Борьба с каким-либо злом – дело, бесспорно, святое. Кто же будет отрицать необходимость борьбы с бедностью, алкоголизмом или коррупцией? Почти никто, конечно же. Подобное «святое дело» иногда провоцирует проведение крестового похода против определенного вида зла. Сегодня мы обсудим один из них - расследования Навального о российской коррупции, а также обсудим борцов с коррупцией вообще.

В 2017 году Алексей Навальный провел очень яркий антикоррупционный демарш, начав с нашумевшего фильма «Он вам не Димон». Основная часть его заявлений, лозунгов и озвученных принципов построения государственной политики после «когда я стану президентом» строилась в большей степени вокруг борьбы с коррупцией. При этом Алексей описывал все так, будто он единственный кто может прекратить коррупционную вакханалию в российском истеблишменте. И словно никто кроме него этим заниматься не собирается.

Борьба с коррупцией дело нужное и правильное, но мы предлагаем внимательно смотреть, что нам подсовывают вместе с ней. А подсовывают вещи не сильно приятные. И главная проблема в том, что эти вещи при первом рассмотрении никто не замечает.

Чтобы иметь в виду, что может нас ждать после начала преобразований под лозунгами о достижении какой-либо абстрактной цели, лучше всего посмотреть, как приходили к власти некоторые борцы с коррупцией в других странах мировой периферии и чем они занимались на практике.

В качестве примера мы приведем две латиноамериканские страны – Аргентину с Бразилией. И сразу сделаем маленький спойлер: в обоих случаях люди, пришедшие во власть под заявлениями о борьбе с коррупцией, начали с ликвидации социальных завоеваний, которые достигались народом ценой большой крови в прежние времена.

Первой мы рассмотрим Аргентину, где в 2015 году состоялись выборы президента страны. Во второй тур прошли два кандидата: оппозиционер Маурисио Макри и выходец из окружения, действующего на тот момент президента Кристины Кишнер, Даниэль Сиоли. Кроме популистских лозунгов о борьбе с бедностью, Макри использовал в предвыборной агитации тему борьбы с коррупцией¹. Но основной шквал антикоррупционной риторики начался после его победы в президентской гонке². На фоне борьбы с коррупцией Макри начал другое преобразование страны – трудовое законодательство стало стремительно либерализироваться.

Аргентинские трудовое законодательство до реформ Макри имело ряд моментов, которые в странах СНГ могут показаться сводкой из параллельной вселенной. Можно начать с того, что вас, как сотрудника, очень сложно уволить. По аргентинскому законодательству, если работника увольняют по независящим от него причинам, его обязаны предупредить за месяц. Если он отрабатывает на предприятии год, то срок предупреждения увеличивается до двух месяцев, за 10 лет – до полугода, ну а если он отработал 20 лет, то срок предупреждения увеличивается до года. При этом работнику продолжают выплачивать зарплаты и премии, будто его никто не собирается увольнять. Такое может показаться возмутительным, если только вы не простой рабочий, которому не очень хочется оказаться на улице без средств к существованию. Сейчас пришедший во власть бизнесмен Макри пытается эту практику отменить, введя трудовые договора, которые будут заключаться на полгода с бесконечной возможностью продления³.

С либеральной точки зрения подобная практика имеет все права на существование: работодатель и работник, как две заинтересованные стороны, подписывают договор и продлевают его до тех пор, пока им обоим это будет интересно. Однако подобное объяснение пропускает один немаловажный факт. Работодатель получает возможности выкинуть работника на улицу сразу после завершения срока действия контракта.

Но это еще не все. В Аргентине, как и во многих других странах, сотрудник, которого увольняют по независящим от него причинам, имеет право на выходное пособие. Сумма этого пособия напрямую зависит от стажа работника на данном предприятии. Один год – одна месячная зарплата. При этом для расчета берется текущая заработная плата. Даже если десять лет назад при приеме на работу вы получали 3000 песо, а сегодняшняя ваша зарплата равняется 30 000 песо, то при увольнении вы получите 30 000 умноженное на десять. После прихода к власти антикоррупционер Макри решил не зацикливаться на одной коррупции и принялся бороться с привилегиями рабочих и сократил максимальное выходное пособие до трех месячных зарплат⁴.

