Введение

15 апреля 2019 года президент В. Путин устроил разнос чиновникам, отвечающим за космическую отрасль. По словам президента, если мы продолжим топтаться на месте и будем постоянно говорить о наших достижениях, наверстать упущенное будет невозможно. Уже сегодня то, чем мы так гордились – наша спутниковая группировка – уступает по многим параметрам конкурентам. Немалая часть оборудования, электронная компонентная база нуждаются в обновлении. Каждый год случается как минимум по одному провальному пуску или громкому ЧП, что сказывается на имидже российского космоса никак не положительным образом.

К тому же упомянутые президентом достижения настолько незаметны на фоне гремящих успехов наших зарубежных партнеров, что складывается впечатление об их полном отсутствии. Как же получилось, что за почти 30 лет эффективного хозяйствования Россия не только не вышла в лидеры, но и стала уступать другим странам? Давайте разбираться.

Чемодан без ручки

Открытие Советским Союзом космической эры в 1961 году стало для человечества событием, сравнимым по значимости с технической революцией. Космосу предрекали стать такой же обыденной частью бытия человека, как городская улица или парк. Про космос писали, о космосе мечтали, планировали длительные межпланетные перелеты и развлекательные полеты на орбиту в выходные для простых любознательных граждан. Космос стал частью государственной политики. Но если тогда необходимость космоса для развития народного хозяйства не вызывала вопросов, необходимость космоса сегодня уже не осознается так ясно. Космическая отрасль двигала весь научно-технический прогресс, развивала промышленность, исследовательские и испытательные институты и комплексы, была символом развития человеческой мысли и привлекала в отрасль огромное количество высококвалифицированных специалистов, была по-настоящему престижна. В силу того, что освоение космоса могло происходить только с помощью продуктов самого высокого уровня передела в истории человечества, то стоять и развиваться такая отрасль могла на не менее фундаментальной экономике. С высоким уровнем автоматизации и производительности труда, с высокой производственной культурой, и, что немаловажно, на четком государственном планировании (тех, кто спросит про Америку и Европу, сразу успокоим: наибольшую часть программ финансируют там государственные NASA и ESA соответственно). Сегодня многие привычные для нас вещи воспринимаются, как нечто само собой разумеющееся и не осознаётся, что большинство сегодняшних технологий создавались на разработках тех далеких лет, за счет средств и невероятных усилий вложенных и сделанных тогда. И наши современные сограждане часто критикуют СССР за неэффективность экономики и нерентабельность космических программ, печатая разоблачающие комментарии на телефоне с сенсорным экраном, построенным на микроэлектронных компонентах, со встроенной спутниковой системой глобального позиционирования ГЛОНАСС/GPS, не замечая их корни в технологических решениях прошлых десятилетий. Впрочем, если и можно упрекнуть поздний СССР, так только в том, что окончательно закостенелая верхушка правительства не смогла оценить всю грандиозность оказавшегося в их руках букета перспективных технологий, направив которые в гражданский сектор можно было совершить бытовую революцию для советского человека. Но случилось то, что случилось. Успешно победив коммунизм, полностью отказавшись от государственного планирования в пользу стихийного рынка, мы в результате получили страну с мощным комплексом высокотехнологичного производства в виде космической отрасли, базирующейся при этом на самом примитивном виде экономики – продаже сырьевых ресурсов.

В период, когда страну сначала путчило, потом ваучерило, приватизация какое-то время не касалась космической отрасли. До 1993 года существовал список на запрет приватизации некоторых фирм, в него входили НПО «Энергия», авиационный научно-технический комплекс им. А.Н. Туполева, авиационный научно-промышленный комплекс «ОКБ Сухого». Но это затишье было связано, скорее всего, с ожесточенными дискуссиями по этому вопросу. Легендарный технологический отрыв ВПК, в особенности ракетостроительной области, от гражданского сектора, с одной стороны, делал отрасль самым лакомым куском пирога для будущих «эффективных менеджеров» и «социально ответственных предпринимателей» после нефтянки. С другой стороны, этот же факт являлся достаточным основанием для ограждения предприятий от ваучерной (бесплатной) приватизации.

Например, объединение «Энергия» было самой разрекламированной фирмой на тот момент. С его стапелей сошли «Буран», станции «Салют» и «Мир», а также множество военных систем.

Но в ноябре 1992 г. Госимуществу, возглавляемому тогда Анатолием Чубайсом, был всё-таки передан проект постановления правительства о приватизации военных и конверсионных предприятий, а в январе 1993 г. Черномырдин подписал это постановление. Документ предусматривал их частичную приватизацию путем акционирования.

Разрешение на акционирование удалось добиться для трех «китов» ракетно-космической отрасли — научно-промышленного объединения «Энергия», АНТК им. А. Н. Туполева и «ОКБ Сухого». Все три предприятия, правда, еще долго выполняли военные заказы. Столь радикальное изменение во взглядах правительства на приватизацию предприятий ВПК объясняется тем, что изыскивать в бюджете средства для таких предприятий, многие из которых лишились военных заказов, становилось все труднее. Разрешение на приватизацию «Энергии», к примеру, правительство мотивировало необходимостью «обеспечения создания и эксплуатации сложных космических комплексов... в условиях резкого снижения государственного заказа». Не в последнюю очередь на формирование позиции оказали влияние и политические моменты — желание приватизаторов превратить «оборонщиков», традиционно считающихся противниками экономических реформ, в своих союзников. 

