Россию и Турцию связывают особые отношения с момента завоевания Османской империей Крыма в 1475 году. Почти постоянно непримиримые враги, изредка ненадежные союзники, две державы почти четыре с половиной века разыгрывали ведущие роли в геополитических пьесах Черноморья и Кавказа. Одновременно они «заболели» капитализмом и одновременно рухнули, породив на своих обломках новые революционные государства. В советский период была заложена основа новым дружественным отношениям с кемалистской Турцией. Несмотря на их ухудшение после смерти Ататюрка, Турция не приняла участия в гитлеровском походе на СССР, сохранив нейтралитет. Однако, логика холодной войны развела две страны по разные стороны баррикад. СССР был лидером блока социалистических государств, капиталистическая Турция вступила в НАТО. Тем не менее, экономические отношения СССР и Турции все время развивались по нарастающей, политические разногласия на них не влияли. После развала Союза и ликвидации социалистической экономики дешевые турецкие потребительские товары хлынули на российский рынок, а для миллионов наших соотечественников Турция стала сначала окном в большой мир, а затем привычным местом отдыха, чем-то вроде заграничной дачи (для жителей Дальнего Востока такую роль играет Китай).

Вышесказанное объясняет почему россиян так интересуют «американские горки» в российско-турецких отношениях: еще вчера режим Эрдогана представляли империей зла, сегодня Турцию рекламируют в роликах по радио и телевидению, а что будет завтра, сложно и представить.

Фото сторонников переворота в Турции

Последняя попытка военного переворота, предпринятая в прошлом году, послужила поводом для колоссальной волны репрессий. Вот некоторые данные от турецкого Минюста по сообщению информагентства «Фергана». Подозреваемых, в отношении которых возбуждены уголовные дела — 169013. Из них арестовано — 50510.

Под подпиской о невыезде — 48400. В розыске — 8087. В общей сложности вместе с потерявшими работу «врагами» число репрессированных достигло 200 тысяч человек. А счет с учетом побывавших в полиции, избитых, оштрафованных, взятых на профилактический учет и вынужденных бежать из страны оценочно приближается к полумиллиону.

И это только репрессии в отношении тех, кто по версии турецких властей был причастен к военному мятежу. Между тем, несмотря на приговор суда Анкары в отношении 23 организаторов переворота (все приговорены к пожизненному заключению), в стране по-прежнему действует режим чрезвычайного положения. В своих выступлениях президент не скрывает, что сохранение чрезвычайного положения необходимо не только для предотвращения нового путча, но и для борьбы с курдским освободительным движением и левой несистемной оппозицией. В условиях чрезвычайного положения прошел референдум о поправках в Конституцию. Партия Эрдогана сумела прибавить на нем около полутора миллионов голосов по сравнению с парламентскими выборами 2015 года и обеспечила тем самым принятие поправок незначительным большинством голосов.

Такой результат стал следствием грамотно выстроенной избирательной кампании, сочетавшей репрессии и запугивания гражданской войной с искусным подбором предлагаемых поправок.В пакете помимо антидемократических мер вроде перехода к президентской республике и увеличения срока полномочий парламента наряду с радикальным урезанием этих самых полномочий содержались и прогрессивные предложения, например, снижение возрастного ценза для кандидата на выборах до 18 лет, отмена прохождения военной службы для выдвижения кандидатом на выборах, ликвидация военных судов. Сборная солянка поправок дезориентировала часть избирателей, принявших пакет Эрдогана за шаг к большей демократии.

Несомненно, имели место и махинации. Перед референдумом значительная часть членов избиркомов от оппозиционных партий, прежде всего, кемалистской, левых и прокурдских, была арестована или уволена. Число только арестованных членов избиркомов приближается к 600. На фоне тотальных репрессий, затронувших с учетом курдов почти каждую сотую турецкую семью, проводится агрессивная клерикализация всех сторон жизни общества и, прежде всего, системы образования. Принято решение об исключении из школьного учебного плана по биологии эволюционной теории. Теперь изучить ее смогут только студенты, получающие высшее образование. Прочим же предстоит ограничиться расширенным изучением ислама и урезанной до минимума биографией Кемаля Ататюрка, ранее занимавшей существенное место в курсе истории Турции 20 века. После планируемой реформы светская Турция опередит в плане отказа от научного освещения происхождения видов теократический Иран, в школах которого на преподавание теории эволюции отводится 60 часов, из них 11 часов посвящено биографии Дарвина и его исследованиям.

