В российских элитах засели одни антисоветчики, об этом твердят многие левые. В их представлении нехорошие люди из верхов уничтожают наследие Советского Союза. Спонсируют марксомерзкие фильмы. И вообще порочат светлую память дедов. Несомненно, бороться с антисоветчиной очень важно. Тем более, что это приятнее и безопаснее, чем бороться за власть или отстаивать права рабочих.
Но что, если наши претензии к пресловутым российским элитам не верны?
Представим, что российская власть не отрицает советское прошлое, но, скажем так, творчески его перерабатывает. Посудите сами. Власти посылают рассекать танки с красными флагами по степям Украины. Заявляют, что борются с фашизмом. И с империалистическим Западом. Да и нынешние антисоветские фильмы — они, может, не такие и антисоветские, а про любовь к отчизне. Просто надо правильно их смотреть. А почему нет? Мы живем в парадоксальное время и давайте парадоксально смотреть на вещи.
В этом парадоксальном тексте автор решил рассмотреть, как российские элиты сначала боролись с советским наследием. Затем стали искать в нем ресурс. И в итоге сделали ставку не на прогресс, а на великое прошлое.
«There's no future, no future No future for you» Sex Pistols
О неблагодарности
В России любят всё только великое, могучее и непобедимое (и комплексы тут не при чем!). Язык, армию и, конечно, страну, большую красную страну, какой был Советский Союз. Страна эта то ли по недоразумению, а вернее всего по причине предательства приказала долго жить. Но это ненадолго. Так считают наши левые патриоты (так называемые).
В 90-е российские власти очень сильно боялись этого самого «ненадолго». Они лепили образ «прекрасной России будущего» со свободным рынком внутри и принципом «Запад нам поможет» во внешней политике. И, действительно, Запад помогал. Например, США подкармливали гуманитаркой молодые «демократические» государства, возникшие после крушения СССР (потом, правда, выяснилось, что не такие уж они и демократические). Продукты России и ее соседям доставляли самолеты ВВС США в рамках программы Provide Hope. Она была запущена в 1992 году. За десять лет было доставлено продуктов на сумму свыше 40 млрд долларов.
— Нам гуманитарную помощь в 90-е годы присылали не в связи с техногенными катастрофами или природными явлениями, а как беднейшей стране мира! — сокрушался позднее наш уважаемый Владимир Владимирович над такой позорной страницей отечественной истории. Сейчас, слава богу, все не так.
Кроме того, Штаты выручали политологами. Выборы Бориса Ельцина 1996 года прошли под лозунгом «Голосуй или проиграешь». Он, между прочим, был слямзен у президентской предвыборной кампании Билла Клинтона. На языке оригинала фраза звучала Choose or lose. В Россию ее привезли американские пиарщики Ричард Дреснер, Джо Шумейт и Джордж Гортон, которых взяла на работу тогдашняя администрация российского президента. А сейчас российские власти (преемники Ельцина) винят Запад в коварстве. Вот и доверяй теперь людям, как сказал бы бравый солдат Швейк.
Со времен 90-х прошло много времени. Изменилась страна. Суверенная, встала с колен, стала сильнее и суверенее. Теперь она — еще один «игрок на политической арене». Так твердят наши пропагандисты. А Запад, — далее рассказывают они, — не может справиться с возникшей «многополярностью» и всякие пакости устраивает: то оранжевую революцию срежиссирует, то примет какую-то страну в НАТО без спроса Владимира Владимировича.
Россия “снова стала великой”, но что нам с этим делать
Истории про возрождение, «вставание с колен», возвращение к истокам и так далее как бы уже несут в себе яркий, мифологического размаха образ. Правда пахнет он довольно дурно. Человечество долго любило всякого рода «возрождения». Несколько раз оно возрождало Римскую империю, а потом священный германский Рейх. Выходило нелепо и гадко. Тем не менее эта история о «великом возвращении», о том, что «можем повторить», «сделать страну вновь великой», на обывателя еще производит впечатление.
Вот и ныне российские политтехнологи плагиатят. И выбирают вместо образа будущего (которое всегда переменчиво) образ прошлого, которое величественно и стабильно, как царствие нашего дорогого президента. Есть даже концепция такая. Называется она «долгое государство Путина». Автор — Владислав Сурков. Год издания 2019-й. Сурков тогда писал, что всего было три России: Московское царство, Российское империя, СССР. Все рухнули. Но вот грядет четвертая Россия — Путинская. И это-де надолго.
