Японию и Россию разделяют считанные километры. И бездонная культурная пропасть. Страна Восходящего Солнца обычно воспринимается нами через набор клише: якудза, самураи, император, аниме. Ни к кому из наших соседей мы не относимся так невнимательно. Возможно, это связано с тем, что от Японии близко до России, но далековато до Москвы. И дело не только в географии. Дружба Японии с США общеизвестна, пусть она и началась, как иные дружеские отношения, с жестокой драки. Острова куда более интегрированы в Европейский мир, чем в Азиатский. Например, когда лидер КНР Си Цзиньпин прибыл к Путину, Зеленский встречал в гостях премьер-министра Японии Фумио Кисида. Приоритеты во внешней политике очевидны. Видимо, если уйти слишком далеко на Восток, в конечном итоге, окажешься на Западе. Да и сближению Японии с другими странами Азии мешает некоторая напряженность, оставшаяся после Второй Мировой войны. На Востоке слово “японец” до сих пор сродни российскому “фашист”.

Между тем, довольно массовые организации Японии когда-то были очень плотно связаны с Москвой. И переговоры с японскими коммунистами организовывал сам Сталин. Левое движение островов - все еще terra incognita для российского читателя, и это не вполне справедливо. О том, как Социалистическая Партия Японии десятилетиями удерживала первенство в парламентской оппозиции, чем для левых обернулась Вторая Мировая война и был ли шанс увидеть Страну Восходящего Солнца под красным флагом - об этом я расскажу в сегодняшней статье.

С Востока на Запад. Вестернизация Японии

До XIX века Япония была изолирована от всего остального мира. И мир этот ворвался на острова с грохотом пушек. США, утомленные несговорчивостью самураев, решили испробовать на японцах колониальную дипломатию, отлично показавшую себя в Китае. Один из отцов основателей американского флота - коммодор Мэтью Перри - привез из Вашингтона “Договор о мире и дружбе между Японией и США”, который японцам надлежало подписать. Те пытались было лавировать, но холостой залп корабельных орудий и обещание войти в Эдо с десантом, настроили островитян на нужный лад. В этом плане Япония проявила большую дальновидность, чем соседняя Поднебесная. Гордые китайцы попытались сопротивляться западным партнерам, за что трижды были жестоко избиты, и с каждым поражением их положение ухудшалось. Японцы же очень быстро осознали, что в этой драке не победить. Паровые корабли с дальнобойной современной артиллерией переломили самурайских дух, местные власти не были готовы к такой близкой встрече со стимпанком. Острова сдались, но зато их миновала участь прочих покоренных стран. Насильственное “открытие” Японии, неожиданно, привело не к беспощадному колониальному гнету, а к полному преображению Страны Восходящего Солнца. И, в первую очередь, были пересмотрены вопросы власти. 

До второй половины XIX века император считался сакральной фигурой, не более того. Высшим выражением его власти, было соблюдение дворцового церемониала и подтверждение уже готовых документов. Реальным правителем страны являлся Сёгун - военный диктатор, опиравшийся на сословие самураев. Но после визита западных гостей, политическая ситуация стала меняться. Сегунат Токугава находился в междувластии, один правитель только что умер, а другой просто не успел сориентироваться в ситуации. Думаю, сегуна Ёсинобу не стоит винить в этом. Когда твое назначение происходит одновременно с появлением на горизонте агрессивно настроенных гайдзинов, которые оказались выше тебя на три головы в техническом плане, сложно быстро овладеть собой. Тем не менее, факт остается фактом, сегун не смог разрешить образовавшегося кризиса и, где-то поддавшись уговорам, а где-то понимая, что вежливый диалог может вскоре прекратиться, сложил с себя полномочия. Полнота власти вернулась императору Муцухито, подержанному южными дайме. С оглядкой на западный опыт начались масштабные реформы - Реставрация или Революция Мэйдзи. Пожалуй, единственная революция, в ходе которой к власти вернулся монарх. Полный слом многовековых феодальных отношений привел к ожидаемому недовольству части бывшего высшего сословия - самураев и дайме. Началась гражданская война. Но, оказавшись в меньшинстве и не имея постоянного доступа к западным технологиям, коими снабжалась императорская армия, мятежники вскоре потерпели поражение. Последнее препятствие на пути реформ было сметено. Постепенно Япония превратилась в развитое промышленное государство. 

Как мы знаем, где промышленность, там пролетариат. И если в XIX веке фабрики и заводы были для рабочего филиалом ада и в самых передовых странах, то вряд ли в Японии задумывались о правах трудящихся. Первые выступления рабочих относятся еще к периоду Революции Мэйдзи. Вестернизация привела не только к новым технологиям, но и новым политическим течениям. Вслед за западными партнерами первыми в Японии оказались представители либерального крыла. К 1880-м годам рабочие начали организовываться вокруг имеющихся партий - Либеральной партии и  “Движения за свободу и народные права”. Но интересы буржуазии и рабочего класса сочетались скверно. Что дало предпосылку для формирования в обновленной Японии социалистических движений.

Японский социализм. Начало.

1 марта 1901 года состоялся первый Социалистический митинг в истории Японии. К тому времени политика Европы и США была окрашена во все оттенки красного. Уже состоялся легендарный чикагский Первомай 1889 года, 6 лет как функционирует Союз борьбы за освобождение рабочего класса, Первый интернационал почти полвека просуществовал и успел расколоться. Словом, было откуда почерпнуть опыт создания социалистических движений. 20 мая того же года, наконец, была создана Социал-демократическая партия Японии. Особенно вдохновляли левых из Страны Восходящего Солнца германские коллеги, имевшие легальное представительство в государстве и даже пробившиеся в парламент. Взяв за ориентир тевтонские достижения, японцы опубликовали свою программу и начали тернистый путь к легализации партии. 

