7 мая во Франции завершился второй тур президентских выборов. Победителем президентской гонки стал «ни правый, ни левый[1]» Эммануэль Макрон, возглавляющий движение «Вперёд!». Его основным конкурентом — правопопулисткий политик Марин Ле Пен. Представители левых сил во второй тур не прошли. Некоторые издания как французские, так и зарубежные называли прошедшую президентскую гонку одной из самых непредсказуемых. Но, как мне кажется, её результат был очевиден, и нет ничего удивительного в триумфальном восхождении амбициозного Макрона, имя которого, по утверждениям телеканала Euronews, ещё год назад ничего не говорило французам. Чтобы понять это, достаточно немного внимательнее изучить общеизвестные факты.

Эммануэль Макрон  французский политик, бывший инвестиционный банкир. Состоял в Социалистической партии с 2006 по 2009 год.  С 2012 по 2014 год работал заместителем генерального секретаря при президенте Олланде. Подал в отставку 10 июня 2014 года, а 26 августа был назначен министром экономики. 6 апреля 2016 года создал движение «Вперёд!», которое объявил «ни правым, ни левым».

Эммануэль Макрон

Перед нами, несомненно, попытка правого реванша. За симпатии французов не жалея средств соревновались националистка Ле Пен и обыкновенный либерал Эммануэль Макрон, совсем не левый, вопреки утверждениям некоторых о его бэкграунде, т.к. находясь на посту министра, Макрону удалось принять закон, предусматривающий либерализацию некоторых секторов экономики, а придя к власти, он намерен отказаться от политики избыточного госрегулирования экономики, тормозящего её развитие[17]. Но их борьба оставила в тени главных победителей французских выборов: потерпевшие поражение левые силы на деле достигли большей победы, чем когда был избран на пост президента пятой республики умеренный социалист Франсуа Олланд в 2012 году.

У Олланда куда больше общего с Макроном, чем с настоящими социалистами. И тот, и другой олицетворяют собой «политический компромисс», который некогда едва не свёл всю политическую жизнь Европейского Союза к разноцветным недо-левым и полу-правым центристам. Они яростно изображали политическую борьбу к очередным выборам, а после выборов образовывали т.н. большие коалиции, «прагматично» предавая доверие своих избирателей. Так, в 2013 году, немецкая СДПГ образовала коалиционное правительство со своим якобы злейшим врагом — ХДС/ХСС , а Австрийская народная партия (христианские консерваторы) неоднократно заключала союз со своим соперником, Социал-демократической партией Австрии ради «недопущения радикалов в правительство»[9]. И это при том, что австрийские социал-демократы долгое время считались оплотом социалистической ортодоксии.

Франсуа Олланд

Во Франции ситуация отличается не сильно в этом отношении. Например, в 2012 кандидата в президенты Олланда поддержал правоцентрист Жак Ширак, президент Французской республики с 1995 по 2007. Более того, Франция – страна с богатым революционным прошлым и достаточно высокой политической культурой, и это позволяет сделать вывод, что французы прекрасно знали, за что они голосовали раньше и за что голосуют сейчас. А, как мы уже убедились, голосовали они тогда не столько за Олланда, и уж тем более, не за социалиста, а, скорее, против Саркози. Ведь на момент своего президентства Саркози считался самым непопулярным президентом со времён Де Голля, а ущерб экономике страны от национальных забастовок, блокад и демонстраций оценивался примерно в €350 миллионов в день[11]. А за Олланда в 2012 году призывала голосовать целая плеяда французских политиков, таких как Азуз Бегаг и Коринн Лепаж, при этом подчёркивая, что сами они не являются социалистами, но из всех имеющихся кандидатов только Олланд был способен победить Саркози[12]. Можно сказать, что вся президентская гонка 2012 года во Франции прошла под лозунгом «Je ne suis pas socialiste, je voterai Hollande» (Я не социалист, но я голосую за Олланда)[12]. К тому же, в электоральной социологии Франции есть такое понятие как vote utile[13], то есть сознательное голосование за того, у кого больше шансов, и кто хоть немного ближе по убеждениям. Чтобы не «разбивать» массив голосов на мелких и бесперспективных кандидатов, которых может обойти один сильный конкурент. В 2012 «полезные голоса» ушли к Олланду, против опостылевшего Саркози.