— Обрушившись с уровня СССР до уровня РФ, Россия рушиться прекратила, начала восстанавливаться и вернулась к своему естественному и единственно возможному состоянию великой, увеличивающейся и собирающей земли общности народов, — писал господин Сурков.
Ничего не напоминает? Монах Филофей. «Москва третий Рим». А еще тысячелетний рейх… Тьфу, тьфу. Это другое.
Мостик к “крутому” отечественному капитализму
Все это проясняет, зачем российским властям нужен Союз. Не в качестве модели социально ориентированного государства, страны рабочих и крестьян, а как мостик между монархической Российской империей и почти монархической уже Российской Федерацией (не в смысле институтов, а в смысле источника и концентрации власти). У этого мостика есть вершина — победа над нацистской Германией. Момент, когда Союз находился на пике своего международного влияния. В той или иной степени под этим влиянием находилась половина Европы и многие страны третьего мира.
Этот момент невероятно возбуждает фантазии российского правящего класса. Фантазии, стоит полагать, исключительно империалистические. Празднование Дня Победы в милитаризующемся отечестве — прямая иллюстрация этого. Кичливая, похабная и лживая. Для российских властей — повод побахвалиться, побыть со «своим народом», поугрожать ракетами, готовыми вздыбить свои бое-головки на Запад (не всё деньги и детей туда вывозить). Ну и толкнуть речь о патриотизме, то есть напомнить еще раз, как важно быть лояльным государству (что бы оно там не творило). Нет, не за это деды воевали.
День Победы, конечно, важный, но не единственный элемент советского прошлого, которое активно эксплуатируется на уровне образа российской властью. Наряду с заводами-пароходами и прочей материальной и духовной культурой оттуда. Но если с материальной культурой все понятно — ее дележка в «святые 90-е» определила физиономию отечественного капитализма. С памятью о советском прошлом, его образами — все гораздо сложнее. Настолько, что спустя 30 лет после роспуска СССР просвещенная российская общественность ожесточенно спорит — что же это было. Движение вперед, к коммунизму, общеукрепляющий бег на месте, мрак тоталитаризма или все вместе взятое? Прочтений куча, с разной степенью идеализации и демонизации. Но речь наша пойдет не об оценках Союза, а о том, как российская власть нашла в советской ностальгии мощный ресурс. Как российский капитализм перестал бояться и полюбил СССР.
Кто тебя выдумал, Российская Федерация?
Вопреки школьным учебникам и речам первых лиц, нет менее совместимых понятий, чем история России и преемственность. Сколько бы не тужились отечественные идеологи доказать обратное. Есть факт. Российская Федерация существует 32 года, и она возникла как отрицание советского государства и его идеологии.
— Коммунистический идол, который сеял повсюду на земле социальную рознь, вражду и беспримерную жестокость, который наводил страх на человеческое сообщество, рухнул. Рухнул навсегда, — торжественно заявлял в 1992 году бывший секретарь ЦК КПСС и первый президент России Борис Ельцин в Конгрессе США.
Российская история в принципе движется разрывами. Революция 1917 года была отрицанием царизма. Сталинская гвардия чистила старые партийные кадры, которые, помимо всего прочего, с этим царизмом боролись. Потом был Хрущев с его осуждением культа личности Сталина. Потом смещение Хрущева. Обвинение его в волюнтаризме. Потом перестройка с призывами вернуться к «ленинским нормам» и «социализму с человеческим лицом». Ну а потом 90-е с отрицанием уже всего советского опыта.
На большие экраны в это время выходят фильмы «Так жить нельзя» и «Россия, которую мы потеряли» Станислава Говорухина, «Чекист» Александра Зарубина. Игорь Тальков выступает на площадях с песнями про «красный меч», «пораженную коммунизмом страну» и «бал у сатаны». А фоном всего этого буйства «плюрализма и гласности» идут новости об инфляции, закрытых заводах, кровавых столкновениях на границах бывших союзных республик.
Да, перемены конца 80-х — 90-х принесли много возможностей. Только воспользовалась ими лишь малая часть. Было, конечно, и что-то похожее не демократию, и на свободу слова. Благо первый российский президент сумел этим как следует распорядиться. Популял из танков в парламент в 1993 году. Посотрудничал с независимой прессой на выборах 1996 года. Из полуживого Ельцина, перенесшего к тому времени несколько инфарктов, главные СМИ страны слепили образ бодрого доброго дедушки. Из его противников, Зюганова и КПРФ, реинкарнацию кровавых чекистов в духе Солженицына.