Как же пришла к «исламскому ренессансу» страна, столетие назад выбравшая путь секуляризации? Поговорим об этом подробнее и рассмотрим исторические корни режима Эрдогана.

ДВА НАПРАВЛЕНИЯ ОСМАНСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА

К второй половине 19 века Османская империя из грозного и могущественного повелителя народов превратилась по выражению российского царя Николая Первого в «больного человека Европы». Уже Крымская война показала, что туркам без помощи союзников не справиться даже с отстающей в военном отношении от передовых европейских стран Российской империей. Стало ясно, что скоро сил может не хватить и для подавления угнетенных народов. Старый исламский национализм, выросший на шовинистической почве из средневековых традиций, легенд о религиозном лидерстве основателя империи Османа Гази и особой исторической миссии турок, к этому времени уже не обеспечивал необходимой идеологической поддержки политике правящих слоев.

«Великолепные века» завоеваний завершились еще в 17 столетии при Мехмеде Четвертом. Со времен правления Ахмеда Третьего (первая треть 18 века) в Турцию проникает европейское Просвещение, постепенно охватывая очень тонкие наиболее прогрессивные слои османских феодалов и купечество. В их среде возникает первый проект реформирования Османской империи по образцу абсолютистской Франции.

Однако, сопротивление консерваторов долгое время не давало перестроить по европейскому образцу хотя бы армию. Султаны-реформаторы неизбежно свергались янычарами.

Лишь к началу 19 века под влиянием постоянных военных поражений Османская империя начала организацию системы образования европейского типа и направила в Европу первые группы студентов. Образованные по-европейски молодые люди стали занимать посты в армии, на флоте, в дипломатической службе и системе внутреннего управления. Многие из них становились врачами и учителями, а также торговыми служащими. Все эти мероприятия обеспечили социальную базу для проведения в 19 веке последовательной серии реформ, получившей название «Танзимат». Она началась с ликвидации в 1826 году главной военной опоры консервативной оппозиции — корпуса янычар и на протяжении более чем полувека включала в себя такие противоречивые мероприятия как укрепление крупной земельной собственности феодального типа, пресечение сепаратизма пашей, создание системы госуправления западного типа (вплоть до принудительного переодевания служащих в европейские костюмы). Новорожденный турецкий капитал почти ничего не получил от реформ.

Махмуд Второй

В 1838 году султан Махмуд Второй заключил торговые конвенции с Англией и Францией, превращавшие Османскую империю в полуколониальный источник сырья и рынок сбыта. В то же время формально сохранялась архаичная система земельной собственности, которая препятствовала как свободной купле-продаже земли, так и предпринимательству крупных феодалов. Крестьянство под гнетом налогов и феодальных повинностей по-прежнему вело натуральное хозяйство. Изменился лишь основной адресат поставок сырья — им сделался иностранный капитал, который еще и пользовался дешевизной местной рабочей силы, создавая фабрики по производству пряжи и выделке низких сортов хлопка.

В дальнейшем экономическая зависимость Османской империи от Европы только увеличивалась. Переход на бумажные деньги, создание фондовой биржи, разрешение иностранцам получать от султана земельные пожалования и создавать наравне с турками акционерные общества, принятие «профессиональных» бюджетов страны, - все эти меры способствовали возникновению условий для «правильного» кредитования султана европейскими доброжелателями. С 1855 года Турция подсела на регулярные займы, каждый из которых все туже стягивал финансовую удавку. Закономерным итогом стала передача в 1863 году функций центрального банка английским и французским финансистам.