Программа японских социал-демократов была, в целом, стандартна на тот период. Равенство, вне зависимости от расы и класса; общественное владения средствами производства и ключевыми объектами инфраструктуры; равные политические права для всех подданных. В расширенной программе “28 пунктов” упоминалась защита прав трудящихся, ограничение ночного труда для женщин и детей, отмена смертной казни, бесплатное начальное образование, словом, документы были составлены в соответствии с общемировыми левыми тенденциями. 

Популяризация идей происходила через печатные издания, согласившиеся опубликовать социал-демократические материалы. На этом этапе социалисты уже привлекли внимание правительства. Нет, дело не в том, что их решили пригласить в парламент, как в Германии. Японские власти прочитали внимательно программу партии и решили эту партию запретить, во избежание проблем. Газеты, содержащие левые программные документы конфисковали, издательство оштрафовали. Впрочем, эти меры были достаточно вегетарианские по сравнению с теми, к коим обратятся власти совсем скоро. 

Конечно, штрафы и конфискации не та мера, которая заставила бы социалистов полностью прекратить активность. 5-6 апреля 1903 в городе Осака состоялся первый съезд японских социалистов. Организаторами стали Котоку Сюсуй, Абэ Исоо, Катаяма Сэн - три человека, что стояли у истоков японского социализма. И перед ними встала непростая задача. Удержать сопартийцев от раскола, в условиях назревающей русско-японской войны. То, что две державы сойдутся в схватке, было очевидным для всех, не только в Азии. 

Для Российской Империи очень остро стоял вопрос расширения на Восток. Лишенное колоний консервативное государство практически достигло своих естественных границ. К счастью для монархии, начался раздел Китая, благодаря чему Николай II смог занять Маньчжурию. Русские строили Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД), соединяющую Читу с Владивостоком и арендованным Российской империей Порт-Артуром. После Восстания боксеров и очередных уступок побежденного Китая, Николай еще более закрепился в регионе и начал посматривать на соседнюю Корею. Планы российского императора по продвижению в Юго-Восточную Азию были известны. Но тут на пути встали японцы, так как в японо-китайской войне 1894-95 годов Япония выбила для Корейского полуострова независимость. Разумеется, не из гуманистических побуждений. Для Японии Корея стала безоговорочной зоной влияния. Может не де-юре, но де-факто. Легитимизировать этот статус не позволила Европа. Старые колониальные страны опасались чрезмерного усиления молодого азиатского хищника. Однако сами корейцы хорошо понимали, кто их новый сюзерен. 

В результате на самом Востоке мира столкнулись интересы двух держав. Российской империи - тысячу лет уже живущей в русле Европейской цивилизации и упорно идущей все дальше в Азию, и Японии - совсем еще недавно отсталой феодальной страны, но теперь насыщенной западными инвестициями и перенявший европейский способ жизни, мышления и войны. Япония жаждала расширения в сторону Маньчжурии и хотела сохранить Корею. Россия планировала экспансию в Корею и не собиралась делиться Китаем с азиатской страной. Да, расизм был одной из причин, по которой Николай был так тверд в своей решимости, чего обычно за ним не наблюдалось. Никому и в голову не могло прийти, что “жёлтые обезьяны” могут составить хоть какую-то конкуренцию одной из европейских стран. Плюс роль играла личная обида Николая, избитого во времена своей юности японским полицейским. Полицейского потом арестовали и он сделал сэппуку, тем не менее, осадок остался. Николаю регулярно докладывали о безупречной подготовке российской армии и укреплений (по факту недостроенных) к любому противостоянию. А японцам пророчили поражение, потому что их солдаты мало молятся, по заверению военного министра Куропаткина. 

И все же японское общество готовилось к грядущему конфликту. Для Страны Восходящего Солнца это был проходной экзамен. Сможет ли она сесть за один стол с ведущими странами мира, внеся в него расовое разнообразие, или же откатится к позиции еще одного азиатского государства, не имеющего внешнеполитических интересов. 

Социалистам пришлось выбирать, останутся ли они верны позициям антимилитаризма и классовой солидарности, либо же поддержат государство. Через чуть более, чем десять лет, схожий вопрос вызовет раскол в социалистическом движении Европы. 

В этой непростой ситуации Катаяма, Котоку и Тосихико Сакаи  остались верны социалистическим антивоенным идеалам. Более того, Сэн Катаяма решился на довольно смелый жест. Отправившись на Амстердамский конгресс Второго Интернационала, он обменялся рукопожатиями с Георгием Плехановым. Русский и японский социалисты продемонстрировали, что товарищеское единство важнее государственного. И это в разгар войны. Японский социалисты пошли еще дальше: наладив связь с российскими товарищами, они передавали литературу русским пленным. Отношение к левым стало настороженным.

Когда “маленькая победоносная война” Николая окончилась полным поражением и Первой русской революцией, Япония праздновала победу. Хотя итоги противостояния оказались катастрофическими и для островов.  Япония не получила желаемого. Европейские монархии проследили, чтобы их азиатский ученик не слишком зарывался.  Для простого трудящегося японца война обернулась не триумфом, а столкновением с экономическим кризисом. Огромные потери Японии и Портсмутский мир, к которому на островах отнеслись очень негативно, еще более накалили ситуацию. Трудящиеся готовы были выплеснуться на улицы. 

Увы, левым не удалось воспользоваться шатким положением. Массы пока еще не доверяли им. Японские социалисты в начале XX века не умели вести пропагандистскую работу, налаживать связи с рабочими и крестьянами, курировать низовые организации. Кроме того, социализм был новым политическим учением для островов. Для простого японца он был непонятен и ассоциировался с чем-то пришлым, чужеродным. Социалисты - выходцы из интеллигенции, не смогли, на первых порах, выстроить правильные взаимоотношения с потенциальным электоратом. Со схожими проблемами сталкивались народники в России. Попытки легальной борьбы тоже не приносили результатов. Социалистам не удалось даже пройти в парламент в 1906 году.  