Установлены были и новые варианты контроля над НПО «Энергия» и «ОКБ Сухого», преобразуемые в Российскую космическую холдинговую компанию «НПО «Энергия» имени академика С. П. Королева» и акционерное общество  «ОКБ Сухого». Контрольные пакеты акций — в первом случае материнской компании, а во втором — акционерного общества — закрепляются в федеральной собственности.

Началась эпоха «эффективного менеджмента», целью которого стала, как мы теперь знаем по интервью автора приватизационного проекта и главы Госимущества Чубайса, не оптимизация расходов или получения прибыли, а борьба с коммунизмом. Чего счастливые обладатели новых акций НПО «Энергия» могли тогда и не знать. На общих собраниях предприятий, голосовавшие за приватизацию работники предприятия не видели разницы между рыночной экономикой и государственным планированием, и высокие прибыли казались тогда чем-то само собой разумеющемся и естественным.

К сожалению, головокружительные перемены, сулящие краткосрочные успехи, ослепили не только работников космической отрасли. На каждом предприятии во всей стране все обладатели ваучеров тогда застыли в ожидании, что каждому оторвется немного от легендарного государственного «общака». Думая, что, в конце концов, заслужили немного прибыли, а от государства не убудет. К сожалению, они не смогли оценить ни количество участников дележа, ни сущность организаторов и заглянуть немного дальше. Подробные описания падения экономики России приводить не будем, подчеркнем только, что частичная приватизация не оградила от стагнации и разрушения и космический сектор. Потому что в условиях полного прекращения государственного планирования и возникновения стихийного рынка невозможно оградить от всеобщего разрушения отдельный сектор экономики. Доходы от немногих заказов, которые были заключены с иностранными партнерами, и от резко сократившегося госзаказа теперь в основном оседали на счетах эффективных менеджеров и социально ответственных бизнесменов. Зато на продажу пошло всё, что можно было продать: от исторических скафандров и лунного грунта с «Лунохода-2» на аукционе, до ракетных технологий третьим странам.

Космонавт член-корреспондент РАН Ю. Батурин и аудитор Счетной палаты А. Пискунов говорили: «Смена общественного строя открыла шлюзы алчности и привела к смене ценностей и, соответственно, к смене интересов... Стратегической целью предприятий космической отрасли России являются деньги, получаемые их собственниками, акционерами, менеджментом, но вовсе не обеспечение стратегических государственных интересов».

Из воспоминаний космонавта-испытателя П. В. Виноградова, который был принят в отряд в 90-е годы: «Финансирование отрасли никуда не годилось. Очень многие специалисты уходили с производств в другие структуры, мы теряли кадры, и мы их, в конечном счете, потеряли. До сих пор отрасль от этого очень сильно страдает. Ведь потерять людей можно за год-два, а вот на то, чтобы восстановить былой потенциал, иногда не хватит и десятилетий. Отечественная космонавтика впала в системный кризис, техника поддерживалась не на должном уровне. Ведь это взаимосвязанные вещи. Отсюда и неудачные пуски, которых в последние годы было немало. Отрасль практически погибала, и мы это понимали уже тогда, в 90-е».

А. В. Филипченко, летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза: «Что касается сегодняшнего состояния нашей космической отрасли, то можно сказать следующее: если мы в 60-е годы были «впереди планеты всей», то начиная с развала Советского Союза, можно так выразиться, «всё пошло прахом». Мы отстали лет на 25, как минимум. Удивительно даже, что несмотря на эти разрушения, космонавтика каким-то чудом сохранила свои возможности, хотя и не в полном объеме: стали осуществлять коммерческие запуски искусственных спутников для газовиков и нефтяников, стали отправлять туристов, что позволило удержаться на плаву. Безусловно, это всё оказалось вынужденной мерой выживания в экстремальных условиях, чтобы сохранить уникальные кадры и специалистов, задействованных в этой отрасли. Но в государственном масштабе космос в России оказался заброшен, а как результат – отброшен далеко назад».

Главной формулой с тех лет и по сей день для всего бизнеса остается привлечение инвестиций и извлечение прибылей. Все ради инвестиций и прибылей. Но ни того, ни другого в необходимых количествах не предвиделось. Ради инвестиций под видом совместного освоения космоса были рассекречены и проданы (в том числе и NASA) уникальные разработки и проекты, которые, к слову, успешно дорабатываются и применяются ими и сегодня. Последующие урезания бюджета, кризисы, обвалы рубля и дефолт вынудили сделать не один аборт космических разработок.

Первой закрыли программу испытаний знаменитого «Бурана». А ведь именно эта программа, несмотря на критику со стороны современных рыночников по поводу её дороговизны, обеспечила научно-технический прорыв и модернизацию отрасли, усовершенствование промышленной, испытательной, пусковой инфраструктуры, подготовку и привлечение новых кадров. И именно двигательные наработки этой программы обеспечили нынешней России значительную нишу на мировом рынке пусковых услуг, которую она занимает до сих пор.

