Обучение

За три дня до выборов Даше действительно позвонили из штаба и пригласили на обучение. Для Дашиной группы оно проходило в том же штабе примерно с семи до восьми тридцати вечера.

В назначенный час девушка пришла к многоэтажному дому, на первом этаже которого располагалась городская штаб-квартира КПРФ. С собой у неё были чистые листки A4, паспорт (на всякий случай) и несколько ручек. Уже давно сгустились сумерки, и Дашу слегка тревожила мысль, как она поедет домой через весь город поздно вечером, когда всё это закончится. Но уж если решила вступить в схватку с целым мафиозным спрутом, чего бояться дворовых гопников?

В штабе уже сидели четверо наблюдателей и Диего. Оказалось, именно он будет вести занятие. Даша облегчённо выдохнула - ей было не по себе от мысли, что обучать их мог тот старичок или хуже того - местный магнат Виктор Пантелеймонович.

Диего призвал всех подождать ещё минут десять, чтобы подъехали опоздавшие, и затем наконец начал занятие.

Первым делом он подтвердил опасения Даши: фальсификации действительно планируются масштабные. Уже сейчас по данным КПРФ на досрочном голосовании проголосовало в три раза больше человек, чем на прошлых президентских выборах. А за досрочным голосованием тяжелее всего наблюдать. Это значит, что две трети тех голосов - скорее всего, просто поддельные. Кроме того, и в России, и зарубежом гововятся к открытию "участки-призраки", которые будут существовать формально, но куда независимым наблюдателям добраться просто нереально.

Один из парней-наблюдателей прервал Диего:
- Извините, а какой тогда смысл идти в наблюдатели? Если они заранее нафальсифицировали столько, чтобы точно победит их кандидат? У него и так рейтинги больше, чем у всех остальных вместе взятых.
- Ну не всё так просто, - спокойно ответил Диего. - Во-первых, эти рейтинги липовые. Их специально рисуют статистики, чтобы люди думали: ”Сопротивление бесполезно”. На самом деле, два-три человека, включая Грудинина, могли бы его обогнать, если бы нам вдруг удалось пресечь абсолютно все фальсификации. Конечно, я не питаю иллюзий насчёт наших возможностей, но попробовать всё-таки стоит.
- Нет, я имею в виду, кому нужны фальсификации в день голосования, если нужные результаты уже нарисованы? - не унимался паренёк.
- Я понял, о чём вы. Дело в личной лояльности чиновников. Чем больше голосов за коррумпированного кандидата отдано на участке, тем больше личных преференций получит этот чиновник после выборов. Например, если у директора школы Тот-Кого-Неприятно-Называть победил на участке с минимальным отрывом или вообще проиграл, то этого директора могут уволить под надуманным предлогом. А вот если кандидат взял 90% голосов, то значит, что директор своими фальсификациями демонстрирует высокую лояльность, готов преступать любые законы ради хозяина, и потому его нужно поощрить. Премией или повышением. И это касается всех - от председателя на УИКе до губернатора. Каждый будет стараться заломить явку и голоса за своего кандидата до абсурдных величин. Вплоть до 99 на 99.

Тут уже не выдержала Даша:
- Подождите, но разве самому будущему президенту не омерзительно на всё это смотреть? Жить среди этих пресмыкающихся лизоблюдов? И зачем ему победа с фальшивыми 99 процентами голосов, если достаточно 50 с небольшим?
- О, поверьте, этот человек не брезглив, - усмехнулся Диего. - Среди лизоблюдов он чувствует себя как рыба в воде. А что касается 99 процентов, то это можно конвертировать в реальную политическую силу. Например, можно принимать репрессивные законы, объясняя это тем, что власть якобы поддерживают 99 человек из каждых ста. Можно даже менять Конституцию в обход закона. Народ же типа не возражает.

На лице Даши застыла горькая гримаса отвращения. Как можно быть президентом огромной страны и опускаться до такого? И самое главное, почему народ это терпит?