Началась активная дискуссия по поводу актуальных методов борьбы за права трудящихся. Партия раскололась на реформистов и радикалов. Представителем первых был Катаяма, выступавший за парламентаризм и легализацию. Он вел активную переписку с Плехановым, вспомним их памятное рукопожатие в Амстердаме. Котоку же, напротив, выступал против всяческих попыток договориться с правительством. Находясь в США, он организует Социал-революционную партию, а по возвращении в Японию, создает собственную организацию, основанную на идеях антимилитаризма и анархизма. Если Катаяма переписывался с Плехановым, то Котоку вел переписку с вдохновляющим его Кропоткиным. Так в рамках Японии отчасти повторился конфликт между социалистами/марксистами и анархистами, который привел к расколу Первого Интернационала.

Кроме того, Котоку не скупился также на яростные речи и радикальные идеи. Отметим, что приблизительно в этот период его творчества в стране появилось «Открытое письмо Муцухито императору Японии от анархистов-террористов». Загадочные авторы грозили смертью самому монарху, явно ссылаясь на опыт русских и французских революционеров. Имел ли отношение к этому сам Котоку - до сих пор остается неизвестным. Хотя он входил в анархистский интернационал и склонялся в теории к индивидуальному террору. 

Все это вместе с попытками социалистов прорваться в парламент и уличными акциями вроде “Инцидента с красным флагом” вскоре стало раздражать консервативные политические круги. Руководство страны решило изъять красный и черный цвета из политической палитры. В 1910 были арестованы Котоку и его соратники из радикального крыла. Он и еще 11 человек были казнены, остальные отправились на каторгу. Реформизм и мягкость не спасли от ареста и Катаяму. Правда, его заключение длилось недолго, в 1914 году лидеру японских социалистов удалось эмигрировать в США, где он и провел остаток дней. Более всех повезло Абэ Исоо. После запрета его христианско-социалистической партии он на время ушел от политики, пережив таким образом чистки. Скоро Исоо вернется в игру, но это будет уже другая история. 

Организованное преследование левых возымело ожидаемый эффект. Этот удар стал болезненным для немногочисленного социалистического движения Японии. До самого финала Первой Мировой войны, социалисты ушли в подполье. 

Между войнами

Первая Мировая война перемолола старый мир. Ничто не осталось прежним. Чтобы лучше понять левое движение Японии межвоенного периода, нужно глубже погрузиться в атмосферу Страны Восходящего Солнца.

Радикальные преобразования в идеологии островов начались еще до 1914 года. После реставрации Мэйдзи и победы в русско-японской войне, власти Японии решили не церемониться с Кореей и начать полноценную экспансию. Руководящей силой при императоре был коллектив, вошедший в историю, как Гэнро - сообщество японских политиков, ответственных за вестернизацию страны. Это были возрастные, опытные и крайне авторитетные политики, чьими руками строилась империя. В их рядах не было единства. Одни руководители были за жестокую и бесперспективную оккупацию Кореи. Другие, такие как Ито Хиробуми, напротив, за мягкий подход. Именно Ито стоял на позициях человечного отношения к корейцам и, по иронии судьбы, именно он от них пострадал. Во время дипломатической встречи с представителями Российской империи Ито Харомуби был смертельно ранен корейским террористом. Последними словами политика были: «Он застрелил меня. Вот дурак!». Отчаянный кореец не понимал, что убил единственного человека, который стоял между его Родиной и беспощадной японской интервенцией. Солдаты пришли на Корейский полуостров и превратили его в колонию. Японцы всегда славились прилежанием в учебе, уроки Западных стран не прошли впустую. Новый азиатский колониализм ничем не уступал лучшим европейским образцам. Корейцев заставляли принимать японские имена, в школах преподавали японский язык, японская культура замещала традиционную корейскую. Таким образом, японцы сделали первый шаг к созданию колониальной империи. И останавливаться на этом не планировали.

Период 1912 - 1926 вошел в Японскую историю, как период Тайсе. Правление нового императора Ёсихиро отметилось некоторой либерализацией внутриполитического курса. Это касалось даже корейцев, за которыми очень робко, но все таки открыто, признали право на идентичность. Большинство представителей Гэнро умерли или отошли от дел. Правительство отдалилось от военных и самых одиозных правых. Был заключен простейший общественный договор - внутри Японии будет конституционализм, весь политический спектр может попробовать себя в деле, но при двух условиях: не покушаться на особу императора и не критиковать внешнюю экспансию. 

По итогам Первой Мировой войны Япония вышла победителем. И имеется в виду не только нахождение на правильной стороне конфликта. Боевые действия не разворачивались на территории островов, удалось сохранить инфраструктуру и промышленность. Япония смогла заняться кредитованием пострадавших стран и, более того, занять немецкие колонии на Востоке. Страна Восходящего Солнца вернулась к давней мечте - покорить Китай. 

Также после завершения Первой Мировой Япония все больше и больше дистанцируется от Запада. Первой причиной был Портсмутский мир, явно невыгодный для островов. Второй акт непочтения со стороны гайдзинов произошел сразу после войны. Японский контингент участвовал в интервенции в Советскую Россию с понятной целью: КВЖД. Но Германия капитулировала, интервенция была завершена, иностранные полки покинули Советскую страну. Японцы же не успели реализовать свои планы и решили остаться до победного завершения операции. Потому выпроваживать их из России пришлось делегатам Вашингтонской конференции. Молодого выскочку решено было снова щелкнуть по носу. Например, им запретили иметь военный флот, достигающий более двух третей Британского или Французского. Японцы не были сильно против, они и так заполучили значительно больше, чем могли надеяться. А проблему с кораблями решили очень изящно, взявшись за строительство авианосцев, которые не успели войти в перечень военных кораблей. В общем, японцы согласились на условия конференции, но пережитого оскорбления уже не забыли.