Следом отказались от планов полета на Марс на ракете «Вулкан» с грузоподъёмностью 200 тонн. Программа межпланетных исследований была практически свернута (кроме «Марс-96», которая закончилась в тихом океане и была закрыта).

Удивительное детище НПО «Молния» – многоцелевой ракетоплан «МАКС» – плод многолетней работы над системами «Спираль», «Бор» и «Буран», вобравший в себя их самые удачные технические решения, закрывали аж 2 раза: в 1991 г., а затем, после многократных попыток возобновления (ради которых создавались даже общественные некоммерческие фонды), в 2006 г., в процессе конкурса Роскосмоса на многоразовый космический корабль нового поколения.

Собственно конкурс этот был организован ради получения финансирования РКК «Энергия» на разработку многоразового корабля «Клипер», который должен был заменить эксплуатирующийся корабль «Союз». Корабль много раз дорабатывался, перепроектировался, но в итоге услышал «денег нет, но вы держитесь». Бедный «Клипер» держался до 2006 г., но закрылся из-за недостаточного финансирования. В том же году и по той же причине скончался проект межорбитального буксира многоразового использования «Паром», который должен был заменить одноразовые транспортные корабли «Прогресс».

Устаревшие спутники военно-морской связи «Молния 1-Т», «Молния-3» и «Парус» ввиду недостаточного финансирования нельзя было своевременно заменить новыми аппаратами класса «Меридиан». Из необходимых восьми спутников раннего предупреждения о ракетном нападении (71Х6 и 73Д6) на орбите находились лишь три. Кроме того, российский Северный флот получал информацию о состоянии ледового покрова от канадского космического аппарата Radarsat-1. Да и из планировавшихся 7 «Меридианов» в строю сейчас находятся лишь 4. Два «Меридиана» были потеряны в авариях при запуске, один вышел на нерасчетную орбиту.

Но, пожалуй, самым символичным событием стало затопление в Тихом океане космической станции «Мир» в 2001 г. Да, она проработала в три раза дольше планируемого срока, но по оценке экспертов это был не повод для ее уничтожения, станция была в рабочем состоянии. Секрет кроется в зарубежных инвестициях. В 1998 г. NASA, ESA и другие страны запустили проект «ISS» (МКС), участие в нем приняла и Россия. «Мир» досталась в наследство от СССР и была чисто российским проектом, финансировавшимся только Россией. «ISS» финансировалась вскладчину, и это было более выгодно, чем содержать собственную станцию. Наработки по «Миру» легли в основу «ISS», которая, таким образом, стала образцом международного космического сотрудничества (первым блоком стал блок «Заря» – бывший «Салют-9» – построенный Россией на деньги США).

Еще одним примером международного сотрудничества являлась совместная разработка морского космодрома «Морской старт» (1995 г.) для запуска украинской ракеты «Зенит-3SL» на основе советских разработок. Первый пуск состоялся в 1999 г., но после событий 2014 г. на Украине прекратили производить эти ракеты-носители и последний на сегодняшний день старт состоялся 26 марта 2014 года. Планируется, что для запусков с морского космодрома создадут специальную модификацию ракеты-носителя «Иртыш» и легкую ракету «Квант». Но «Иртыш» пока существует только в виде проекта и ранее 2025 г. испытания не начнутся, а «Квант» разработан и забыт еще в середине 90-х.

Вот и получается, что большинство достижений отечественной космической отрасли были просто утеряны из-за отсутствия финансирования, а те проекты, на которые финансирование нашли, были в основном международные, и работали по принципу «наши деньги в обмен на ваши знания и технологии». Однако, что делать, когда эти знания и технологии вдруг закончатся или устареют? Где взять новые, чтобы можно было снова их выгодно продать?

Починить нельзя выбросить

Что лежит в основе программ освоения космоса? Научная необходимость, военные разработки, передовая система образования и мощная всесторонне развитая промышленность. Всё это может собрать в единую функционирующую систему только государство. Ни один предприниматель, ни один даже самый гениальный инженер не сможет спроектировать, построить и запустить ракету в одиночку. В СССР космос был частью государственной политики, на него не жалели ни сил, ни средств. В США он остается таковым до сих пор (один только бюджет NASA на 2019 г. составляет $19,5 млрд.). Бюджет же частных американских компаний не поддается подсчету, поскольку они зачастую связаны контрактами друг с другом, венчурными фирмами, университетами и с более крупными (и более известными компаниями). К примеру, корабль Dream Chaser разрабатывается компанией SpaceDev, которая является подразделением Sierra Nevada Corporation, которая связана с NASA программой «Commercial Crew Program». Компания Blue Origin связана контрактом с компанией United Launch Alliance, которая является совместным предприятием Boeing и Lockheed Martin, которые работают на NASA и вооруженные силы США. И так далее.

А что же в современной России? У нас победил капитализм в самом либеральном своём воплощении, что бы там ни говорили некоторые политологи. Государство максимально отдалилось от всего, что не связано с налогами, рентой и потоками бюджетных денег. И от космической отрасли, несмотря на то, что формально она осталась государственной. Может ли нынешнее государство обеспечить прорывное развитие отрасли, привлечь частный капитал к космическим программам?