Диего словно прочитал её мысли:
- Потому мы и здесь. Мы - те самые представители народа, который хочет положить конец беззаконию. Хочет, но по каким-то причинам не может. А вот мы - можем. И сейчас я научу вас, как именно.

Диего стал рассказывать о том, в чём именно заключается роль наблюдателя, когда и во сколько им нужно приходить на участок, как представляться комиссии. Какие документы и шаблоны брать с собой. Что наблюдатель ничего не может трогать руками, но может попросить показать некоторые документы - особенно списки избирателей.

Отдельно Диего остановился на том, что основная цель наблюдения - отменить результаты выборов на участке, если произошёл вброс. А вброс лучше всего зарегистрировать либо непосредственно во время процесса, либо постфактум, когда выясняется, что число бюллетеней в урне больше, чем число избирателей в списках.

И потому нужно особенно рьяно следить за тем, чтобы никто из членов комиссии не дописывал списки в день голосования. Ни основные, ни для выездного голосования.

- Да, важный момент, - сказал Диего, прохаживаясь мимо разрисованной схемами штабной доски, - в последнее время комиссии любят вбрасывать бюллетени во время выездных голосований. Причём не только в России. Недавно был случай в Белоруссии, когда на участке было зарегистрировано 1200 избирателей. И оказалось, что половина из них - для выездного голосования. То есть, на участке буквально половина населения - смертельно больные люди и инвалиды, представляете? При этом наблюдателей на выездное голосование незаконно не пустили. Ну и конечно, в процессе подсчёта выяснилось, что 90% выездных голосов - за нужного власти кандидата. Так что смотрите за выездным голосованием очень внимательно.

К своему удивлению Даша обнаружила, что практически всё из советов Диего она уже слышала на обучающих видеороликах на Youtube. Более того, в видео это объяснялось подробнее и яснее.

Даша подумала, что у Диего просто нет времени рассказывать это настолько подробно. Да и устал он, наверное. Как она поняла, это уже третья группа обучающихся за сегодня, и позже должна быть ещё одна. Интересно, что заставляет Диего так самоотверженно работать в штабе? Надо будет как-нибудь позже спросить, не при свидетелях.

Диего перешёл к описанию возможных жалоб. Одних только шаблонов набралось около десятка.

- Не волнуйтесь, мы вам все бланки предоставим, - обещал он.
- А будут листки для самостоятельного учёта явки? - спросил щуплый парень в очках, который до этого весь вечер молчал.
- А зачем? - спросил Диего. - По идее, вам должно хватить официальных списков избирателей и числа бюллетеней в урнах. Если не совпадает - всё, до свидания, аннулируйте результаты. А если совпадает, то какая разница?
- Ну для меня, например, важно посчитать реальную явку на участке, - как-то зажато ответил паренёк.
- А, вы к нам от Навального, что ли?
- Это не важно, - буркнул парень, на что Диего добродушно усмехнулся - сразу стало ясно, что к чему:
- Ну так бы сразу и сказали. Чего скрываться? Нет, бланков на явку конкретно у нас в штабе нет, но вы легко можете сами посчитать. Заходит человек - ставите вертикальную чёрточку. И затем ещё на трёх человек по чёрточке. А на пятого - горизонтальной перечёркиваете первые четыре. И вот такими блоками по пять человек заполняете лист, по 10 блоков в ряд. Каждый ряд, стало быть, по 50 человек получается.