Ни реорганизация гражданского законодательства по образцу кодекса Наполеона (с сохранением норм шариата), ни указы султанов о «равенстве» подданных в сферах образования, госслужбы и правосудия, ни даже строительство железных дорог и телеграфа не могли компенсировать слабой турецкой буржуазии и связанной с ней прослойке ведущих хозяйство по-капиталистически феодалов экономическое неравенство с европейскими олигархами. Законодательство к тому же препятствовало не только развертыванию бизнеса, но и накоплению денежных капиталов. Большинство турецких капиталистов предпочитали вкладывать деньги в земельную собственность или проматывать их, а коммерческая деятельность в основном заключалась в скупке и вывозе производимого крестьянами и ремесленниками сырья. Однако даже после принятия земельного закона 1858 года вся земля в Османской империи формально по-прежнему принадлежала султану или религиозным учреждениям и могла быть лишь пожалована вместе с прикрепленными крестьянами, но не передана в полную частную собственность. Между помещиками земля должна была передаваться условно бесплатно, а продать ее можно было лишь с особого государственного разрешения. Единственной легальной капиталистической операцией с землей стала аренда. Указанная система способствовала развитию ориентированных на экспорт сырья феодальных латифундий, а также расцвету коррупции и нелегальных операций с землей. Чтобы получить землю капиталисты давали взятки за «пожалования» и разрешения на куплю-продажу, оформляли фиктивные усыновления и браки, платили черным налом за «дарение» земельного надела, заключали вековые арендные договоры и т. п. При этом над нарушителями нависала грозная тень султана, который мог в любой момент раскрыть преступление и отобрать землю.

Турецкий султан пишет письмо

Для идеологического обеспечения реформ правящей элитой была изобретена новая государственная идеология — османизм. Османизм декларировал «равенство и единство всех народов» под властью султана с приоритетом турок и ислама как «первых среди равных». На деле это был перелицованный и европеизированный исламский национализм. Османизм не мог удовлетворить ни консерваторов, ни либералов, ни, тем более, угнетенные народы, однако, он в целом в случае своего последовательного проведения в жизнь удовлетворял потребности собственно турецкой буржуазии. Весь вопрос был в том, как провести его в жизнь.

Радикальный вариант османизма, избавленный от исламского элемента и включавший в себя требование конституции и введения парламентарной формы правления, был разработан возникшей в 1865 году секретной политической организацией «Новые османы». Момент создания первой подпольной партии светских националистов знаменовал собой разделение турецкого национализма на два отдельных движения: исламское (с панисламизмом как радикальным крылом) и светское (ориентированное на европейские имперские модели). Все нынешние политические партии турецких националистов идейно происходят либо от исламистов 19 века, либо от «Новых османов». «Новые османы» являлись типичными национал-либералами 19 века, не особенно зацикленными на этничности и отождествлявшими нацию и государство. Среди их лидеров мы, например, найдем основателя турецкой драматургии рутульца (дагестанская народность) Ибрахима Шинаси. Тем не менее, в организации состояли только мусульмане. Их поддерживали либерально настроенные турецкие государственные деятели вроде Авни-паши.

ИСЛАМИЗМ И СВЕТСКИЙ НАЦИОНАЛИЗМ В БОРЬБЕ ЗА БУДУЩЕЕ ТУРЦИИ (1876 — 1908)

Пагубная социально-экономическя политика Высокой Порты закономерно привела страну на грань краха. В 1875 году Османская империя в буквальном смысле слова обанкротилась. Прекращение выплат по займам происходило одновременно с подъемом национально-освободительного движения угнетенных народов и сильным брожением среди турецкого населения, особенно образованной его части. Англия, Франция и Австрия - их новый партнер по кредитованию султана — опасались неуправляемой революции и развала империи. На севере Россия готовилась военной силой вмешаться в назревающий конфликт на стороне восставших. Все это могло привести к полному подрыву экономических позиций западного капитала и потере всех вложений в Османскую империю.

Абдул-Хамид Второй

Запрещенная в 1867 году партия «Новых османов» также не желала разрушения империи. На определенное время интересы турецкого и зарубежно-компрадорского капитала сошлись на необходимости дворцового переворота и восшествия на престол султана, который дарует конституцию и созовет парламент. Даже консерваторы дали свое молчаливое согласие. 30 мая 1876 года султан Абдул-Азиз «добровольно» отрекся от престола, был арестован и через несколько дней убит по решению заговорщиков. Пока шли «консультации» между заинтересованными сторонами, страной от имени Мурада Пятого, психически нездорового племянника прежнего султана, правила хунта. Через три месяца консенсус был достигнут. Мурада официально признали сумасшедшим, поместили в «заточение» в одном из дворцов Стамбула, а на престол взошел его брат Абдул-Хамид Второй — последний султан Османской империи. Он публично обещал даровать конституцию и созвать парламент. Собственно, парламент (меджлис) как назначенный султаном совещательный орган существовал с 1841 года. Он даже имел в своем составе депутатов-немусульман. Однако никакой реальной роли этот бутафорский орган, естественно, не играл, выполняя исключительно представительские функции перед европейскими державами.