Чем же занимался все это время народ? Спрашивали ли его разрешения, когда устраивали гайдаровскую «шоковую терапию» (отказ от регулирования цен, приведший в 1992 году к гиперинфляции), приватизационные аукционы или войну в Чечне? Нет, народ занимался выживанием.
Возрождаем “культ личности”
На фоне беспрецедентного развала и распила страны в 90-е антисоветская риторика должна была встретить сопротивление. И встретила, по крайней мере в головах огромного числа людей. Именно в это время неожиданно растет популярность Сталина. Это показывают соцопросы о самых выдающихся людях всех времен. В 1989 году, согласно данным Левада-центра (признан Минюстом РФ иноагентом), чаще всего советские граждане называли таковым Ленина. А Сталин занимал только 15 строчку. Уже в 1994 году «вождь народов» скакнул на четвертое место. Его в качестве самой выдающейся личности назвало 20% опрошенных. Ленин спустился на второе место. Первую строчку тогда занял Петр I.
Возрождение культа «вождя народов» во многом носит реакционный характер. За ним стоит целый комплекс из коллективных травм и запросов — на порядок, справедливость, национальный престиж. А еще на сильную власть, которая должна это все как-то сама устроить. Не удивительно, что такие популярность и сопутствующие коннотации привели к тому, что в один прекрасный момент образ Сталина взяли на вооружение империалисты и охранители.
Сразу оговорюсь, здесь не оценивается личность Сталина, его след в истории и моральные стороны. Это тема отдельных дискуссий. Здесь рассматривается популярный образ Сталина и его интерпретация. С этих же позиций рассматривается СССР.
Долгое время российская власть всячески открещивалась от Сталина. Путин в первые годы президентства старался обходить вопрос стороной. Медведев еще тринадцать лет назад вспоминал о «массе преступлений [Сталина] против нашего народа» и обвинял его в Катынском расстреле. Но затем акценты чуть сдвинулись. А начиналось все так.
Кургинянов пришел порядок привел
В 2010 году на Пятом канале выходит передача «Суд времени» (с августа 2011 года она шла на канале «Россия» под названием «Исторический процесс»). Трое ведущих в течение часа разыгрывали небольшой спектакль. Судьей был журналист Николай Сванидзе. В роли адвоката и обвинителя попеременно выступали писатель Михаил Млечин и политолог Сергей Кургинян. С виду ничего особенного. Обычное ток-шоу. Если бы не Кургинян, который вдруг стал говорить недопустимые до этого для российского ТВ вещи — восхвалять советскую плановую экономику, называть Сталина великим человеком и даже в какой-то мере оправдывать репрессии 30-х годов.
Более интересными выглядят результаты голосований среди зрителей. Они с заметной регулярностью занимали позицию Кургиняна. Как оказалось, российский народ любит авторитарных правителей — Сталина, Цезаря, Ивана Грозного. Оправдывает аннексию Прибалтики в 1939-м и нападение СССР на Финляндию в 1940-м. А еще ненавидит все, что связано с Горбачевым, Ельциным и реформами начала 90-х годов. Трудно сказать, конечно, насколько голосования были честными, но все выглядит, как правда.
Следом за «Судом истории» Кургинян запускает цикл лекций с похожим по звучанию названием «Суть времени». В 2011 году стартует одноименное движение. Оно проводит соцопросы и устраивает митинги в честь Дня Победы и Октябрьской революции. А еще контролирует проведение выборов. Но главное, чем отметились кургиняновцы — участием в «антиоранжевых митингах» на проспекте Сахарова, на Поклонной горе и ВДНХа и других площадках Москвы. Проходили они, кстати, под триколорами, советскими и имперскими флагами, чтоб каждый ощутил приемственность веков, так сказать.
В то время, когда активная часть российского общества в начале десятых требовало демократизации (и этот запрос разделяли люди разных политических взглядов), а власть устраивала авторитарный поворот и разгоняла болотные протесты, кургиняновцы пытались оттянуть часть общественного внимания на себя и представить себя «третьей силой». Но уже тогда «собратья» Кургиняна по левому движению начали о чем-то догадываться.
