этой стране, дай ему волю. Социал-популизм в угоду нищебродам и неспособнышам.»
Как видно, несмотря на несколько веков существования проекта под названием "социальное партнёрство между трудом и капиталом", олигархи по-прежнему абсолютно искренне ненавидят простой народ. То есть, и своих клиентов, и сограждан, и сотрудников.
Нет ничего удивительного, что на фоне такой ненависти жители Лондона предпочли видеть на посту мэра мусульманина (то есть, согласно стереотипам - потенциального экстремиста и террориста), нежели сына олигарха.
Победа Хана, кроме того, знаменует собой триумфальное шествие мусульман по Европе. Ислам в определённом смысле стал сейчас тем же, чем было христианство для Древнего Рима и Византии - аскетичная идеология угнетённых против мира зажравшихся богачей.
Шествие это ширится и побеждает по трём основным причинам. С одной стороны, европейскому капиталу выгодна массовая миграция, в том числе из стран Ближнего Востока, чтобы усиливать конкуренцию на рынке труда и сеять хаос в низах. С другой стороны, европейские левые, которые, по идее, должны вести за собой всех угнетённых, зачастую подменяют настоящую классовую борьбу на соглашателькую политику полумер, либо на борьбу за шумные, но абсолютно бестолковые инициативы типа разрешения на кормление грудью в общественных местах или на однополые браки. В-третьих, правящий класс Европы не собирается делиться богатством с простым народом, и наоборот, проталкивает неолиберальные инициативы, разрушающие старые завоевания профсоюзов. Тем самым только усиливает классовую ненависть в обществе и, как следствие, её суррогаты - религиозную и национальную вражду, в то же время подталкивая народ к выбору более радикальных религий.
Опомнится ли Византия до того, как станет слишком поздно?