К тому же, Олланд со своей блеклостью являлся политической фигурой, способной обеспечить временный классовый мир и отдалить неизбежный в будущем социальный взрыв, что вполне соответствовало интересам умирающего среднего класса в момент экономической стагнации*.

*Имеется в виду мировой финансовый кризис 2008 года, который, на взгляд автора, не завершился, а лишь перешёл в затяжную стадию.

Как ни странно, 51% отданный в своё время за Олланда и 66,06%, отданные за Макрона в нынешнем году выражают одни и те же настроения и интересы одних и тех же групп избирателей.

Жан-Люк Меланшон

А вот по сравнению с 2012 годом 19,49% голосов отданных за Меланшона[4] в первом туре можно считать весьма значительным подъёмом радикальных левых. Очевидно, что успех Меланшона нельзя объяснить перетягиванием якобы левого олландовского электората, но вполне можно объяснить увеличением запроса на социальный протест в обществе. Учитывая наличие компромисса в лице Макрона, не следует забывать и о 6,31% избирателей, отдавших свои голоса за Бенуа Амона скорее не как за прагматического политика, а как за представителя партии, называющей себя “социалистической”[15]. Это объясняется ещё и тем, что Бенуа Амон был министром образования в правительстве Олланда, политика которого опустила рейтинг соцпартии до исторического минимума и, естественно, что ответственность за некоторые просчёты избиратели возлагали, в том числе на Амона, поэтому имеет смысл говорить о том, что голоса были отданы непосредственно за соцпартию, а не за самого Амона, который успел набрать отрицательных баллов за время своего нахождения на посту министра т.е. за социалистическую партию проголосовал её классический электорат, который всегда симпатизировал социалистам и голосовал за них, можно сказать, вопреки всему. К слову, для кандидата от бледно-розовой соцпартии у него была достаточно левая программа. Бенуа Амона даже называли французским Берни Сандерсом[16], но симпатизантам левых всё же пришёлся по душе более радикальный Меланшон. То есть, мы говорим именно левом электорате, хотя и умеренном. Стоит отдельно отметить и то, что по сравнению с 2012 годом Жан-Люк Меланшон улучшил свой результат более, чем на 8 процентов! Напомню, что на выборах 2007 тогдашняя лидер ФКП (2001-2010) Мари-Жорж Бюффе, которая выступала кандидатом в президенты от «левого народного антилиберального движения»  и пыталась стать мостом между компартией и леворадикалами, набрала всего лишь 1,93%. Показательны также результаты коммунистических ортодоксов — 1,1% за Филиппа Путу из Новой антикапиталистической партии и 0,65% за Натали Арто из «Рабочей борьбы». Конечно, 1,1% и 0,65% очень небольшие результаты, но далеко не во всех европейских странах ультрарадикалы наподобие Арто и Путу имеют достаточное количество ресурсов и поддержки для того, чтобы хотя бы выдвинуться в качестве кандидата на пост президента, не говоря уже о том, чтобы преодолеть порог в 1%.

Бенуа Амон

Читатель может возразить, что Меланшон в случае победы мог повторить судьбу Ципраса и обвинить его в попытке устроить очередной косметический ремонт капитализма. Что ж, имеете право. Но бесспорным остаётся тот факт, что конец политического болота, где выбор идёт только между двумя центристами наступил окончательно и бесповоротно, а колоссальный рост радикальных левых настроений очевиден.

