7 мая во Франции завершился второй тур президентских выборов. Победителем президентской гонки стал «ни правый, ни левый[1]» Эммануэль Макрон, возглавляющий движение «Вперёд!». Его основным конкурентом — правопопулисткий политик Марин Ле Пен. Представители левых сил во второй тур не прошли. Некоторые издания — как французские, так и зарубежные — называли прошедшую президентскую гонку одной из самых непредсказуемых. Но, как мне кажется, её результат был очевиден, и нет ничего удивительного в триумфальном восхождении амбициозного Макрона, имя которого, по утверждениям телеканала Euronews, ещё год назад ничего не говорило французам. Чтобы понять это, достаточно немного внимательнее изучить общеизвестные факты.

Эммануэль Макрон —  французский политик, бывший инвестиционный банкир. Состоял в Социалистической партии с 2006 по 2009 год.  С 2012 по 2014 год работал заместителем генерального секретаря при президенте Олланде. Подал в отставку 10 июня 2014 года, а 26 августа был назначен министром экономики. 6 апреля 2016 года создал движение «Вперёд!», которое объявил «ни правым, ни левым».

Эммануэль Макрон

Перед нами, несомненно, попытка правого реванша. За симпатии французов не жалея средств соревновались националистка Ле Пен и обыкновенный либерал Эммануэль Макрон, совсем не левый, вопреки утверждениям некоторых о его бэкграунде, т.к. находясь на посту министра, Макрону удалось принять закон, предусматривающий либерализацию некоторых секторов экономики, а придя к власти, он намерен отказаться от политики избыточного госрегулирования экономики, тормозящего её развитие[17]. Но их борьба оставила в тени главных победителей французских выборов: потерпевшие поражение левые силы на деле достигли большей победы, чем когда был избран на пост президента пятой республики умеренный социалист Франсуа Олланд в 2012 году.

У Олланда куда больше общего с Макроном, чем с настоящими социалистами. И тот, и другой олицетворяют собой «политический компромисс», который некогда едва не свёл всю политическую жизнь Европейского Союза к разноцветным недо-левым и полу-правым центристам. Они яростно изображали политическую борьбу к очередным выборам, а после выборов образовывали т.н. большие коалиции, «прагматично» предавая доверие своих избирателей. Так, в 2013 году, немецкая СДПГ образовала коалиционное правительство со своим якобы злейшим врагом — ХДС/ХСС , а Австрийская народная партия (христианские консерваторы) неоднократно заключала союз со своим соперником, Социал-демократической партией Австрии ради «недопущения радикалов в правительство»[9]. И это при том, что австрийские социал-демократы долгое время считались оплотом социалистической ортодоксии.

Франсуа Олланд

Во Франции ситуация отличается не сильно в этом отношении. Например, в 2012 кандидата в президенты Олланда поддержал правоцентрист Жак Ширак, президент Французской республики с 1995 по 2007. Более того, Франция – страна с богатым революционным прошлым и достаточно высокой политической культурой, и это позволяет сделать вывод, что французы прекрасно знали, за что они голосовали раньше и за что голосуют сейчас. А, как мы уже убедились, голосовали они тогда не столько за Олланда, и уж тем более, не за социалиста, а, скорее, против Саркози. Ведь на момент своего президентства Саркози считался самым непопулярным президентом со времён Де Голля, а ущерб экономике страны от национальных забастовок, блокад и демонстраций оценивался примерно в €350 миллионов в день[11]. А за Олланда в 2012 году призывала голосовать целая плеяда французских политиков, таких как Азуз Бегаг и Коринн Лепаж, при этом подчёркивая, что сами они не являются социалистами, но из всех имеющихся кандидатов только Олланд был способен победить Саркози[12]. Можно сказать, что вся президентская гонка 2012 года во Франции прошла под лозунгом «Je ne suis pas socialiste, je voterai Hollande» (Я не социалист, но я голосую за Олланда)[12]. К тому же, в электоральной социологии Франции есть такое понятие как vote utile[13], то есть сознательное голосование за того, у кого больше шансов, и кто хоть немного ближе по убеждениям. Чтобы не «разбивать» массив голосов на мелких и бесперспективных кандидатов, которых может обойти один сильный конкурент. В 2012 «полезные голоса» ушли к Олланду, против опостылевшего Саркози.

К тому же, Олланд со своей блеклостью являлся политической фигурой, способной обеспечить временный классовый мир и отдалить неизбежный в будущем социальный взрыв, что вполне соответствовало интересам умирающего среднего класса в момент экономической стагнации*.

*Имеется в виду мировой финансовый кризис 2008 года, который, на взгляд автора, не завершился, а лишь перешёл в затяжную стадию.

Как ни странно, 51% отданный в своё время за Олланда и 66,06%, отданные за Макрона в нынешнем году выражают одни и те же настроения и интересы одних и тех же групп избирателей.