Внутри страны все было не так радужно. В годы войны бурно развивалась тяжелая промышленность. Правительство привлекало на заводы все новую рабочую силу. Но война закончилась, в работе предприятий на износ больше не было необходимости. А значит, и в таком количестве рабочих рук. Как мы знаем, если в стране подъем, то совсем не обязательно, что улучшится благосостояние каждого отдельного человека. Пролетариат вышел на улицы. Если в 1914 в забастовках участвовали 8 тысяч человек, то к 1919 уже 63 тысячи. Некоторые волнения подавлялись армией, другие разрешались мирным путем. В условиях либерализации внутреннего курса и массовых выступлений рабочих, левые вернулись в политике. 

Активизировались профсоюзы, контакт с которыми искали вышедшие из подполья социалисты и коммунисты. Абэ Исоо, отошедший от политики в начале века, создал Социалистическую народную партию, насчитывающую 88 тысяч членов. В Рабоче-крестьянской партии во главе с Ояма Икуо было 15 тысяч членов, в Японской рабоче-крестьянской партии во главе с Асо Хисаси — около 20 тысяч человек. 

Особняком стояла Коммунистическая партия Японии. В 1922 партия возникла, в 1924 распалась, в 1926 была восстановлена и продолжила активную деятельность в подполье. Тесные связи с Коминтерном, руководство из Москвы и радикализм в вопросе свержения монархии - все это предопределило недоверие к партии. Еще одной серьезной проблемой КПЯ была попытка перенести большевистский опыт дореволюционной России на Японскую почву. Здесь они не учли главного. Большевики потому и стали лидирующей силой, что поддерживали тесный контакт с крестьянскими и рабочими организациями. В Японии еще не возникло массовое, консолидированное рабочее движение. Коммунистам предстояла длительная и тяжелая работа с народом. И особенно важно было избежать новых расколов и так сравнительно небольшой партии. 

Сами японские коммунисты отмечали растущее влияние анархистов среди профсоюзов. КПЯ столкнулась приблизительно с тем же вопросом, что встал перед большевиками в дореволюционный период. Контактировать с анархистами, как с союзниками? Или вести борьбу, как с главными конкурентами в среде рабочего движения? В итоге был избран третий путь - вступить в тесный блок с анархичестскими организациями, пытаясь параллельно, вести идеологическую борьбу и распространять коммунистические идеи в противовес анархистским и синдикалистским. Но объединение не удалось. И анархисты и коммунисты продолжили бороться за рабочий класс раздельно. Зато страдать от репрессий им предстоит вместе. 

К первой половине двадцатых относится страшный удар по левым, связанный с землетрясением в Токио 1 сентября 1923 года, унесшим жизн свыше 150 тысяч человек. Власти использовали ситуацию для наступления на оппозицию, оправдываясь необходимостью пресечь возможные беспорядки. Корейский погром в Токио, с тысячами жертв среди мирных корейцев, к беспорядкам не относился. Участников погрома японская полиция искала приблизительно так же, как русские жандармы разыскивали черносотенцев, убивавших евреев. То есть - никак.  Зато были арестованы рабочие, связанный с левыми организациями. В жандармском штабе задушен японский анархист Сакаэ Осуги, вместе с женой и племянником. Убиты один из руководителей японского комсомола Ёситора Каваи, социалист Кэйсити Хирасава, ряд левых профсоюзных деятелей. Ответом на это было покушение на принца Хирохито. Студент, коммунист Дайсукэ Намба, под впечатлением от репрессий в отношении сопартийцев, решился на попытку убийства наследника трона. Акция завершилась ничем, Дайсукэ схватили и повесили. Но эти события все еще относятся к сравнительно либеральному периоду. Маховик репрессий только набирал ход.

Толерантности правительства пришел конец после выборов 20 февраля 1928 года. Пролетарские партии получили около полумиллиона голосов и восемь мандатов. Не один из коммунистов не вошел в парламент, но их влияние на рабочую молодежь было достаточно весомым. Рабоче-крестьянская партия получила 193 027 голосов и два места в Палате представителей. Правительство осознало, насколько крепнут позиции социалистов.  

Эти события совпали с крахом Нью-Йоркской биржи 1929 года. Все слышали о Великой Депрессии и ее последствиях для США, но по странам - союзникам Соединенных Штатов кризис ударил еще больнее. В Японии начали задумываться, зачем идти на дружбу с “белыми”, если она чревата такими последствиями? На рубеже 1920-1930-х годов новую популярность переживают идеи паназиатизма. Япония все более отходит идеологически от Лиги Наций и задумывается о собственной судьбе.

На этом фоне окрепли правые, призывавшие императора обратить внимание на левую угрозу, равно как и на несправедливость гайдзинов. Идеи паназиатизма все громче и громче звучали в медиа, наравне с идеями антиамериканизма. С появление радио у правительства появился превосходный инструмент для воздействия на массы. Пропаганда ненависти транслировалась в СМИ и добиралась до самых отдаленных уголков империи. Правые даже планировали убить Чарли Чаплина, путешествующего по Японии с гастролями. Его спас патронаж одного из представителей военной клики, неотступно следовавшего за своим кумиром.  

Учитывая антимилитаристские позиции социалистов, левые превратились в главную внутриполитическую угрозу японского империализма. Ответом властей стал Инцидент 15 марта 1928 года, когда были осуждены тысячи японских социалистов. Процессы продолжились и в 1929. Арестованы были около пяти тысяч человек. То была скорее акция устрашения, нежели устранения. У большинства арестованных дело не доходило до суда. Вскоре выяснится, что либеральным кругам пришлось потесниться, правые заняли свое место в руководстве и упускать управление они более не собирались. Особенно их внимание привлекала самая левая и самая связанная с Россией партия - КПЯ.