Компромиссная конституция 1876 года фактически сохраняла верховную и абсолютную власть султана, в т. ч. над парламентом и религиозную как халифа правоверных. Она обобщила отдельные законодательные акты Танзимата в области личных свобод, свободы вероисповедания, свободы печати, петиций, бизнеса, образования. Все указанные свободы даровались «в пределах закона», то есть на деле ничего не менялось. Не-турки и не-мусульмане допускались к госслужбе (в том числе к избранию депутатами), но исключительно при условии свободного владения турецким языком, который провозглашался единственным государственным.

Турецкая буржуазия добилась наконец установления «священного» права частной собственности, однако, формулировка этого пункта конституции не ликвидировала систему пожалований, что обесценивало его полностью в применении к земельным отношениям. Провозглашенная ликвидация барщины на деле привела лишь к маскировке ее под отработки аренды.

Парламент получил некоторые права помимо совещательных, в т. ч. инициировать импичмент министров (кроме великого визиря) и отвергать предложенные правительством законы в области финансов и государственного устройства, но на деле различные оговорки позволяли султану легко обходить мнение депутатов, да и сам созыв парламента всецело зависел от воли государя. Двухпалатный парламент Османской империи должен был работать полностью под контролем султана и правительства и мог быть распущен в любое время без всякого повода на неопределенный срок с сохранением прежнего депутатского корпуса или назначением новых выборов. Верхнюю палату парламента (палату господ или сенат) назначал единолично султан. В нижнюю палату могли избирать и избраться достигшие тридцати лет мужчины, не пользующиеся экстерриториальными правами иностранных служащих и не признанные банкротами. Конституция запрещала избираться наемным работникам, а также требовала удостоверить отсутствие «открыто предосудительного поведения», то есть, говоря современным языком, принести справку из полиции и от соответствующего религиозного лидера. Правила позволяли правительству изъять любого кандидата прямо во время кампании, арестовав его или лишив гражданских прав. Выборы проходили в два этапа. На первом избирались члены регионального административного совета, а уже они на втором этапе избирали депутата.

Даже столь куцая конституция не устраивала консерваторов-исламистов и Абдул-Хамида, оказавшегося хитрым и честолюбивым сторонником абсолютизма. Пока сохранялась непосредственная угроза трону, он заигрывал с «новыми османами». Первый парламент, утвердивший дарованную Конституцию, всецело состоял из подконтрольных султану провинциальных чиновников. Во второй состав местные избирательные собрания провели значительное количество оппозиционеров из числа «новоосманской» интеллигенции. Во время военного кризиса 1877-1878 годов парламент пытался сместить правительство. Это была высшая точка развития партии «новых османов». Геополитические интересы заставили европейские державы финансово и политически поддержать Османскую империю как противовес России. Спасенный от краха Абдул-Хамид распустил парламент, разгромил оппозицию и создал деспотический режим, получивший у турецких историков название Зулюм. На 30 лет Турция погрузилась в тьму реакции и репрессий. К официальным арестам и судебным приговорам добавились тайные похищения и убийства, а также секретные аресты и ссылки по устным приказам султана. Цензура полностью уничтожила свободную печать. Коррупция окончательно разъела госаппарат, не исключая и тайной полиции султана. Угнетение иноверцев, в первую очередь христиан, перешло в фазу кровавых погромов, крупнейшими из которых были армянские погромы 1894 года. Всюду насаждался агрессивный панисламизм, не имевший, впрочем, реального внешнеполитического наполнения и предназначенный для внутреннего употребления.

За это время страна пережила еще один дефолт, после которого экономические функции правительства взял на себя «Совет директоров Османского государственного долга», назначавшийся банкирами Лондона, Рима, Вены, Парижа и Берлина. С 1878 года одна за другой различные части Османской империи отпадали, оказываясь в орбите влияния других держав.