Конечно, подобные изменения в трудовом законодательстве призваны создать более комфортные условия для ведения бизнеса, привлечь инвестиции. К этим плюсам сразу приписывают плюсы для рабочих – увеличение инвестиций и увеличение доходности предприятий влечет улучшение жизни и рост заработка рабочих. Но очень трудно сказать, где находится реальная необходимость, а где банальная жадность инвесторов и большого бизнеса. Ущемление прав рабочих может и не принести обещанного благополучия, но зато наверняка лишит их закрепленных законом гарантий.

В Бразилии ситуация была несколько иной. В 2014 году по подозрению в финансовых махинациях был арестован топ-менеджер Petrobras (бразильский нефтяной гигант) Пауль Роберт Коста⁵. Коста не стал брать вину на себя и начал выдавать своих подельников. Раскрытая им коррупционная схема привела к действующему на тот момент бразильскому президенту Дилме Руссефф. Дилма была руководителем Petrobras до своего президентства, и хоть она всячески отрицала свою причастность к теневым схемам, действовавшим в компании, бразильцы вышли на многомиллионные демонстрации против коррупции с требованием ее отставки. Не вдаваясь в подробности, скажу только, что в итоге на волне антикоррупционных протестов Дилме Руссефф был объявлен импичмент, а к власти пришел Мишел Темер.

Мишел использовал борьбу с коррупцией для того, чтобы сместить Руссефф с президентского поста и занять ее место на правах вице-президента. Бывший президент была полностью дискредитирована вместе со своим предшественником Лулой да Силвой.

Но затем Мишелу Темеру продолжил давить на завоевания прошлых лет, смешивая их с коррупцией. В короткие сроки правительство Бразилии начало наступление на пенсионную и трудовую систему, ограничивая права простых граждан. Темер, несмотря на многомиллионные акции протестов, провел трудовую реформу, по ходу которой предприниматели получили возможность законно увеличивать рабочий день до 12 часов. Кроме того, если в нашей стране до сих пор трудовой договор регулируется законодательством и предприниматель не имеет возможности, пользуясь тяжелым положением в стране, ограничивать права рабочих на предприятии, то в Бразилии от его решения будет зависеть даже установление праздничных дней. Согласно новому закону трудовым договором не будут пересматриваться только минимальная заработная плата, премии, пособия по безработице, пенсионные выплаты и отпуска по беременности⁶. В остальном нормы трудового договора будут стоять выше бразильского закона.

Второй удар Темер нанес по пенсионному законодательству страны. Первое изменение коснулось возраста, когда бразильцы должны были выходить на пенсию. Раньше в Бразилии точного возраста выхода на пенсию не существовало, но средний показатель держался на уровне 58 лет. Теперь его установили на уровне 65 лет. Второй сюрприз касается стажа, который необходим для получения полных пенсионных выплат. Если раньше для того, чтобы получать полную пенсию, нужен был страховой стаж сроком 30 лет для женщин и 35 для мужчин, то теперь его увеличат до 49 лет⁷. Практически, для того, чтобы начать получать пенсию, бразильцы вынуждены будут работать с 16 до 65 лет без перерывов.

А начиналось все с популистских лозунгов о необходимости борьбы с коррупцией. Правда, в этом случае у бразильцев даже не спрашивали о том, хотят ли они видеть Мишела Темера президентом своей страны. После импичмента Руссефф он имел законное право исполнять обязанности президента до следующих очередных выборов, которые произойдут в конце 2018 года. Понимая, что его программу простые граждане вряд ли одобрят, Темер решил провести все реформы до окончания действия своих полномочий, потому что череда скандалов дошла и до него. Сначала Wikileaks обнародовали данные о том, что Темер работал на разведку США⁸, а уже летом этого года он был обвинен бразильской генпрокуратурой в коррупции⁹. «А судьи кто?!». Теперь многомиллионные митинги проходят уже с требованием отставки Темера, правда уходить он не собирается и хочет довести свои антитрудовые реформы до конца.

Можно, конечно, возопить о том, что это далекая Латинская Америка, а у нас все иначе. Но недавние события у самих российских границ ярко говорят о том, что подобная практика не чужда и постсоветским марионеткам большого бизнеса. Не только в Латинской Америке, но и в близких нам Грузии и Украине под соусом мнимой антикоррупционности, людям подсовывают лишение трудовых прав и заработанных тяжелым трудом пенсий.