Внезапно входная дверь в штаб заскрипела и отворилась. С места Даши не было видно, кто зашёл, зато Диего сразу узнал гостя:
- Здравствуйте, Виктор Пантелеймонович! Что это вы к нам на ночь глядя?
- Да вот, ключи от районного штаба забыл тут.
Лысеющий мужичок зашёл в помещение и окинул взглядом присутствующих:
- Что, наблюдатели все?
Ребята неуверенно кивнули.
- Ну молодцы-молодцы. Ребят, огромную работу делаете. Родина вас не забудет.
Он уже направился было в соседний кабинет, но на полпути остановился и развернулся:
- Только ребят, одна просьба у меня к вам. Вы все нарушения фиксируйте и к нам в штаб докладывайте. А наружу не выносите сор, никуда больше не сообщайте. Ни к чему это. Международная обстановка сейчас напряжённая, враги только и ждут, чтобы слететься на нас как падальщики. Не нужно сейчас раскачивать лодку, только хуже всем сделаете. Вы нам всё объясните, кто где что нарушил, а уж мы сами решим, как правильно с этим поступить. И в суды пойдём, и митинги, если надо, организуем. Понятно?

Даша опешила от такой наглости, хотя она уж поняла, что хорошего от этого человека ждать не приходится. Тем не менее, она смогла выдавить из себя: “Понятно”.

- Ну вот и славно, - удовлетворённо кивнул Виктор Пантелеймонович и ушёл в свой кабинет.

В комнате повисло тяжёлое молчание. Даже Диего, казалось, прикусил язык, чтобы не проболтать ничего лишнего в присутствии коммуниста-капиталиста.

Через минуту Виктор Пантелемонович вышел обратно и направился к двери из штаба.

- Ну чего замолкли? Продолжайте, не стесняйтесь, все свои, - походя бросил он и через несколько секунд закрыл за собой дверь снаружи.

Первым от оцепенения очнулся паренёк-навальнист:
- Это правда, что нам запрещено рассказывать о нарушениях в СМИ?
- Конечно, нет, - виновато улыбнулся слегка растерянный Диего, - Но, вообще говоря, Виктор Пантелеймонович прав. У КПРФ огромный опыт в противодействии фальсификациям. Мы и к уголовным делам чиновников привлекали, и результаты на участках отменяли.
- Тогда почему ничего до сих пор в стране не поменялось? - настаивал навальнист.
- Ай, делайте, что хотите. - окончательно расстроился Диего.

Ещё минут двадцать он объяснял, в каких случаях нужно звонить в штаб, и как правильно ловить за руку вбрасывающих бюллетени (именно за руку, а не за бюллетени, иначе уголовное дело пришьют самому наблюдателю). Потом немного поговорил о том, как участвовать в подсчёте голосов и почему нужно сидеть в УИКе до того момента, пока не комиссия не получит одобрение ТИКа (чтобы в отсутствие наблюдателя комиссия внезапно не переправила протокол так, как захочет, наплевав на все списки и бюллетени).

Наконец, Диего объявил об окончании обучения и предложим всем подойти к столу, получить пакет документов с бланками и выбрать себе участки для наблюдения.

Выбор участка

Наконец-то Даша добралась до длиннющего списка участков в городе. Напротив некоторых были пометки “комиссия”, напротив других “набл.”. Время от времени встречались участки без пометок. Это значило, что у КПРФ там никого нет.

Даша спросила Диего:
- Получается, в нашем городе вы почти все участки покрыли?
- Более-менее да. Но это потому что мы в крупном городе живём. На селе у нас ситуация намного хуже. А есть ещё регионы типа Северного Кавказа, где нас вообще не жалуют. Кстати, случайно не хочешь в деревне понаблюдать? Я тебя тогда с обкомом свяжу.
- Нет, у меня личного транспорта нет.
- А, ну ладно. А в городе что-нибудь нравится? Может быть, что-то рядом с домом?
- Я не знаю... А фальсифицируют везде одинаково?
- Нет, конечно. Бывают комиссии, которые вообще ни в чём не замешаны. По ним, кстати, можно понять, сколько какой кандидат реально набирает. Мы знали случаи, когда наш главный оппонент брал только 30% голосов на таких участках.
- А как же мне узнать, где фальсификации будут?
- Ну, точно тебе никто не скажет, - Диего почесал затылок, - а тебе прямо в самое пекло хочется?
- Ну, наверное… Знаешь, давно уже хочется что-то реально полезное для общества сделать…
- А, понятно, молодая кровь, - как-то странно усмехнулся Диего. - Ну ладно. Можно посмотреть, какой результат был у коррумпированного кандидата на прошлым выборах, и там, где он был заоблачный, скорее всего и в этот раз будут подтасовки. То есть, комиссии, конечно, меняются периодически, но всё шанс нарваться на жуликов будет выше, чем если ты просто пальцем наугад ткнёшь.
- Хорошо, и есть у вас такие участки на примете?
- Я не знаю, давай посмотрим...