Между тем, в Турции стараниями самого султана нарождалась политическая сила, которой было суждено покончить с одряхлевшей властью исламистов и модернизировать страну. Заботясь об укреплении силового звена личной власти Абдул-Хамид Второй ввел всеобщую воинскую обязанность для мусульман и реорганизовал подготовку офицерского состава по новейшим европейским образцам. Офицеры должны были обязательно иметь полное школьное образование (условно соответствует нынешним 6-7 классам), владеть одним из европейских языков. Программа 4-летнего военного обучения включала в себя широкое знакомство с европейскими достижениями в естественных и социальных науках. В виде исключения курсантам и офицерам разрешали создавать под контролем полиции внешкольные литературные кружки и прочие общественные организации. Вскоре офицерство сделалось самой просвещенной частью турецкого общества.

 Лидеры движения младотурок

Разрушение империи, постоянные военные поражения, засилье иностранцев, реакционеров и коррупционеров, полное бесправие и постоянный режим террора не могли не породить среди европейски образованных турецких офицеров политическую оппозицию. По идущей от «новых османов» традиции и в соответствии с политическими запросами турецкого капитала она приняла форму светского имперского национализма, породив движение «младотурок». Основателем движения «младотурок» стал будущий советник Кемаля Ататюрка, военный врач, философ-материалист, поэт и переводчик Абдулла Джевдет. 21 мая 1889 года он и еще 4 студента Военно-медицинской академии Стамбула основали тайную организацию «Общество османского единства», ставшую базой для формирования подпольной партии «Единение и прогресс». Партия ставила задачей свержение султанского режима и национальное возрождение Турции по европейской модели, то есть превращение старого феодального шовинизма и угнетения в современный колониальный шовинизм и построение эффективной системы эксплуатации подчиненных народов. Партия быстро выросла в численности и разбилась на несколько фракций, наиболее радикальную из которых возглавляли офицеры среднего звена.

В 1907 году на съезде в Париже все фракции младотурок договорились о единстве действий в деле свержения султана. Уже в следующем году, воспользовавшись очередным восстанием македонского народа, младотурецкие офицеры сконцентрировали в Македонии верные им войска и объявили о восстановлении конституции 1876 года. После нескольких месяцев перетягивания каната между вновь избранным многонациональным парламентом и центральным комитетом младотурок с одной стороны и правительством султана с другой Абдул-Хамид Второй был низложен и заменен своим сыном Мехмедом Пятым. Парламент внес в Конституцию поправки, превращавшие султана в номинального монарха, а также снижавшие возрастной ценз избирателя до 25 лет. Все прежние ограничения на участие в выборах кроме гендерного были устранены, но вместо них появилось новое — так называемое право налогоплательщика, то есть мужчины, не платившие прямых налогов в пользу государства, не имели права голоса. Таким образом, от выборов отстранили крестьян-недоимщиков и всех наемных работников (их доход не облагался прямым налогом). В Турции установилась фактическая диктатура военных националистов, опиравшаяся на поддержку неустойчивого младотурецкого большинства парламента.

ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ МЛАДОТУРОК

Победа младотурок знаменовала собой новый этап развития турецкого национализма. Впервые в истории турецкая буржуазия получила право определять будущее страны. Правда, она должна была делить это право со старой земельной аристократией, но компромисс между условными «старой» и «новой» элитами был достигнут быстро и эффективно.

Основная экономическая задача турецкого капитала заключалась в борьбе за право на жизнь и равноправное партнерство с капиталом европейским, что неизбежно предусматривало реализацию агрессивных панисламских лозунгов свергнутого султана. В условиях полного подчинения османской экономики зарубежным капиталистам с одной стороны и формирования в Европе противостоящих друг другу английского и германского военных блоков с другой турецкой буржуазии приходилось поневоле выбирать себе союзников. Учитывая, что основными конкурентами турецких буржуа являлись собратья по классу из Англии и Франции, выбор был очевиден.

Единение и прогресс

Младотурки разделились на две основные партии: прогерманскую радикально-националистическую «Единение и прогресс» (ЕП) и пробританскую умеренную либерально-националистическую «Свобода и согласие» (СС, изначально называлась «Либеральныйсоюз»). Исламские консерваторы временно потеряли политическую самостоятельность и также разделились на два крыла. Имперское отдавало приоритет доктрине панисламизма и «величию» Османского государства любой ценой, а значит поддерживало ЕП. Другое крыло больше интересовало торможение «антимусульманских» реформ и поддержание статус-кво. В лице партии СС и местных компрадоров они нашли себе подходящих союзников. В то же время ЕП и исламисты-имперцы пользовались широкой поддержкой «национально ориентированного» капитала и связанных с ним землевладельческих прослоек.