Во время Майдана коррупция была главным местом в критике режима Януковича. После «революції гідності» она стала основным средством политической борьбы. Тут и там сажали и арестовывали нелояльных новому режиму политиков и чиновников, в то время как лояльных преступников отпускали на свободу. Борьба при помощи коррупции против оппонентов в Украине со временем эволюционировала в нечто большее – американцы, понимая, что им нужно жёстче контролировать украинские элиты, стали использовать для этого борьбу с коррупцией. Так, продавив создание Национального антикоррупционного бюро, антикоррупционного суда и антикоррупционной прокуратуры, американцы пытаются создать инструмент для внешнего управления страной¹⁰.

В Украине на фоне непрекращающихся коррупционных разборок провели пенсионную реформу, в результате которой власти сократили число получателей пенсии, повысив величину необходимого для ее получения трудового стажа до 25 лет. Через десять лет этот срок будет увеличен до 35 лет. Это выглядит не так страшно, как в Бразилии, но это реальное ухудшение положения украинцев по сравнению с предыдущими периодами. Впрочем, даже эти 25/35 лет будет заработать крайне сложно, потому что туда, кроме некоторых периодов, не будут включаться декретные отпуска по уходу за ребенком и учеба в вузе на очной форме обучения. Да о чем говорить, если даже карликам и слепым удвоили срок стажа работы с десяти лет до двадцати лет¹¹.

В Грузии ситуация оказалась тоже несладкой. После прихода «антикоррупционера» Саакашвили грузинское правительство отменило само понятие минимальной оплаты труда и полностью отдало отношения рабочего с работодателем в руки последнего¹². Да, в идеале, конечно же, обе стороны при заключении трудового договора пытаются найти баланс между интересами друг друга, но что делать рабочему, если в стране повальная безработица и высокий уровень бедности? Как в 90е – соглашаться на любую работу, на любых условиях лишь бы заплатили хоть что-то?

В отличие от Грузии в Украине до отмены минимальной заработной платы еще не дошли, но в некоторых успешных странах, где его никогда не было, его решили ввести. Например, в Гонгконге с 2011 года вводят понятие минимальной заработной платы впервые за всю его историю¹³.

Глядя на таких антикоррупционных политиков, которые, приходя к власти, очень посредственно боролись с коррупцией, но очень активно боролись с правами рабочих, на Алексея Навального начинаешь смотреть с большим подозрением. Конечно, мне могут сказать, что Навальный не такой, что его даже часть соратников из либерального лагеря обвиняют в социализме, но сам Навальный не сильно скрывает своей тяги к либерализации трудового законодательства, хоть и пишет о трудовых реформах ну очень обтекаемо. «Чтобы никто не догадался», наверное.

Для понимания того, как видит команда Навального изменение трудового законодательства, нужно открывать не только его программу, но и предшествовавшие ей «ответы на вопросы», которые Навальный публиковал на своем сайте. Там есть мнение его или его команды по реформам о труде. Конкретно интересующий нас фрагмент выражен следующей фразой: «Формально в России уволить сотрудника сложно и дорого, но на практике это довольно просто. Нужно привести практику в соответствие с законом (и наоборот). Как можно больше вопросов должно решаться совместно работником и работодателем в рамках трудового договора, а не регулироваться жесткими нормами Трудового кодекса»¹⁴. И если в ответах на вопросы Навальный ограничивается оговоркой в стиле: «поправим трудовое законодательство в обе стороны», то в программе о реформировании трудового законодательства он вообще умалчивает.

Так же как и в Бразилии, и Аргентине, и даже в несчастной Грузии, либералы хотят забрать у рабочих данные им по закону права, обменяв их на три килограмма обещаний. Приведение закона к практике, о котором говорит Навальный, приведет к сокращению гарантий, которые закреплены законом. Можно на этом фоне задаться вопросом, а какой нам интерес потерять свои прав в пользу тех, кто нашим трудом зарабатывает себе на яхты, дорогие машины и особняки?

Что характерно, у Навального в его антирабочих идеях был предтеча – олигарх Михаил Прохоров. Будучи в 2012 году кандидатом в президенты России, Михаил Дмитриевич внес в предвыборную гонку либеральную изюминку. Его идеи об ущемлении прав рабочих молнией пронеслись по либеральному лагерю и остались в качестве осадка в программе Навального.