— Я уверен, что телевизионный проект «Суд времени» верстался специально под президентские выборы 2012 года и конкретно под В.Путина, — писал в 2012 году российский политик Виктор Алкснис. — Значительная часть населения «полевела», стала испытывать ностальгию по советскому периоду, и это население никогда не проголосовало бы за кандидата с либеральной программой. Наоборот начал резко расти рейтинг КПРФ. […] Именно поэтому был предложен план «СССР-2», суть которого состоит в том, чтобы представить в глазах избирателей В.Путина этаким Сталиным № 2, который в случае его избрания будет строить новый «Советский Союз».
«Ильинизация»
Выглядит, конечно, безумно. Зачем понадобилось власти играть в реконструкторов? Но факт в том, что после выборов 2012 года первое лицо государства начинает периодически отвешивать комплименты вождю народов. То отметит, что вождь народов в отличие от других «не запятнал себя контактами с Гитлером», то заявит, что «демонизация Сталина это один из способов атаки на Россию» (вероятно, кто-то показал ему ролики Пучкова-Гоблина), а зампред Совбеза Медведев и вовсе начнет цитировать телеграммы вождя.
Что это? Попытка сыграть на популизме, использовать «травму 90-х» или реальные предпочтения российской верхушки? При этом симпатии к Сталину у первых лиц не отменяют их любви к идеологу русского фашизма Ивану Ильину. Его цитируют Путин и Мединский в своих выступлениях. Он навязывается в школьных учебниках. А когда-то этот философ приветствовал Гитлера и называл фашизм «спасительным эксцессом патриотического произвола».
Отражением такой мешанины стало отечественное кино от российского минкульта. На мой взгляд, давно пора уже выделить его в отдельный жанр. Фильмы «Движение вверх», «Зоя», «Т-34», «На Париж» — все их в свое время прекрасно разбирал блогер Евгений Баженов, он же Badcomedian. Кстати, посмотрите его последний ролик об очередной проделке отечественного кинопрома «Мария. Спасти Москву». В нем Badcomedian вводит термин «ильинизация», раскрывающий посыл указанных фильмов. Опишем его в трех тезисах.
Первое. Да, говорят киношники от минкульта, советский режим был негуманным и бездарным. НКВДшники ловили хороших парней, бюрократы ставили препоны, а народ жил бедно. Второе. Всегда находились люди, которые вопреки всему любили свое отечество, все преодолевали и побеждали. Третье. Да, понимаем, «вопреки» побеждать сложно. Но на это есть боженька, некая потусторонняя сила — провидение, русский дух, Матронушка Московская. Главное верить, быть покорным и терпеть — будет вам счастье.
Вот так киношники бьют сразу по двум зайцам. Спекулируют на советской ностальгии и теме Великой Победы, с другой стороны — продвигают нужные режиму посылы.
Еще одно отрицание
Появление Путина на рубеже тысячелетий — это еще один разрыв в отечественной истории, хотя и мнимый. Все-таки Владимир Владимирович это преемник Бориса Ельцина. И не только формальный. При Путине продолжилась атака на социальную сферу: монетизировались льготы, урезался пенсионный возраст, росло неравенство. Президентская вертикаль власти продолжила укрепляться.
В то же время медийный образ Путина был прямой противоположностью ельцинскому. Выглядел он более решительным, собранным, молодым и трезвым. Выражался как крутой мужик, грозился «замочить в сортире» и заявлял, что «с террористами никогда вести переговоры не будет» (ну, конечно, если они не из нашинского круга — прим. Пригожина).
Да и в целом путинские нулевые прошли спокойнее, чем ельцинские девяностые. Уровень жизни рос, по крайней мере «в среднем по больнице». Государство получало сверхприбыли от продажи нефти и газа. Стрелять на улицах стали меньше (если не считать убитых оппозиционных политиков и журналистов). В общем, настала стабильность.
В десятые ее немного поубавилось. Экономика стагнировала, реформы армии, здравоохранения проваливались, майские указы… Кто-то помнит вообще, что это такое? Ну это когда в мае 2012 года президент дал кучу поручений правительству РФ по повышению зарплат бюджетников. Даже если и не вспомнили, ничего страшного. Наши власти тоже не любят это вспоминать.
Благо есть не только внутренняя политика. Во внешней точно все должно было получиться. Так подумали, вероятно, в высоких кремлевских кабинетах и оттяпали… вернее, стали собирателями земель русских. Жаль конечно, что российские власти не особо любят, когда об их успехах во внешней политике говорят посторонние. И законы ограничивающие такие разговоры придумывают.