Если включить телевизор и внимательно послушать, что говорят чиновники, складывается великолепное впечатление. Космические корабли разрабатываются, ракеты запускаются, спутники летают, словом, живет российский космос, дышит полной грудью! Но если выключить телевизор и немного подумать, то возникает ощущение, что всё это мы слышали и в прошлом году, и в позапрошлом, и даже 5-10 лет назад.

Например, еще в апреле 2009 г. президент ракетно-космической корпорации «Энергия» Виталий Лопота рассказал, что в 2015 г. будет произведен первый запуск модифицированного многоразового космического корабля «Русь» - продолжателя «Клипера». В 2015 ничего нового на орбиту мы не запустили,  но через некоторое время этот проект перерос в «Федерацию» и разработка продолжается до сих пор, впрочем, более или менее успешно.

А в мае 2009 г. появились первые упоминания о том, что после 2024 г., когда закончится срок эксплуатации МКС, Россия отделит от него свой сегмент и достроит свою собственную полноценную национальную космическую станцию (НКС). Однако, модуль «Наука», который должен был дополнить ныне действующую МКС еще в 2013 г. и стать одним из основных модулей будущей станции, до сих пор не был запущен.

В 2010 г. началось эпохальное строительство космодрома «Восточный», с которым связано множество скандалов, разоблачений и который, хоть до сих пор не достроен, но уже введен в эксплуатацию.

В феврале 2012 г. глава Роскосмоса В. Поповкин сказал: «Я думаю, что к 2020 году человек будет на Луне».

В апреле 2013 г. тот же В. Поповкин заявил, что Роскосмос планирует создать третью в стране систему наблюдениями за астероидами. До сих пор новостей нет.

В мае 2013 г. Роскосмос опубликовал планы по отправке в 2023 г. двух КА «Лаплас» к спутнику Юпитера Ганимеду. Финансирование началось в 2014 г., а в 2017 г. вице-президент РАН Л. Зеленый заявил, что из-за недостатка финансирования и отсутствия радиационно-стойкой электроники, миссия «Лаплас» отодвинута на неопределённый срок.

В июне 2013 г. он же сообщил о планах повторного запуска миссии на Фобос в 2022 – 2025 гг. Однако, в упомянутом уже выступлении в 2017 г. вице-президент ИКИ РАН Лев Зелёный заявил, что вследствие сокращения финансирования миссию запустят только после 2025 года. Заодно и стоимость проекта выросла с 3 до 10 млрд. рублей.

В сентябре и октябре 2014 г. глава Роскосмоса Олег Остапенко заявил, что Россия начнет полномасштабное освоение Луны в конце 2020-х – начале 2030-х гг., а к 2015 г. будет разработан проект нового Лунохода. Однако, в 2015 г. ученые из ЦНИИ робототехники сообщили, что работы еще ведутся. Больше новостей не передавали.

В декабре 2014 г. глава Роскосмоса Олег Остапенко снова напомнил про НКС, сообщив, что её строительство начнут в 2017 г.  и закончат в 2020 г. Однако, про модуль «Наука» мы уже слышали.

В апреле 2015 г. новый глава Роскосмоса Игорь Комаров продолжил тему с освоением Луны и назвал сроки первых миссий с 2028 по 2030 гг., оценив стоимость пилотируемой программы в 500 млрд. рублей. При этом сообщил, что для вывода будет разработана ракета сверхтяжелого класса. И в конце этого же апреля, представляя обновленную ФКП, тот же Комаров сообщил об отказе от ракеты сверхтяжелого класса, об урезании финансирования ФКП на 800 млрд. рублей, о переносе нескольких космических научно-исследовательских миссий («Спектр-М», «Гамма-400») на неопределенный срок и отказе от марсианской программы в пользу лунной. 

Кстати, именно в начале 2015 г. была проведена реформа космической отрасли: ФКА «Роскосмос» превращено в ГК – государственную корпорацию с целью «объединить и сделать более эффективными усилия государства и бизнеса для решения накопившихся в отрасли проблем». И уже в июле 2015 г. начались разговоры о необходимости оптимизации расходов, наращивании экспортного потенциала корпорации.

В 2016 г. Игорь Комаров (все еще глава Роскосмоса) сообщил, что к 2020 г. Россия создаст взлетно-посадочный модуль для полета на Марс в рамках второго этапа российско-европейской миссии «Экзомарс». Пока, вроде, успевают.

И в том же 2016 г. появились первые признания Игоря Комарова в том, что отрасль испытывает проблемы с технологиями, устаревшим оборудованием и методами проектирования, низкой производительностью труда и отсутствием квалифицированных кадров.

В июне 2017 г. Игорь Комаров заявил, что и «Союз-5» и новый пилотируемый корабль «Федерация» отправятся в первый полет не позже 2022 г.

В сентябре 2017 г. появились сообщения, что Россия присоединится к программе NASA по изучению Луны Deep Space Gateway. Но по последним данным, в США решили урезать финансирование этой программы на треть, к тому же много людей выступает с её критикой. Кроме того, наложенные на российских предпринимателей санкции вынудили Роскосмос воздержаться от контрактов с США.

В октябре 2017 г. Игорь Комаров выступил с инициативой изменить условия привлечения бизнеса в космическую отрасль, чтобы «у нас появились свои Илоны Маски». Однако, на дворе 2019, а Илонов Масков не видать. Более того, появляются даже такие сообщения: «Русский Илон Маск» умер из-за пыток и изнасилований в СИЗО».