Радикализация политического поля слева не прошла бесследно, и на противоположном фланге не могли не начаться ответные колебания. В 2007 году, который автор предлагает считать отправной точкой, так как эта избирательная кампания стала последним за прошедшие 10 лет провалом для левых сил и именно она предопределила будущие электоральные успехи левых, Жан-Мари Ле Пен (отец Марин Ле Пен) кандидат от Национального фронта на президентских выборах, набрал 10% с лишним! И это при наличии альтернативного правого центра в лице Саркози. Замечу, что «отец-основатель» будучи кандидатом от НФ по сравнению со своей дочерью Марин, проповедующей «национализм с человеческим лицом», был просто реинкарнацией небезызвестного Адольфа Гитлера, и во все стороны сыпал оправданиями газовых камер[6] и прочих прелестей нацистского режима. А радикальные левые силы в лице Оливье Безансно (кандидат от Революционной коммунистической[7] лиги в 2007 году) получили всего 4,08%. Это, разумеется, хороший процент для коммунистического ортодокса, но ничтожный для т.н. общелевой перспективы. Даже если суммировать этот результат с результатами других левых радикалов, полу-радикалов и «радикальных реформистов» (Жерар Шиварди, Жозе Бове, Арлетт Лагийе, Мари Жорж-Бюффе и умеренно-левая Доминик Вуане) 2007 года, итоговая цифра всё равно окажется едва больше, чем у фашизоидного Ле Пена-старшего. 10,57% всё, что смогли собрать семеро левых и около-левых (без учёта «социалистической» партии) кандидатов против 10,44% электората, проголосовавшего за одного откровенно правого кандидата. Так что о росте правых настроений, конечно, говорить можно, но весьма о незначительном. Марин Ле Пен в своей предвыборной программе использовала также и популистскую риторику, которая ориентирована не столько на правый электорат, сколько на абстрактно-недовольных Европейским союзом и такие программные положения вполне могли быть использованы и левыми силами. И нету здесь никакого политического постмодернизма и намёков на лево-правые синтезы. Правые и умеренно правые движения на протяжении всего ХХ века успешно спекулировали на социальной тематике и нет ничего удивительного в том, что их наследники продолжают это делать, пример тому — норвежские правые популисты, которые борются за улучшение условий обеспечения по старости и за то, чтобы уже нынешнее поколение могло пользоваться миллиардами из норвежского нефтяного фонда (существенную часть избирателей норвежские правые популисты рекрутируют из социальных слоев с низким уровнем дохода, в отношении которых конкурируют с социал-демократами) и национально-консервативная партия «Право и справедливость» (ПиС) в Польше, которая была избрана прежде всего, из-за её обещаний в социальной сфере[14]. Но усиление левого фланга неизбежно ведёт к мобилизации всех имеющихся ресурсов на фланге правом — это азбучная истина, которая уже не раз подтверждалась историей. Так происходило в 1973 году в Чили, когда все силы правых реакционеров объединились против президента-социалиста Альенде, так произошло и в Германии, когда немецкая компартия получила на выборах 1932 года в бундестаг 16,9% (лучший результат за всю историю существования КПГ), а уже в 1933 г. к власти пришли нацисты. «Капитализм получил возможность прибегнуть к фашизму только потому, что пролетариат не совершил своевременно социалистическую революцию» написал один известный марксист в далёком 1940-м году[8]. Сегодня эта истина снова встаёт лицом к нам, но, во многом, уже в виде фарса – как говорил об этом уже другой классик.

Марин Ле Пен

И настолько ли радикальны «крайне левый» Меланшон и «крайне правая» Ле Пен? Идёт ли разговор о последней и решающей битве прошлого и будущего не только во Франции, но и всей Европы? Если верить сообщениям СМИ и мнениям разнообразных политических экспертов, в ЕС сейчас один сплошной «радикализм», где один радикал сидит на втором, погоняя третьим… Алексис Ципрас, Джереми Корбин, испанская партия «Podemos» и др. — все они носили модный ярлык политических радикалов на пике своей популярности. Конечно, после долговременного болота, с выбором между двумя центристами (о котором уже говорилось выше), левый социал-демократ Жан-Люк Меланшон и правопопулистная Марин Ле Пен будут выглядеть просто ультрарадикалами, хотя, по сути, ими не являются.