Скажем только, свершения были! Война с нацизмом, например. Или с Бандерой. Покорение Крыма. Нет, не путайте. Это вам не историческая реконструкция. Это современная Россия и ее ответ Западу (и попавшие под санкции яхты российских олигархов и чиновников здесь тоже не при чем!). Поэтому традиционные ценности! Поэтому борьба с геями и абортами! Чтоб народ понимал, что любить и рожать нужно не по своему усмотрению, а строго из-за патриотизма. Чтоб стабильность была!
Ну и что, что были закатаны под каток буржуазные свободы, а общество удалено от политики? Что с того, что политика превратилась в малопонятную придворную игру, грызню «башен кремля», перебранку маркиза Пригожина с бароном Шойгу? Кому нужны эти ваши буржуазные ценности, когда прет такой «лево-патриотический поворот»?
Образ будущего
Долгое время после развала Союза российские левые играли роль консерваторов. Они не столько настаивали на революционных преобразованиях, сколько старались вернуть утраченное, склеить разбитое. Не сумев разделаться с прошлым, проработать травматический опыт крушения советской системы, они не смогли сформулировать привлекательный для большинства образ будущего.
У российской власти нет этого образа. Ей нечего предложить своему населению ничего, кроме симулякра Российской империи или Советского Союза как ролевой модели. При том, что сущностно российский режим — это, конечно, антипод последнего. Да и на двойник Российской империи тоже не особо тянет.
Для окопавшихся во власти господ важно сохранить возможность дальше обогащаться за счет своего места в системе корпоративной власти. А это возможно лишь при консервации системы. Продать населению такое будущее если и можно, то лишь под ширмой «исторического реванша» или «возрождения».
Где же искать наш социалистический образ будущего? Точно не в прошлом. Он не должен быть идеей пресловутого «СССР 2.0», а адекватным ответом на запросы современного рабочего класса. Правда некоторые «видные» левые деятели до сих пор силятся отыскать этот класс и вывести «правильное» определение пролетариата. Другие «видные» деятели предлагают рабочему классу не торопить историю, не высовываться и читать брошюры начала века.
Конечно, мы все за научпоп. Ленина и Маркса знать безусловно надо. Но изучение теории и политика это разные вещи. Не стоит отрекаться от опыта социалистов прошлого, но нужно осознать свое отличие от них. Эта разница определяется иной социальной и экономической реальностью.
Бессмысленно после каждого своего шага думать, а как бы поступили большевики. Эти товарищи не только марксистские кружки организовывали. Еще они умели делать эксы, доставать оружие. Могли организовать вооруженный отряд. Да, они были очень круты. Но попытка создания подобной организации сейчас закончится скорее всего пытками и огромными сроками для всех ее участников.
Либералы и левая риторика
Пока что у прямых оппонентов социалистов говорить с современным российским рабочим получалось гораздо успешнее (да, естественно, все дело только в накрутках). Не будем называть всякого рода запрещенные организации. Но их успех и поражение в десятые годы нашего века нужно тоже анализировать. Кроются они, на скромный взгляд автора этих строк, в сочетании левой риторики (для массы) с правой программой (для спонсоров).
Их призыв «бороться с коррупцией» — это на самом деле левый по своему содержанию лозунг. За рассказом о заграничных виллах и яхтах кроется нечто большее, чем констатация беззакония. Коррупция в России — один из инструментов перераспределения доходов у компрадорской буржуазии. И разоблачение ее — удар по системе. Популярность антикоррупционной риторики у масс на самом деле оптимистичный для левых сигнал.
Не будем и переоценивать либеральных политиков. Мы не ожидали и не ожидаем от них революции. Да и сами они долго надеялись, что им удастся договориться с частью истеблишмента. Вероятно, до сих пор они так и думают. Удачи им! Повторить опыт популярной запрещенной в России организации уже не получиться. Условия поменялись кардинально. Власть все сильнее толкает недовольных в нелегальное поле.
Мы вновь переживаем глубокий разрыв. И речь не только о СВО, но о полноценном консервативном перевороте. В одночасье закон, гражданские права (или иллюзия таковых) схлопнулись. Постепенно мы возвращаемся к такому положению, что наиболее актуальным лозунгом становится «Долой самодержавие». Еще нет Советов, но человек с ружьем уже бродит по необъятным просторам нашей родины.