В марте 2018 г. Игорь Комаров заявил, что «в течение двух лет запускаем миссию Луна-25», а также «мы нашей промышленности дали задание, чтобы к 2021 году, то есть за годы до того, как истекает срок, оговоренный нами по совместной работе на МКС, мы имели возможность отделиться и самостоятельно работать в рамках российского сегмента». 

В апреле 2018 г. в день Космонавтики Игорь Комаров сообщил, что в текущем (2018-м) году Россия совершит более 30 запусков. Однако, их состоялось всего 17.

В августе 2018 г. вице-премьер Юрий Борисов в разговоре о перспективах новых ракет-носителей «Союз-5» упомянул, что РКК «Энергия» назначена разработчиком ракеты-носителя сверхтяжелого класса. Однако, в марте 2019-го правительство вернуло этот проект на доработку, и пока внятных новостей не появлялось.

Тот же 2018 год запомнился гражданам приходом к руководству Роскосмосом Дмитрия Рогозина, который вскоре начал жечь, обвинив США в провалах Роскосмоса, обвинив мемы в падении имиджа Роскосмоса, обвинив Украину в поддержке КНДР и до кучи обвинив Илона Маска в демпинге на рынке космических запусков.

В апреле 2019 г. Дмитрий Рогозин вновь вспомнил про продолжение эксплуатации МКС после окончания срока международного договора, но уже с оговоркой: «если Россия грамотно выстроит международное сотрудничество со странами, которые сейчас заинтересовались пилотируемой космонавтикой… Среди возможных партнеров Рогозин называет Индию, Объединенные Арабские Эмираты… и Египет».

В конце концов, венцом внутренней политики Роскосмоса стал доклад генерального прокурора И. Чайки о хищениях 1,6 млрд. рублей, выделенных Роскосмосу на модернизацию производства (то, о чем заявлял И. Комаров в 2016 г.), а венцом международного сотрудничества Роскосмоса явилось включение Пентагоном России в список стран, услугами которых запрещено пользоваться с 31 декабря 2022 года при проведении космических пусков. Это означает, что если к этому времени у нас не появится конкурентоспособной ракеты-носителя или альтернативного способа отправлять полезную нагрузку на орбиту, то запуски мы будем осуществлять только для себя, и вливания зарубежных инвестиций в нашу космическую отрасль радикально сократятся. Некоторые эксперты считают, что это самым разрушительным образом отразится на многих предприятиях Роскосмоса.

Выходит, большинство официальных заявлений чиновников не прошли проверку временем. Из всех обещанных за прошедшие 10 лет достижений остаются более или менее живучими только РН «Союз-5» и корабль «Федерация». Примечательна также тенденция смены руководства космической отрасли: В. Поповкин (выпускник «Можайки», генерал армии, командующий космическими войсками), Олег Остапенко (выпускник академии Дзержинского, генерал-полковник, командующий космическими войсками), Игорь Комаров (окончил МГУ, экономист, работал в руководстве ряда банков, «Норникеля» и «Автоваза») и Дмитрий Рогозин (выпускник факультета журналстики МГУ, филолог, депутат).

И хотелось бы надеяться на лучшее, но по официальным данным Росстата в Российской Федерации с 2005 по 2017 гг. количество НИИ уменьшилось с 2215 до 1577, количество КБ – с 489 до 273.

При этом количество занятых в научных исследованиях научных работников за прошедшие 9 лет не изменилось (около 225 тыс. человек) и осталось на уровне 2010 года. А доля работников младше 29 лет – молодых специалистов – остается на низком уровне и в 2017 году составляла 18%, что говорит скорее о стагнации отрасли, чем о её развитии.

Ещё одним важным показателем является финансирование науки. Для наиболее полного понимания объемов финансирования следует брать не абсолютный выделяемый объем денег, а его долю в экономике страны – долю от ВВП. За прошедшие почти 20 лет доля финансирования науки ни разу не превысила порога 2% (хотя Белая книга «Обязательства по НИОКР» еще в 2005 году определила необходимость довести это значение до 3% к 2010 году). Для сравнения те же значения для СССР в период 1970-1988 гг. составляли до 6% от ВВП. Если учесть, что ВВП СССР был выше и покупательная способность рубля СССР была гораздо выше, чем сегодня (к тому же тот рубль не был подвержен инфляции), становится очевидна огромная разница. Мы также видим, что за период с 2000 по 2017 год расходы на науку выросли почти на 1% в доле от ВВП. Да, в СССР за аналогичный период рост составил 1,6%, что не сильно больше. Но советский рост с 4% до 5,6% – это совсем не то же самое, что российский рост с 0,3% до 1,1%.

Но неблагоприятное состояние науки не является для некоторых аргументом. Многие до сих пор всерьёз считают, что ученые протирают халаты в своих лабораториях, непонятно чем занимаясь, а вот российская промышленность по первому же звонку сможет выдать на-гора столько продукции, сколько надо. А что стагнация и вывод капиталов за рубеж – это санкции, кризис, неправильный капитализм, недобросовестные дельцы и прочее. Строго говоря, оценка состояния промышленности – дело чрезвычайно трудоёмкое, требующее учёта множества показателей. Но в рамках данной статьи нам необходимо выяснить тенденции, а поэтому мы рассмотрим несколько показателей: количество промышленных предприятий (организаций, занятых производством энергии, сырья, материальных благ и т.д.), долю высокотехнологичных видов в общем объеме промышленной продукции и динамику внедрения новых технологий в производственный процесс.