Коммунистическая Партия Японии входила в Коминтерн. Её связь с Москвой была крайне тесной. Делегация от Страны Восходящего Солнца присутствовала на съезде Народов Востока еще в 1921 году. Комиссию для ведения съезда составили Сталин, Зиновьев и Бухарин. Хотя бы этот факт говорит о значении, которое придавала Москва встрече с делегатами. Дальний Восток всегда был сложным регионом. Слишком далеко от центра, слишком близко к потенциальным противникам. 

В начале 1925 г. восстановлены дипломатические и торговые отношения между Советским Союзом и Японией. Но в Союзе хорошо помнили интервенцию. Избегая возможной войны, Москва шла на уступки по вопросу рыболовных участков, Сахалина и, особенно, КВЖД. После русско-японской войны Россия утратила часть дороги в пользу Японии (ЮМЖД). Остальной железнодорожный путь разделили СССР и Китай. Вот только Японии этого было недостаточно. Провокации на путях учащались, советское правительство не способно было удержать ситуацию под контролем. Слишком далеко для снабжения региона людьми и оружием, слишком много проблем в Европе. КВЖД было решено продать Японии. Казалось бы, это могло урезонить Токио, но японцы просто переориентировались с Советов на Китай. Совсем скоро произошел Мукденский инцидент. Часть ЮМЖД была подорвана, в чем Токио обвинило китайцев.

Японская пропаганда долго и щепетильно готовила общество к вторжению в Маньчжурию. В период Гражданской войны в Китае, Япония имела рычаги на некоторых князьков и милитаристские клики. После объединения Поднебесной под рукой националистической, по сути, партии Гоминьдан - все рычаги были утеряны. Решено было выйти на иной уровень влияния. Чтобы оправдать вторжение, пропаганда выработала железный аргумент “Маньчжурия - исторически не Китайский регион. Люди, что живут там, это не ханьцы, а маньчжуры! Следовательно, мы можем прийти и спасти их от оккупации”. Что последняя китайская династия Цинь имела маньчжурское происхождение, тактично замалчивалось. 

В Маньчжурию были введены войска и создано марионеточное государство Маньчжоу-го. Совершено это было по воле военных, без утверждения кабинетом министров. Представители исполнительной власти попробовали было вступить в дискуссию с военными. Ответ был лаконичным. Сначала убили министра финансов. Премьер-министр Инукаи Цуёси попытался продолжить сопротивление, но к нему приходят люди в масках и убивают. Новых желающих оспорить существование Маньчжоу-го не нашлось.

Чан Кайши - лидер партии Гоминьдан и фактический правитель Китая, не решился на сопротивление, понадеявшись на Лигу Наций. Точно такую же ошибку он совершит в преддверии Второй Мировой. Представитель Лиги Наций явился, выразил протест и отбыл ни с чем. Уже в 1932 году Япония выйдет из Лиги Наций, став неподконтрольным кому-либо государством. Этот жест отлично демонстрирует, насколько беспомощным на деле оказалась эта организация. Вскоре, Муссолини и Гитлер, вдохновившись примером азиатских коллег, совершат подобные нарушения в сторону Абиссинии и Чехословакии соответственно. 

Пока Советский Союз пытался понять, как ему вести себя в новой ситуации, японские коммунисты все яснее осознавали приближение чего-то пугающего. Акции не прекращались. Молодежные организации коммунистов поднимали рабочих на забастовки и противостояние капиталистам. Если полиция пыталась вмешиваться, вооруженные группы вступали в бой. Эти схватки значительно обострили отношения между правительством и коммунистами. К разгонам левых присоединились якудза, чей образ традиционалистской японской организации прекрасно сочетался с политической повесткой. 

В июне 1931 г. начался публичный процесс над 280 членами КПЯ, завершившийся 14 июля 1932 г. Четверо членов ЦК (Итикава Сёити, Сано Гаку, Набэяма Садатика и Митамура Сиро) были приговорены к пожизненной каторге, хотя прокурор требовал для них смертной казни. 

И на этом этапе начинается процесс, деструктивные последствия которого сложно переоценить. 7 июня 1933 г. находившиеся в тюрьме Сано и Набэяма выступили с критикой своих былых взглядов и деятельности Коминтерна. Раскаявшиеся коммунисты призвали отвернуться от абстрактного интернационализма, не сравнивать японскую монархию, стремящейся к объединению нации, с российским империализмом, порочным по своей природе, и сконцентрироваться на построении социализма в отдельно взятой Японии. В Москве эти заявления вызвали недоумения. Раскаявшихся исключили из Коминтерна. Правда, взамен, они получили свободу в родной Японии в 1943 году, в год развала Коминтерна. 

Кацумаро Акамацу в своем раскаянии зашел еще дальше. Бывший коммунист стал национал-социалистом:

«Разумеется, я враг империалистических войн, но я убежден, что Маньчжурия незаменима для экономического будущего японских трудящихся; агитационная поездка по деревням полностью убедила меня, что маньчжурский вопрос поднимает энтузиазм у самых забитых крестьян... Я полностью доверяю антикапиталистическому движению молодых офицеров и полагаю, что именно с их помощью мы придем к созданию социалистического государства в Японии и в Маньчжурии»". 1932 г.

“Левый” империализм пришелся к стати. Очень многие бывшие коммунисты поддержали подобные тезисы. Вести “справедливую” борьбу против милитариста Чан Кайши, поддержанного “американским капиталом”. Красные охранители подробно расписывали плюсы императорской власти, важность национального единства в этот тяжелый момент, обличали Коминтерн и интернационализм. Процесс, когда вчерашние социалисты и коммунисты превращались в поборников консервативной морали, пошел в историю под термином “тэнко” - дословно “поворот”. 

