Навальный и «Димон»

Массовость протестных акций, прокатившихся в воскресенье по всей стране, оказалась неожиданностью для всех. Формальные лидеры, Алексей Навальный и его Фонд по борьбе с коррупцией, были явно не готовы к тому, что на их призыв откликнется столько людей. Об этом свидетельствует хотя бы преждевременное заявление самого Навального о том, что каждому задержанному он поможет написать жалобу в ЕСПЧ. Задержанных только в Москве оказалось более 7 сотен человек, больше, чем после беспорядков 6 мая 2012 года. Можно сказать, что имеет место своеобразный рекорд.

Разумеется, сами по себе результаты расследования коррупционных схем Дмитрия Медведева, представленные в фильме «Он Вам не Димон», не могли вызвать такого ажиотажного эффекта. Во многих городах местная повестка хорошо легла на общую антикоррупционную тематику, сместив акценты на внутренние проблемы регионов. Сам фильм, словно нарочно не содержащий никаких прямых улик, годных для судебного расследования, оставлял у зрителей ощущение тотальной несправедливости и невозможности что-то изменить законным путем. Благодаря простой подаче материала, доступной любому старшекласснику, нескольким удачным шуткам, сразу превратившихся в мемы, и минимальной идеологической нагрузке, видео быстро набрало миллион просмотров и стало вирусным. Здесь уже большую роль сыграл широко распространенный в наше время синдром упущенной выгоды или FOMO (от англ. «Fear of missing out»), то есть навязчивая боязнь пропустить что-то важное. Отсутствие со стороны власти вменяемой реакции на заданные в фильме вопросы, неуклюжие попытки не допустить проведения акций, подлили масла в огонь.

В тоже время сами власти были застигнуты врасплох, и до сих пор рефлексируют над произошедшими событиями, однако упорно делают вид, что ничего особенного не произошло. И по большому счету, ничего особенного действительно не произошло. Количество людей вышедших на улицы было хоть и значительно (по несколько тысяч в каждом городе), но недостаточно для того, чтобы инициировать реальные политические изменения. Маловероятна даже отставка премьера, главного героя скандального видео.

По итогам комментаторы из либерального лагеря в очередной раз торжественно провозгласили близость конца «кровавого режима». Их оппоненты из числа охранителей включили старую пластинку про «пятую колонну», «агентов госдепа» и репетицию «цветных революций». Казалось бы, ничего нового. Однако было в прошедших акциях нечто такое, что выделяет их из череды других оппозиционных мероприятий последних лет, и о чем стоит поговорить подробней.

Здравствуй, племя младое, незнакомое!

Все наблюдатели отмечают большое количество молодежи среди участников, причем не только студентов, но даже и школьников-подростков. Разумеется, значение молодежи, как основного носителя протестного потенциала, давно известно. В новейшей российской истории радикальные молодежные организации не раз становились заметными факторами политического процесса. Но теперь на сцену начинает выходить новое поколение, поколение интернета.

Появилось множество восторженных публикаций приписывающих юным протестантам необычайную смелость и свободу мышления, политическую зрелость и приверженность либеральным ценностям. Со стороны левых в основном слышна сухая констатация факта роста интереса к общественной жизни среди молодежи.

Но давайте попробуем беспристрастно разобраться, каковы отличительные черты нового поколения по сравнению со своими предшественниками. С первого взгляда заметна слабо выраженная дифференциация участников акций 26 марта. Те, кто следил за деятельностью молодежных политических организаций на протяжении девяностых и нулевых, хорошо помнят, что среди членов таких групп всегда был велик процент представителей разнообразных субкультур. Действительно, для «неформала» вступление в одно из движений любого политического направления с приставкой «анти» в названии, было логическим продолжением личного протеста против общественных норм и правил. При этом потребность в жесткой системе координат «свой-чужой», отнюдь не мешала активистам легко переходить из одних структур в другие, порой антагонистические по отношению друг к другу.

Вырождение устоявшихся субкультур, которое можно отчетливо наблюдать сегодня, отчасти вызвано противодействием со стороны государства. Но в основном это следствие доступности безграничных возможностей виртуальных миров для экспериментов в поисках собственной идентичности. Стремление выделиться, жить вопреки, 10-15 лет назад было одним из главных побудительных мотивов к вступлению в малочисленные и даже просто маргинальные группы. Развитие коммуникационных технологий наоборот привело к чрезмерному росту значения фактора больших чисел. Ценность события, явления, организации или персоны определяется числом просмотров, подписчиков, репостов, и т.д. Образ Навального, как гонимого властью бескомпромиссного борца с коррупцией, был растиражирован множеством популярных блоггеров, влияние которых на умы своей аудитории весьма велико. Поэтому неудивительно, что на улицы 26 марта вышло такое количество ребят, никак не связанных ни с какими общественными или политическими движениями.

Отсюда проистекает также горячая искренность неофитов. Заявления о том, что участникам акций обещали какие-то деньги, следует считать демагогическими. Большинство задержанных впервые участвовали в массовом мероприятии и явно не задумывались о последствиях. Часть из них шла с откровенным желанием «показать свою удаль» и попасть в полицию. Другие поддались эмоциям под влиянием более агрессивно настроенных товарищей. Третьи просто попали под горячую полицейскую руку. Для кого-то из них это станет первым боевым крещением, для остальных неприятным опытом, который лучше не повторять.

Среди основных причин заставивших студентов и школьников выйти на улицы вопрос о коррупции занимает не самое важное место. Она представляется для них ещё довольно отвлеченным понятием и является просто поводом для протестного высказывания. В чем же кроются причины недовольства среди молодежи? Её мало волнуют рост цен и тарифов на ЖКХ, система «Платон» и ликвидация троллейбусов. И уж точно её не трогают идеалы свободного рынка, – попытки либеральных СМИ одним махом причислить всех юных участников акций 26 марта к борцам за светлое капиталистическое будущее выглядят несуразно. А вот неуклюжие репрессивные действия государственных органов по регулированию сети, в той или иной мере коснулись каждого школьника в стране. Подростки вообще болезненно реагируют на посягательства со стороны взрослых на свою только что осознанную личную свободу. Тем более, когда эти взрослые, в лице одиозных депутатов, авторов серии нелепых запретительных законопроектов, действуют в основном грубо и бестолково. Уверен, что партия власти пока ещё не осознает, что одной только своей некомпетентной политикой в области контроля интернет-пространства, они настроили против себя большинство завтрашних избирателей.

Выводы

Идеологические представления у современных подростков столь же размыты и неопределенны, как и у их сверстников, участвовавших в протестных акциях 10-15 лет назад. Не меньше у них энергии, жажды действия, потребности в чувстве товарищества и желания попытаться что-то изменить в этом мире. Разумеется, имеет место и здоровый юношеский максимализм, бунт против навязываемых обществом стереотипов, стандартов мышления и поведения.
Либералам, неожиданно для себя, удалось вызвать среди нового поколения молодежи волну стихийного активизма. Но это не значит, что «битва за умы» левыми уже проиграна. Напротив, она только начинается. Первый опыт коллективных действий может вызвать устойчивый интерес к более широкой политической повестке. Очевидно, что в условиях продолжающегося экономического кризиса будет обостряться классовый конфликт и расти актуальность вопроса о перераспределении благ. И здесь важно не допустить, чтобы вся проблематика социальной справедливости свелась к примитивной формуле Навального «коррупция = бедность». А для этого левым нужно научиться объяснять свои, куда более сложные формулы, так, чтобы каждый двоечник смог их понять.