В интервью РБК Михаил Прохоров заявлял о необходимости разрешить россиянам дополнительно подрабатывать по своему месту работы. Сделать это предлагается следующим образом: вместо максимальных 40 часов¹⁵ рабочего времени Прохоров предлагает «разрешить» сотрудникам предприятий работать на 20 часов¹⁶ в неделю больше. Напомним, что сейчас работа на одном предприятии больше 40 часов в неделю считается сверхурочной и оплачивается по двойному тарифу¹⁷Гражданин Прохоров также хотел увеличить это время в полтора раза, ссылаясь на потребность рабочих в дополнительных деньгах, которые он бы смог заработать на предприятии, не идя на другие подработки. 

Все бы это казалось правдой, если бы не одно «но».Ограничения в рабочем времени и даже ограничение количества сверхурочных часов были прописаны в законе неспроста - они должны оберегать работников от произвола работодателей. В случае введения идей Прохорова на законодательном уровне, у работодателей появилась бы возможность официально увеличить своим работникам рабочий день, не выплачивая им дополнительную заработную плату. Слова Прохорова о том, что не стоит путать его дополнительные 20 часов к рабочему времени со сверхурочными, являются обыденной манипуляцией, призванной запудрить нам мозги.

Хотя Навальный постеснялся переносить в свою программу большую часть пунктов Прохорова и даже заявлять о них, во взглядах двух политиков есть одно общее место – попытка привести трудовое законодательство к нуждам российского бизнеса, который в итоге сможет получать большую прибыль для утоления собственной неуёмной жадности. Конечно, при этом они будут прикрываться нуждами государства и желанием рабочих работать больше за те же деньги.

В Европе, Латинской Америке, США и в других странах с развитым трудовым законодательством, права рабочих достигались порой очень большим трудом и очень большой кровью. За эти права погибали в фашистских лагерях рабочие Чили и Аргентины, погибали от пуль полицейских профсоюзные активисты США и Англии, гнили в тюрьмах рабочие философы и теоретики. Наконец нужно помнить, что многие российские рабочие, которые выходили бороться за кажущиеся сейчас банальные вещи вроде коллективного договора и человеческих условий труда, погибали от пуль царских жандармов. После Революции большевики приняли ряд прогрессивных декретов, которыми предусматривались восьмичасовой рабочий день, оплачиваемые трехнедельные отпуска и прочие гарантии для рабочих, которых отродясь не было при царском режиме. Принятие в 1922 Трудового кодекса закрепило победы Революции, но уже в тридцатые годы его нормы перестали действовать – рабочий день, который на некоторых предприятиях составлял шесть или семь часов, увеличивался на один час, рабочая неделя увеличивалась до семи дней, а за прогулы и самовольный уход с предприятия была введена уголовная ответственность. Конечно, эти меры были связаны с индустриализацией и начавшейся в 1939 году Второй Мировой войной, но, тем не менее, пролетарское государство на время решило забыть о правах рабочего класса в угоду государственным и партийным интересам. После смерти Сталина трудовое законодательство стало возвращаться в норму¹⁸. Рабочее государство крепло, простой люд получал право на нормальные условия труда и человеческий отдых, закрепленные окончательно в трудовом кодексе 1971года.

Потеряв эти права сейчас, мы обрекаем себя на то, чтобы бороться за них завтра. Так же, как и наши прадеды, мы вынуждены будем проливать свою кровь там, где дали слабину сегодня. Ни для кого не секрет, что нынешний трудовой кодекс работодатели очень часто не соблюдают. Предпринимателям на него просто плевать, а государство не стремится это исправить. Конечно, в этом есть и наша с вами вина – дезориентированные и расслабленные мы забыли, что такое отстаивать свои интересы.

Защиты сверху ждать нельзя. Любому должно быть понятно, что Лукашенко и Путин не святые ангелы хранители и спасители отечества. Если возникнет необходимость, то они пойдут на подобные меры и раздавят наши права и гарантии на лучшую жизнь ради спасения своего положения, не ограничиваясь лишь закрыванием глаз на нарушение законов своей страны. Благо прецедентов в мировой истории хватает¹⁹.

«Никто не даст нам избавленья: 
Ни Бог, ни Царь и ни герой»