В официальном статистическом сборнике мы видим значительный рост числа обрабатывающих производств с 402 тыс. до 411 тыс. с 2010 по 2015 гг., в то время как количество занятых на них работников уменьшилось за тот же период с 10,3 млн до 9,8 млн человек, то есть на 500 тыс. человек.

Это косвенно свидетельствует о закрытии некоторого числа крупных предприятий, что подтверждается большим количеством новостей об их закрытии (есть даже сайты, на которых собирают списки всех закрытых за последние десятилетия предприятий по годам). Что же касается внедрения новых технологий в производственный процесс, то из данных Росстата следует, что за последние годы интенсивность модернизации производства устойчиво падает (с 2010 по 2015 гг. внедрение новых технологий в машиностроении и НИОКР сократилось в 2 раза, что коррелирует с уменьшающимся количеством НИИ).

Давайте взглянем на Федеральную Космическую программу на 2016 – 2025 годы. Программа эта ставит в приоритет поддержание и развитие существующей спутниковой группировки, создание научно-технической базы для изучения и освоения Луны, достройку на МКС российского сегмента, который после выработки ресурса самой МКС в 2024 году продолжит самостоятельный полёт. При этом финансирование в том же 2016 году урезали вдвое от необходимого (до 1,4 трлн руб.), а бюджет ГК «Роскосмос» и Федеральной программы будет сокращаться из года в год (к 2021 г. уменьшится на 2 млрд для ФКП и на 8 млрд для Роскосмоса). Ну как, складывается ощущение грядущего прорыва?

Чтобы свести концы с концами, нашей космической отрасли до зарезу необходимы дополнительные источники прибыли. Но и здесь мы видим не слишком благополучную картину. До недавнего времени Роскосмос имел стабильный доход от контрактов на производство двигателей и оборудования для иностранных заказчиков и от пилотируемых запусков иностранных экипажей к МКС на «Союзах» (запуски приносили около 0,5 млрд в год). Но успешный испытательный полёт корабля Crew Dragon (привет, Илон Маск!) с высокой вероятностью ставит крест на этом источнике (вспомните уже упомянутый запрет Пентагона на сотрудничество с Россией). Еще один перспективный источник прибыли на ближайшие несколько лет – участие в проекте спутникового интернета OneWeb. Эта компания выплатила аванс Роскосмосу в размере 1 млрд $ для изготовления ракет и проведения запусков, и уже 28 февраля первая группа из 6 спутников была выведена на орбиту. Всего контракт подразумевает 21 запуск.

Между прочим, нельзя не упомянуть, что это предприятие вызвало межведомственные противоречия. В то время как Роскосмос прямо заинтересован в участии в проекте OneWeb, поскольку доля в этом предприятии сулит немалые прибыли и доступ к ряду технологий, ФСБ и прочие органы госбезопасности выступают решительно против. Они заявляют, что эта система – угроза национальной безопасности РФ, но мы-то понимаем, что это серьезно ослабит их возможности по контролю за траффиком в российской сети, сделает окончательно невыполнимыми закон Яровой и только что принятый закон об «автономном российском интернете». Спутниковая система будет обмениваться данными со специальными пользовательскими терминалами, размещаемыми там, где это необходимо и играющими роль точки доступа. Подключившись к терминалу, пользователь сможет получить связь с интернетом, минуя провайдеров и сотовые сети на данной территории. И этот траффик станет невидимым для надзорных органов. Конечно, ходят слухи, что с этой проблемой некоторое время удастся справляться, нужно только ввести обязательную регистрацию терминалов и подключение их к сетям контролируемых провайдеров или банально запретить ввоз пользовательских терминалов конкретных поставщиков спутникового интернета на территорию РФ (а в конце февраля вышло именно такое распоряжение правительства). Более того, уже опубликован законопроект, в соответствии с которым ввозить на территорию России терминалы доступа к спутниковому интернету без постановки на учёт и регистрации запрещено. Что ж, современному государству необходим полный контроль над данными, а если прогресс идет вразрез с необходимостями государства, тем хуже для прогресса.

Что мы видим в итоге? Хоть в целом космическая отрасль пока сохраняет признаки жизни, в государстве не создано условий, необходимых для её развития. Количество крайне важных для развития космической отрасли организаций – НИИ и конструкторских бюро – из года в год сокращается, крупные промышленные предприятия закрываются, при этом же количество внедренных новых технологий и доля молодых специалистов (до 29 лет) снижается. Не стоит даже упоминать избитой темы про образование, которое уже давно не в состоянии обеспечить необходимое количество специалистов должного уровня подготовки для большинства отраслей. И уж тем более не будем трогать неподъёмные условия кредитования и мизерные возможности страхования, делающие эффективную работу предпринимателей решительно невозможной. Проще говоря, если завтра в России появится свой Илон Маск, современное государство не сможет гарантировать ему не только прибыли, но даже банально застраховать его от разорения. И если объективно взвесить всё, что было сказано выше, честный ответ на вопрос о возможности каких-либо достижений в космической отрасли в ближайшие несколько лет будет негативным.