В словах Акамацу, где переплились рассуждения об антикапитализме с призывами поддежать захватническую войну, но только не называя ее империалистической, хорошо заметны тенденции его европейских коллег 1930-х годов, особенно итальянских и немецких. Да и не только их. Но для простого японца рассуждения переметнувшегося охранителя, как и социалистическая идеология, были не особенно понятны. Нужна была иная идеология. Простая, ясная и сообразная японской ментальности.

Идеология родилась в спорах правых политиков с представителем либерального лагеря Тацукити Минобэ. Политик, стремившийся к демократизации общества, выдвинул свою теорию объяснения термина “кокутай” - совокупность идей, формирующих национальную идентичность японцев. По мнению Минобэ, в современной Японии император является высшим органом государственной власти, а не единоличным ее носителем. В его представлении Япония должна была стать ограниченной монархией по европейскому образцу. Ультраправые, взбешенные такой трактовкой, принялись за формулировку собственной идеи. В итоге, новое понимание Кокутай включало единство императора и народа, сакрализацию и уникальность японцев, в сравнении с другими нациями, и божественное происхождение власти. Минобэ был подвергнут травле и смещен со всех политических (он входил в палату пэров) и университетских постов, а консерваторы обрели универсальную идеологию, которая была призвана объединить японцев перед вторжением в Маньчжурию.

К 1930-е году японские правые взялись за управление массами со всем пылом. Повышение “политической сознательности” подданных стало одной из перспективнейших задач. При министерстве просвещения был создан НИИ духовной культуры народа. С такой теоретической базой правительство взялось за “Конкретные меры по улучшению руководства идеологией”. Загадочный “японский дух”, почти столь же загадочный, как и “русская душа” - превратился в одну из основ пропаганды. Не миновало внимание государственных мужей и школ. Инспектора путешествовали по учебным заведениям, выявляя неблагонадежные элементы и неправильные книги. К 1935 все легальные левые партии были запрещены. Нелегальные - практически уничтожены. Японцы готовились к новой войне. 

Послевоенный ренессанс 

Много статей и книг написано, много фильмов снято об участии японцев во Второй Мировой. Оккупация Маньчжурии, сопротивление китайских коммунистов, отряд 731, Хиросима и Нагасаки - все это вошло в учебники истории. Но в 1945 японское правительство все же объявило о капитуляции, в Японию вошел американский контингент. Началась новая страница истории Страны Восходящего Солнца. В отличии от Муссолини и Гитлера, император Хирохито не был подвергнут суровым мерам. Многие жители азиатских стран желали ему смертной казни, ощутив на себе зверства японской армии. Но союзники рассудили, что император - лишь символ. Да, на многих распоряжениях стояла его подпись, в том числе тех, что касались деятельности отряда 731. Но короля делает свита. Было решено, что Хирохито не был фактическим инициатором военных преступлений, а поддался влиянию военных и правых кругов. Так или иначе, Япония была побеждена и впереди предстояла сложная работа по восстановлению и налаживанию связей.

В первую очередь американцы задумались, на какую политическую силу внутри Японии можно поставить теперь? Логика была проста: кто больше всех пострадал в довоенный период, тот и может быть опорой нового, пацифистского строя. И тут внимание обратили на коммунистов и социалистов, практически уничтоженных в 30-е годы. По крайней мере, в качестве политической силы. Они всегда выступали против войны, страдали от правых, не поддерживали экспансионный курс правительства. Чем не идеальные кандидаты?

Как это ни иронично, именно силами США в Японии был проведен социалистический ренессанс. КПЯ была легализована. В ноябре 1945 основана Социалистическая партия Японии. Левые организации выступали за проведение преобразований, от общего подъема благосостояния рабочих у социалистов, до ликвидации монархии и народного контроля над экономикой у коммунистов. На первых порах США терпели подобный радикализм. Враг моего врага - мой друг, не так ли? 

Но, увы, безоблачная жизнь продлилась недолго. Началась Холодная война. Мир разделился на два блока и опираться на коммунистов стало не вполне идеологически правильно. А в условиях тотального кризиса именно КПЯ стала авторитетнейшей оппозиционной силой. Глядя на Корею, расколовшуюся на Северную-коммунистическую и Южную-прозападную, американцы задумались, а верный ли курс они избрали для покоренной страны. Левые набирали миллионы голосов на выборах, Социалистическая партия стала третьей в парламенте. Более того, ее лидер Тэцу Катаяма прорвался на пост премьер-министра. Ситуация накалялась. 

В Вашингтоне решили содействовать экономическом уросту Японии. Чем больше денег, тем выше благосостояние, тем ниже вероятность победы коммунистов. Япония должна была стать витриной капитализма на Востоке и военным союзником США. Решено было сменить кнут на пряник и начать политику “обратного курса”. 

Стабилизация экономики получила название “линия Доджа” по имени американского банкира Джона Доджа. Стандартный комплекс либеральных мер - жесткий контроль над бюджетом и эмиссией, заморозкой заработной платы и отмены регулируемых цен - дали двойной эффект. С одной стороны,экономика стабилизировалась, а с другой - сотни тысяч человек, оставшихся без работы, падение реального дохода населения, сокращение внутреннего рынка сельхозпродукции, ударившее по фермерам. Нетрудно догадаться, к какой политической силе обратились японцы, ощутив все прелести рыночного регулирования. Миллионные митинги и подавление оккупационным контингентом мирных выступлений мало помогали разрядке. 