Между тем, развал империи продолжался как за счет национально-освободительных восстаний, так и за счет нападений других великих держав. Итало-турецкая война 1911 года и Балканские войны показали, что Османская империя все еще не способна самостоятельно даже удержать свое, не говоря уже о новых территориальных приобретениях. Постоянное увеличение военных расходов потребовало новых займов, теперь уже у Германии. Призванная объединить подданных империи идеология османизма провалилась поскольку турецкая элита на деле не допускала действительного равенства мусульман и не-мусульман, а также турок и не-турок. Репрессивная политика периода Зулюм в отношении христиан возобновилась с новой силой. Национальные элиты угнетенных народов за редким исключением не получили достойный кусок пирога. Более того, даже не-турецкие мусульмане подверглись новым ограничениям. Так, албанским мусульманам под угрозой телесного наказания младотурки запретили носить холодное оружие (кинжалы), что равнялось обесчещению всех без исключения мужчин.

Проведенный младотурками кадастр стал основой окончательного оформления свободной земельной собственности, что крайне ухудшило положение крестьян, не получивших никаких послаблений, зато лишившихся последних остатков традиционной султанской «защиты». Возникшие после младотурецкой революции первые социалистические организации сразу подверглись жесточайшему прессингу.

От османизма партия ЕП стала клониться к пантюркизму и панисламизму. В то же время партия СС погрязла в интригах и запятнала себя откровенным угождением интересам зарубежного финансового капитала. Напряжение нарастало и разрешилось серией силовых столкновений. На апрельских выборах 1912 года обе стороны активно использовали противозаконные методы, но ЕП в целом контролировала региональные органы власти и провела в нижнюю палату 269 депутатов из 275, оставив СС всего 6 мест, что абсолютно не соответствовало ее политическому весу. В ответ в июле 1912 года, воспользовавшись военными неудачами, офицеры-сторонники СС «мирно» свергли правительство ЕП, «приостановили» работу парламента и сформировали свой кабинет. «Свобода и согласие» удерживала власть до января 1913 года. Очередные военные поражения и усиление внутренней нестабильности качнули весы в пользу партии «Единение и прогресс».

Переворот 1913 в Турции

Новый государственный переворот 23 января 1913 года проходил в стиле банальной бандитской разборки. За день до него под давлением британской дипломатии правительство СС согласилось на передачу Болгарии священного для турок города Адрианополь (Эдирне) — первой столицы династии Османов. На фоне массовых народных протестов по всей стране двести офицеров-заговорщиков из партии ЕП разоружили охрану правительства и ворвались на заседание кабинета министров. Лидер переворота Энвер-паша, не размениваясь на документальные оформления и оправдания репрессий, лично застрелил военного министра Назым-пашу, его сподвижники перестреляли всех присутствовавших военных. Гражданские министры были арестованы и спешно «подали в отставку». По стране покатилась волна репрессий против сторонников СС и вообще любой оппозиции. В ответ боевики СС без всякой пользы убили нового великого визиря Шевкет-пашу, лишь окончательно расчистив дорогу для единоличной власти главы ЕП Энвер-паши. Это была их последняя силовая акция. Новое правительство провело безальтернативные выборы, поэтапно выбросило в мусорную корзину все неравноправные договоры с европейскими странами и заключило военный союз с Германией, тем самым, поведя страну по пути кровавой империалистической бойни.

Поражение в Первой мировой войне, сопровождавшееся чудовищными этническими чистками и неслыханными со средневековья народными бедствиями, в том числе и в турецкой метрополии (только убитыми Османская империя потеряла свыше 600 тысяч солдат, еще 900 тысяч стали инвалидами, основные потери пришлись на «господствующий» турецкий этнос), покончило с младотурецким движением. Лидеры бежали за рубеж, партия «Единение и прогресс» прекратила свое существование. Казалось, оккупированная Антантой и умирающая от голода страна с разрушенным сельским хозяйством и почти уничтоженной промышленностью исчезнет с карты мира.