По воле Божьей и космические бесы

Если можно приватизировать космическую промышленность, то почему же нельзя приватизировать весь символизм космических достижений и даже память об этих достижениях? В условиях роста колоссального неравенства населения, падения уровня жизни, роста протестных настроений, усиления силовых ведомств, подавления инакомыслия и урезания прав и свобод, остается не так много вещей способных вызывать у граждан положительные ассоциации с нашей страной. Такие яркие символы назвались «духовными скрепами». Первая скрепа, естественно, победа в ВОВ и, как следствие, гордость за российскую армию, как наследницу самой мощной армии мира, победившей нацизм объединённой Европы и долгие годы противостоящей США. Вторая – это покорение космоса, первый спутник, полет Гагарина, выход в открытый космос, луноход, изучение Венеры  и т.д., Все это крепко отпечаталось в сознании граждан СССР как символ неоспоримой мощи науки, промышленности и героизма страны, далее эти убеждения по наследству передались и подрастающему поколению 80-90х.

Победа в ВОВ и покорение космоса – почти единственные вещи, стереть которые из памяти о подвигах советского народа не удалось ни в бурный антисоветский рассвет 90-ых, ни последующим ЕГЭ и крадущейся в полный рост десоветизации. Не можешь победить – возглавь. Приватизация праздника и подмена исторической памяти стали решением для современной власти. Примазаться к победам прошлого, перемешать в сознании победы СССР и России под соусом единой непрерывной истории и объявить себя полномочными наследниками героического народа. Героического еще и потому, что добивался побед народ вопреки тирании и угнетению. Вопреки Сталину и партии с божьей помощью победили в войне и по воле божьей полетели в космос, несмотря на всяческое противодействие тоталитарного режима. Советскую эффективность плановой экономики, помимо божьего заступничества, заменяют персонификацией подвига. Это не советская промышленность и наука запустили Гагарина, это все ловкие многоходовочки и гениальное руководство советского Илона Маска Королева. Того самого, которого злобная партия пыталась угробить в тюрьме, но даже тут совки не справились.

Символизм и память космических достижений и Великой Победы практически с молотка ушли НКО «РПЦ». Освящение ракет, доставка мощей святых на орбиту, строительство храмов на территории космических предприятий, передача планетариев в собственность церкви, признание теологии наукой и открытие кафедры теологии в МИФИ, это всё следствие монополизации православной церкви на «скрепы».  Даже было объявлено мифом то, что Гагарин был атеистом, и на основе мифа о его посещении Троице-Сергиевой лавры перед полётом протолкнули традицию ее посещения всеми космонавтами. Видными пиарщиками РПЦ являются космонавт Леонов и первая женщина-космонавт и депутат Единой России Е. Терешкова. Которая, будучи космонавтом, печаталась в «Книге юного атеиста», но став депутатом Единой России стала строить церкви на собственные средства.

То же происходит и с православизацией памяти ВОВ. Если в самом СССР было всего 4 парада победы, то с 1995 года парад начинают проводить каждый год. Только теперь с обязательной заменой советских символов победы Георгием Победоносцем, с печатанием сотен километров георгиевской ленты, которая заменила оригинальную гвардейскую (и которая никогда не была самостоятельным символом победы), драпировкой мавзолея, подменой красных звезд на белых голубей, строительством ступеней для нового православного храма министерства обороны из трофейного оружия вермахта.

Так или иначе, все великое и хорошее в истории страны у граждан должно плотно ассоциироваться с православием и в таком виде проходить красной нитью истории по современной России. Это должно стать ответом, почему не школы и заводы, а три храма в сутки.

Зачем транслировать успешные пуски новых ракет, если можно снять фильм как вопреки партии и государственной машине обязательно-непременно православные предки совершали подвиги в виде: "деды летали", "деды воевали", "деды забивали"? Это говорит еще об одном провале. Об утрате пропагандистского значения космоса, переключении его пропагандистской роли с международного уровня на сугубо внутреннюю аудиторию.

Лидером космических запусков Россия остается только в интервью Рогозина Соловьеву, для тех же, кто умеет пользоваться интернетом и знает иностранные языки это уже несколько лет не так. Главными праздниками, кроме нового года, остаются День Победы и День Космонавтики. Для многих это единственная и последняя возможность приобщить себя к славным победам предков. И каждая неудача тут отзывается фантомной болью утраченного величия. Но пока этот ресурс еще себя не исчерпал, власть активно продолжает заявлять о грядущих громких победах в будущем, подогревая ложные надежды граждан на возрождение этого величия. И потому на параде каждый год катается танк «Армата», так и не вышедший в серию, и Рогозин регулярно заявляет о новых великих космических достижениях в 2025, 2030, 2035 году. Получается постоянно подвешенное стабильно-промежуточное состояние, славные достижения нашего народа в прошлом и великие достижения в будущем, которые регулярно умело отодвигаются на 10-15 лет. 