И не столь важно, как мы относимся к левым кандидатам, которые были представлены на прошедших президентских выборах во Франции, и рассматриваем ли выборы как форму борьбы за новое общество вообще. Относительно высокая явка в первом туре (около 70% ) позволяет сказать, что прошедшая избирательная кампания достаточно объективно отражает настроения большинства в французском обществе и внятно обозначает тенденции не только на усиление левых сил, но и на их постепенную радикализацию. Показательно, что во втором туре, когда радикальные левые кандидаты «сошли с дистанции», явка на выборы была рекордно низкой[9]. В чём же дело? Пока факты говорят о том, что французы устали от тошнотворной стабильности эпохи 2000-х годов и хотят перемен, но вовсе не таких, которые предлагает Ле Пен. А Эммануэль Макрон, ставший президентом лишь из-за паники части общества перед правореформистами из Национального фронта, лишь продолжит прежнюю экономическую политику, которая усугубила капиталистические противоречия и подготовила почву для взлёта рейтингов слева, сделав возможным появление такой фигуры как Меланшон.

В итоге, мы можем наблюдать почти полную потерю у французских граждан интереса к выборам после того, как выбыли левые кандидаты, значительный рост рейтингов полу-радикала Меланшона (ещё вчера их устраивал бледно-розовый Олланд, но уже сегодня их не устраивает левый социалист Амон!) и изменение французского политического ландшафта в целом, что, безусловно даёт надежду на то, что родина Парижской коммуны снова поднимет лежащее на земле знамя.

Пятая республика трясётся в предсмертной агонии, и сейчас очень трудно сказать, какой станет шестая. Но седьмая французская республика имеет все шансы стать социалистической.

 

  1. http://www.lejdd.fr/Politique/Emmanuel-Macron-lance-son-mouvement-politique-ni-a-droite-ni-a-gauche-780115
  2. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D1%80%D0%BE%D0%BD,_%D0%AD%D0%BC%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%83%D1%8D%D0%BB%D1%8C#cite_note-4
  3. https://rg.ru/2012/04/02/shirak-site.html
  4. https://ria.ru/world/20170423/1492920591.html
  5. https://news.tut.by/world/540456.html
  6. http://ukranews.com/news/349242-lyder-francuzskykh-nacyonalystov-maryn-le-pen-ysklyuchyla-yz-partyy-svoego-otca-osnovatelya-samoy-partyy
  7. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D1%8E%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BC%D1%83%D0%BD%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B0_(%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F)
  8. https://www.1917.com/Marxism/Trotsky/BO/BO_No_84/BO-0712.html
  9. http://www.lemonde.fr/election-presidentielle-2017/article/2017/05/07/presidentielle-2017-abstention-record-pour-un-second-tour-depuis-l-election-de-1969_5123757_4854003.html
  10. http://www.eurointegration.com.ua/rus/news/2017/01/30/7060855/
  11. https://life.ru/t/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8/41726
  12. http://www.europe1.fr/politique/je-ne-suis-pas-socialiste-je-voterai-hollande-1041215
  13. https://fr.wikipedia.org/wiki/Vote_utile
  14. http://inosmi.ru/politic/20160606/236769206.html
  15. http://www.20minutes.fr/elections/presidentielle/2050227-20170414-presidentielle-melenchon-hamon-macron-electeurs-gauche-savent-vraiment-voter-premier-tour
  16. http://www.bbc.com/russian/features-38728912
  17. https://russian.rt.com/world/article/381310-vibori-franciya-lepen-makron-melanshon-fiion