Но и на левом фланге ситуация была неоднозначной. После начала Корейской войны, был запрещен печатный орган КПЯ - “Акахата”, а сама партия раскололась на радикалов и умеренных. Верх в политбюро взяли радикалы, во главе с генеральным секретарем партии Токуда Кюити. Старый партиец, прошедший 17-летнее тюремное заключение, он прорвался в парламент и взял власть в КПЯ железной рукой. Рассматривались такие меры, как начало партизанской войны, по аналогии с китайскими коммунистами. 

Оккупационный контингент и новое правительство не желали проверять, насколько успешно покажет себя партизанская тактика в Японии. На КПЯ обрушились репрессии, большинство делегатов ушло в подполье или мигрировало в Китай. Только с приходом к руководству партии умеренных, во главе с Миямото Кэндзи, КПЯ смогла вернуться в игру. Но момент был упущен. Политическое влияние они смогут заполучить только в союзе с СПЯ.

Значительно лучше дела обстояли у социалистов, хотя СПЯ тоже раскололась на левых и правых. Поводом для конфликта стал Договор безопасности с США. Правые выступили за, левые, соответственно, против. Оба крыла имели широкое представительство в парламенте, опорой их выступали профсоюзы, распространившиеся в послевоенной Японии. Во многом они и были основаны социалистическими и коммунистическими организациями. 

На состоявшихся в феврале 1955 г. выборах в нижнюю палату Левая СПЯ существенно увеличила свое представительство до 98 мест, Правая СПЯ — до 67 мест, тогда как Демократическая партия получила 185 мест, Либеральная — 112. 

В случае объединения, социалисты стали бы второй силой в парламенте. Поняв это, левые и правые преодолели противоречия, СПЯ обрела единство. Председателем объединенной партии был избран левый социалист Судзуки Масабуро, а генеральным секретарем ֊ центрист, тяготевший к правым, Асанума Инэдзиро.

В ответ на это, либералы и демократы объединились в Либерально-демократическую партию, оттеснив социалистов. В то же время первоначальная цель была достигнута, СПЯ стала второй партией в парламенте и лидирующей оппозиционной силой. На долю социалистов и ЛДП приходилось более 90% избирателей во время выборов 1958 года. Объединение либеральной и демократической партий ознаменовало собой рождение новой модели партийно-политической системы, получившей название «системы 1955 года». Был придуман еще один термин: “полуторапартийная система”, где ЛДП занимает решающую позицию, а СПЯ выражает интересы оппозиции.

Убийство Инэдзиро Асанумы

12 октября 1960 года в Токио проходили политические дебаты. Выступал Асанума Инэдзиро - бывший генеральный секретарь, а на тот момент председатель СПЯ - последовательный критик ЛДП и Договора безопасности с США. Это был один из организаторов возрождения соцпартии, высокий и массивный человек, прозванный “Локомотивом” среди друзей и “Бульдогом” среди конкурентов за суровый, непреклонный характер. В противовес проамериканской позиции либерал-демократов, социалисты придерживались политики невооруженного нейтралитета с демилитаризацией островов, упразднением американских военных баз и переформирование Силы самообороны Японии в полицию. 

Во время выступления, неожиданно, к Асануме прокрался сквозь толпу семнадцатилетний юноша. Поравнявшись с председателем он вынул короткий меч - вакидзаси - и нанес два удара: в живот и в грудь. Асанума погиб, не доехав до больницы. Убийцу задержали, им оказался студент и член правой партии “Великая Япония” - Отоя Ямагути. Ранее многократно попадавший в поле зрение полиции, парень признался, что готовил покушение еще и на коммуниста Сандзо Носаки. Ямагути покончил с собой в камере, поэтому не удалось доказать причастность партии “Великая Япония” к покушению. Тем не менее, спустя пятьдесят лет после убийства, ультраправые Японии собрались на месте покушения, чтобы почтить память Ямагути.

Убийство Асанумы транслировались по телевидению, миллионы людей стали свидетелями преступления. Но самым известным напоминанием о том дне, стала случайная фотография, сделанная фотокорреспондентом Ясуси Нагао. За нее он, первым из всех иностранцев, удостоился Пулитцеровской премии. 

Гибель Асанумы пусть и не явилась причиной кризиса в СПЯ, но совпала с началом ее упадка. Связано это было во-первых, с преодолением послевоенного кризиса и подъемом экономики, который в разуме масс являлся детищем ЛДП, а во-вторых, с очередным расколом внутри партии. Правое крыло социалистов создало свою организацию -  Партию демократического социализма (ПДС), которая отрицала марксистско-ленинский подход, склоняясь к западной социал-демократии. Тем не менее, СПЯ оставалась второй партией в парламенте и главной оппозицией ЛДП до 90-х. 

Перед КПЯ встал иной вопрос - на какую политическую силу за пределами Японии взять равнение. Если изначально партия ориентировалась на Москву, то в начале 60-х, да даже еще раньше, попала под влияние Китая. Размежевавшись с КПСС, японские коммунисты попали в орбиту влияния Пекина. Но и этот союз был недолог. Руководство КПЯ опасалось засилия маоистов в своих рядах и слишком уже непримиримой риторики материковых товарищей. В 1965 КПЯ отказалось и от сотрудничества с Китаем. Предпринятая попытка помириться с КПСС в 1968 была омрачена вторжением Советов в Чехословакию. КПЯ резко осудила вмешательство во внутреннюю политику суверенного государства и вновь оказалась в изоляции. 

Левые Японии, к сожалению, не смогли вовремя перестроиться и выстроить взаимоотношения с электоратом. Они боролись за одного и того же избирателя, пока консервативные партии привлекали своей риторикой все слои населения. И между делом, пока оппозиция дралась между собой, ЛДП удерживала уверенное лидерство в парламенте.