Диего полез в один из столов в комнате и принялся рыться в старых бумагах.

- А ты был наблюдателем на прошлых президентских выборах? - спросила Даша.
- Нет. Во-первых, я пришёл в политику только лет пять назад. Во-вторых, в основном я сижу в штабе и выезжаю только на экстренные вызовы от людей на местах. Если бы я работал во время прошлой президентской кампании, думаю, я бы тебе сходу назвал самые гнилые участки… А так - приходится копаться в чужих записках.

Наконец он выудил кипу пожелтевших листов, на которых списком были набросаны четырёхзначные номера участков, и напротив каждого из них было написано, сколько набрал каждый кандидат:
- Так-с… Ну вот, смотри-ка, есть такой участочек под номером 6666. Там наш Тот-Кого-Неприятно-Называть в прошлый раз набрал 80%. При том, что по всей стране в среднем - 55%. Чуешь масштаб фальсификаций?
- М-да… Впечатляет. А далеко он от моего дома?
- Да нет, в паре километров.
- Ну что ж, тогда возьму его. - кивнула Даша.
- Вот видишь, как удобно обращаться в КПРФ? У кого ещё такие полезные архивные записи найдёшь?

Даша кивнула и поблагодарила Диего. Где-то внутри она чувствовала гордость: ведь именно она предложила найти себе участок посложнее. Она даже была несколько удивлена своей смелости, так что странная фраза Диего насчёт “молодой крови” была ей отчасти понятна. Энтузиастка, рвётся в бой, что с неё взять…

Неужели она когда-нибудь станет прожжённым циником, как те тролли из Интернета, которые любую инициативу сводят к пошлости? Или люди в штабе правы, и ей следует быть поспокойнее и порассудительнее?

Хорошо, вот такая задачка: если бы у КПРФ не оказалось архивных записей о прошлых результатах голосования, как бы она определила коррумпированный участок? Данные ЦИК по индивидуальным участкам уже давно удалили из Интернета, она проверяла. Значит она… пожалуй, пошла бы смотреть независимые карты наблюдений, и там, где в прошлый раз наблюдатели сообщали о серьёзных нарушениях, стоило бы ждать проблем и в этот раз. В крайнем случае, можно было бы спросить у старожилов в штабе - наверняка они знают некоторых председателей комиссий лично, и могут сказать, кто чист на руку, а кто нет.

Эта догадка показалась Даше чересчур банальной, но с другой стороны, почему в обучающих роликах ничего не говорили о правилах выбора участка? “Всё-таки не такая уж я и безнадёжная, раз решила эту задачу самостоятельно,” - с удовлетворением подумала она.

С этими мыслями она уже собиралась выходить из штаба, как вдруг обернулась:
- Диего?
- Да, Даша?
- Так значит, если у меня возникнут проблемы, я могу позвонить тебе?
Парень рассмеялся:
- Ну, не мне лично. Но к нам в штаб, да.
- Но ты приедешь, если я позвоню?
- Я… Постараюсь… - смутился Диего. Он явно не ожидал такого сближения с незнакомой девушкой.
- Хорошо, я буду ждать.

И Даша вышла в промозглую мартовскую ночь. У неё оставалось чуть больше суток, чтобы как следует приготовиться к, возможно, самой смелой (или безрассудной - это уж как получится) авантюре в её жизни.

Продолжение следует…