Что ещё характерно, так это перемежающиеся сообщения о будущих великих полетах с сообщениями из прокуратуры и счетной палаты о коррупции и хищениях в космической отрасли. По словам главы счетной палаты Кудрина рекордсменом по масштабам финансовых нарушений являлась как раз госкорпорация «Роскосмос», 40% всех нарушений пришлось именно на неё.

Космическая отрасль всегда была на особом положении в России, при котором её сложно оценивать и контролировать. Это государство в государстве. А в правительственных структурах после 90-х годов нет людей, которые глубоко разбирались бы в данной тематике. Крупнейшая госкорпорация фактически «варится в собственном соку», определяя для себя задачи и контролируя их выполнение. Проявляется запутанность большого хозяйства, фактическая неподотчетность, бесконтрольность. В отличие от многих других производственных госкомпаний, Роскосмос по специфике своей деятельности не рассчитан на окупаемость в целом. Поэтому сложно определить эффективность внутренних процессов, которая у других может проявляться при сопоставлении расходов с доходами. В таких условиях есть огромные возможности и соблазн для бесхозяйственности, нерационального использования средств, откровенных хищений и иных злоупотреблений. Космическая отрасль сама по себе является очень затратной, при этом частный капитал в нашей стране в этой сфере практически не участвует, что по сути, означает необходимость выделения колоссальных средств из федерального бюджета для создания новой и модернизации уже имеющейся инфраструктуры, НИОКР и закупку дорогостоящего оборудования. Крайне узкий спектр поставщиков товаров и услуг позволяет проводить ряд закупок либо без конкурса вообще, у единственного поставщика, либо при проведении процедуры исключительно «для галочки», поскольку поставщик и стоимость контракта уже известны. Вкупе с низким уровнем контроля над движением бюджетных средств и качеством исполнения работ и поставляемого оборудования это приводит к дырам не только в бюджете, но и в обшивке кораблей, что уже само по себе достаточно четко характеризует общее положение в отрасли.

По словам Пескова, Кремль не связывает хищения последних лет с новым главой корпорации. Получив полную поддержку Кремля, Дмитрий Рогозин может только пытаться решать PR-проблемы. Обвинить во всех коррупционных бедах предыдущих руководителей, заявить о «бескомпромиссном очищении отрасли» и рассказывать о строительстве базы на Луне в 2035 или колонизации Марса в 2070 году. Главное, чтобы «враги» России не спрашивали, почему ни одна страховая компания не хочет страховать российские ракеты без двойной оплаты. Но пока Владимир Рудольфович в своих эфирах спрашивает только: «Почему мы гораздо эффективнее СССР?»

Заключение

Космической промышленности за прошедшие два десятилетия нанесен такой урон по всем направлениям, что о мировом лидерстве уже не может быть и речи. А для восстановления утраченного придется приложить такие усилия, что живые позавидуют мёртвым. Но современные кудрины, силуановы и рогозины так не умеют. Им проще нарисовать мультик, обвинить в неудачах другие государства или мемы, а несогласных с такой ситуацией обвинить в раскачивании лодки, непатриотичности и распространении фейков, заодно присудив им неподъемные штрафы. «Мы не можем ничего предложить на международном рынке, нас оттуда в последние годы вытеснили полностью. Еще остался хороший контракт с OneWeb на миллиард. А так практически ничего нет», — заявил научный руководитель Института космической политики Иван Моисеев. 

«Когда в вашей стране летают ракеты и корабли, созданные полвека назад, вы не можете говорить, что другие страны используют „старые технологии“. Кроме того, создайте двигатель и прекратите делать видео для YouTube, и мы поверим, что он когда-нибудь появится», — так редактор ArsTechnica Эрик Бергер прокомментировал ролик про то, как будет выглядеть космический корабль с ядерной энергодвигательной установкой, в котором генеральный директор «Центра Келдыша» Владимир Кошлаков упрекнул SpaceX в использовании старых технологий и государственной поддержке.

Вся экономика космической индустрии 90-х была направлена на распродажу имеющихся технологий под видом международного сотрудничества, при этом вложения не только в развитие, но даже в поддержание собственной матчасти были и остаются минимальны. Это закономерно привело к деградации отрасли, и, когда в 2000-х появилась необходимость в новых разработках и прорывах, она не смогла дать ничего, кроме сохраненных и немного модифицированных советских разработок. Как уже говорилось, космическая отрасль чрезвычайно сложна с точки зрения хозяйственно-экономического устройства, космос – это в полной мере государственная политика. Деградация же шла сразу по всем направлениям космического строительства и вообще промышленности, поэтому спасти её можно только введением широчайших антикризисных мер – начиная с обратной реформы образования, заканчивая национализацией предприятий. Но ничего умнее точечного закидывания денег в Роскосмос по принципу «вот тебе бабки, хочу, шоб все было красиво» наша власть не придумала и вряд ли сможет придумать. Конечно, это поддерживает на плаву отдельные предприятия, но поскольку отрасль критически зависит от всей государственной политики, перспективы у неё не радужные. И пока что строить космодромы выгоднее новых ракет, заливать миллиарды в бетон на подрядах - процесс менее трудоёмкий и более выгодный, чем научные разработки и создание сложных цепочек производств.

Существующие условия – приговор для российского космоса и этот прискорбный вывод лишь подкрепляет наши убеждения в том, что экономический курс давно пора менять.