С началом Войны во Вьетнаме, левые радикализируются. На волне общеевропейских протестов, начинаются митинги, шествия, студенческие бунты с захватом зданий, на манер французских выступлений. С одной стороны, все это было яркой акцией, а с другой, уже не привлекало к левым простых трудящихся. Куда больше внимания коммунистам оказывали якудза. Существует теория, что ЛДП часто привлекали представителей потусторонней сферы для разгона пикетов и митингов. Туда, где полиция не имела права разгонять протестующих, приходили парни с татуировками на спине. Видимо, жители Японии пресытились активными, экстремальными политическими действиями. Они искали спокойствия. Потому ни захват в 1965 зданий университета Васэда левыми студентами, ни попытка правого военного мятежа в 1970, предпринятая писателем Юкио Мисимой, не находили отклика в обществе. 

Современное положение

«Система 1955 года» была актуальна для Холодной войны, в условиях противостояния США и СССР, левых и консерваторов. Наступили 90-е. В Японии грянул экономический кризис, последствия которого переживают до сих пор. В 1993 году ЛДП, утратившая доверие населения, впервые выпускает бразды правления. Ушло в прошлое противостояние либерал-демократов и СПЯ. ЛДП столкнулась с “семипартийной” коалицией, в которую вошли все оппозиционные силы, кроме коммунистов. Один срок во главе коалиционного правительства продержался премьер-министр от СПЯ - Томиити Мураяма. 

Лидеры ЛДП поняли, что прошло время их безраздельного правления. Наступил период коалиций, договоров, неожиданных союзов. К следующим выборам ЛДП провела работу над ошибками и вернулась к власти. 

Пребывание на посту премьер-министра Томиити Мураямы было последним успехом СПЯ. В ходе очередного раскола партию покинуло левое крыло, критикуя организацию за прокапиталистическую позицию. В 1996 году партия меняет название на Социал-демократическую партию Японии. В ситуации коалиционной политической борьбы, СДП решила выбрать самого неожиданного союзника. Социалисты объединились с ЛДП - своим главным, в прошлом, конкурентом. Стоит ли говорить, что в этом дуэте им отводилась второстепенная роль. Популярности социалистам этот шаг не прибавил. 

Затем, создается коалиция с Демократической партией Японии. Социалисты вновь на вторых ролях. На сегодняшний день у СДП минимальное количество мест в парламенте. Партия маргинализирована и несчитается за реальную политическую силу. 

По всей видимости, коалиционная политика лишила СДП полной самостоятельности в принятии решений. Начав диалог пусть и с оппозиционными, но иными в идеологическом плане силами, СДП не могла остаться кристально-чистой социалистической партией. В качестве примера - сегодня ЛДП выступает в коалиции с партией “Комэйто” - политическим представителем общества светских буддистов “Сока Гаккай”. Разумеется, в этом союзе первую скрипку играют либерал-демократы, но учитывая пацифизм своих коллег, они серьезно умерили агрессивные призывы. 

Коммунисты же, напротив, сейчас считаются авторитетной оппозиционной силой. И хотя мест в парламенте они занимают, относительно немного - 10 на 2021 год, тем не менее, КПЯ остается единственной парламентской партией, никоим образом не связанной с консервативными организациями. Несмотря на свою последовательность, взгляды КПЯ несколько эволюционировали. Во-первых, коммунисты - единственная из парламентских сил, выступающая за возвращение и Южных, и Северных Курильских островов. Этот пункт в программе появился после ввода советских войск в Чехословакию 1968 года. При этом КПЯ выступает за пересмотр американо-японских договоров, устранение военных баз и ядерного оружия США на территории страны. Совмещая демократизм во внутренней и пацифизм во внешней политике, коммунисты даже гарантируют сохранение за императором номинального титула в случае прихода к власти.  

В общем, ни коммунисты, ни социалисты, ни анархисты не смогли добиться лидерства в Японской политике. СПЯ представляла из себя серьезную политическую силу, основу оппозиции, но не смогла сохранить потенциал до сегодняшнего дня. Коалиционность, крен вправо и постоянные расколы сделали свое дело - партия СДП сегодня не воспринимается серьезно.

С другой стороны, коммунисты всегда находились на положении аутсайдеров, вместе с анархистами представляли собой политический андеграунд. И, тем не менее, где-то привлекая к себе внимание радикализмом, а где-то напротив, эволюционируя и редактируя свои взгляды, КПЯ смогла сохраниться до сегодняшнего дня.  

P.S. Выражаю благодарность за консультацию и предоставленный материал Сеитову Руслану. Рекомендую подписаться на его канал: https://t.me/Ruslan_in_Japan

Историография:

1. История Японии: Учебник для студентов вузов / Под ред. Д. В. Стрельцова. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 2018. — 592 с.
2. Молодяков В. Э., Молодякова Э. В., Маркарьян С. Б. История Японии. XX век. ֊ М.: ИВ РАН; Крафт+, 2007. ֊ 528 с.
3. ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917—1941 гг. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. — 808 с., илл.
4. https://cyberleninka.ru/article/n/partiynaya-sistema-sovremennoy-yaponii-ot-gospodstva-ldp-do-realnoy-mnogopartiynosti/viewer - Партийная система современной Японии: от господства ЛДП до реальной многопартийности. Дмитрий Викторович Стрельцов
5. https://cyberleninka.ru/article/n/koreytsy-zhertvy-pogromov-1923-goda-v-yaponii-povedenie-gosudarstvennyh-organov-i-politsii/viewer - КОРЕЙЦЫ — ЖЕРТВЫ ПОГРОМОВ 1923 ГОДА В ЯПОНИИ: ПОВЕДЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ И ПОЛИЦИИ. Гайкин В. А.
6. Hyman Kublin. The Origins of Japanese Socialist Tradition. The Journal of Politics , May, 1952, Vol. 14, No. 2 (May, 1952), pp. 257-280
7. https://youtu.be/zq5q5-ERJ2g - Bushwacker. Япония 1912-1945. Особенности японского колониализма.