Жан-Люк Меланшон

А вот по сравнению с 2012 годом 19,49% голосов отданных за Меланшона[4] в первом туре можно считать весьма значительным подъёмом радикальных левых. Очевидно, что успех Меланшона нельзя объяснить перетягиванием якобы левого олландовского электората, но вполне можно объяснить увеличением запроса на социальный протест в обществе. Учитывая наличие компромисса в лице Макрона, не следует забывать и о 6,31% избирателей, отдавших свои голоса за Бенуа Амона скорее не как за прагматического политика, а как за представителя партии, называющей себя “социалистической”[15]. Это объясняется ещё и тем, что Бенуа Амон был министром образования в правительстве Олланда, политика которого опустила рейтинг соцпартии до исторического минимума и, естественно, что ответственность за некоторые просчёты избиратели возлагали, в том числе на Амона, поэтому имеет смысл говорить о том, что голоса были отданы непосредственно за соцпартию, а не за самого Амона, который успел набрать отрицательных баллов за время своего нахождения на посту министра т.е. за социалистическую партию проголосовал её классический электорат, который всегда симпатизировал социалистам и голосовал за них, можно сказать, вопреки всему. К слову, для кандидата от бледно-розовой соцпартии у него была достаточно левая программа. Бенуа Амона даже называли французским Берни Сандерсом[16], но симпатизантам левых всё же пришёлся по душе более радикальный Меланшон. То есть, мы говорим именно левом электорате, хотя и умеренном. Стоит отдельно отметить и то, что по сравнению с 2012 годом Жан-Люк Меланшон улучшил свой результат более, чем на 8 процентов! Напомню, что на выборах 2007 тогдашняя лидер ФКП (2001-2010) Мари-Жорж Бюффе, которая выступала кандидатом в президенты от «левого народного антилиберального движения»  и пыталась стать мостом между компартией и леворадикалами, набрала всего лишь 1,93%. Показательны также результаты коммунистических ортодоксов — 1,1% за Филиппа Путу из Новой антикапиталистической партии и 0,65% за Натали Арто из «Рабочей борьбы». Конечно, 1,1% и 0,65% — очень небольшие результаты, но далеко не во всех европейских странах ультрарадикалы наподобие Арто и Путу имеют достаточное количество ресурсов и поддержки для того, чтобы хотя бы выдвинуться в качестве кандидата на пост президента, не говоря уже о том, чтобы преодолеть порог в 1%.

Бенуа Амон

Читатель может возразить, что Меланшон в случае победы мог повторить судьбу Ципраса и обвинить его в попытке устроить очередной косметический ремонт капитализма. Что ж, имеете право. Но бесспорным остаётся тот факт, что конец политического болота, где выбор идёт только между двумя центристами наступил окончательно и бесповоротно, а колоссальный рост радикальных левых настроений очевиден.

Радикализация политического поля слева не прошла бесследно, и на противоположном фланге не могли не начаться ответные колебания. В 2007 году, который автор предлагает считать отправной точкой, так как эта избирательная кампания стала последним за прошедшие 10 лет провалом для левых сил и именно она предопределила будущие электоральные успехи левых, Жан-Мари Ле Пен (отец Марин Ле Пен) кандидат от Национального фронта на президентских выборах, набрал 10% с лишним! И это при наличии альтернативного правого центра в лице Саркози. Замечу, что «отец-основатель» будучи кандидатом от НФ по сравнению со своей дочерью Марин, проповедующей «национализм с человеческим лицом», был просто реинкарнацией небезызвестного Адольфа Гитлера, и во все стороны сыпал оправданиями газовых камер[6] и прочих прелестей нацистского режима. А радикальные левые силы в лице Оливье Безансно (кандидат от Революционной коммунистической[7] лиги в 2007 году) получили всего 4,08%. Это, разумеется, хороший процент для коммунистического ортодокса, но ничтожный для т.н. общелевой перспективы. Даже если суммировать этот результат с результатами других левых радикалов, полу-радикалов и «радикальных реформистов» (Жерар Шиварди, Жозе Бове, Арлетт Лагийе, Мари Жорж-Бюффе и умеренно-левая Доминик Вуане) 2007 года, итоговая цифра всё равно окажется едва больше, чем у фашизоидного Ле Пена-старшего. 10,57% — всё, что смогли собрать семеро левых и около-левых (без учёта «социалистической» партии) кандидатов против 10,44% электората, проголосовавшего за одного откровенно правого кандидата. Так что о росте правых настроений, конечно, говорить можно, но весьма о незначительном. Марин Ле Пен в своей предвыборной программе использовала также и популистскую риторику, которая ориентирована не столько на правый электорат, сколько на абстрактно-недовольных Европейским союзом и такие программные положения вполне могли быть использованы и левыми силами. И нету здесь никакого политического постмодернизма и намёков на лево-правые синтезы. Правые и умеренно правые движения на протяжении всего ХХ века успешно спекулировали на социальной тематике и нет ничего удивительного в том, что их наследники продолжают это делать, пример тому — норвежские правые популисты, которые борются за улучшение условий обеспечения по старости и за то, чтобы уже нынешнее поколение могло пользоваться миллиардами из норвежского нефтяного фонда (существенную часть избирателей норвежские правые популисты рекрутируют из социальных слоев с низким уровнем дохода, в отношении которых конкурируют с социал-демократами) и национально-консервативная партия «Право и справедливость» (ПиС) в Польше, которая была избрана прежде всего, из-за её обещаний в социальной сфере[14]. Но усиление левого фланга неизбежно ведёт к мобилизации всех имеющихся ресурсов на фланге правом — это азбучная истина, которая уже не раз подтверждалась историей. Так происходило в 1973 году в Чили, когда все силы правых реакционеров объединились против президента-социалиста Альенде, так произошло и в Германии, когда немецкая компартия получила на выборах 1932 года в бундестаг 16,9% (лучший результат за всю историю существования КПГ), а уже в 1933 г. к власти пришли нацисты. «Капитализм получил возможность прибегнуть к фашизму только потому, что пролетариат не совершил своевременно социалистическую революцию» — написал один известный марксист в далёком 1940-м году[8]. Сегодня эта истина снова встаёт лицом к нам, но, во многом, уже в виде фарса – как говорил об этом уже другой классик.

Марин Ле Пен

И настолько ли радикальны «крайне левый» Меланшон и «крайне правая» Ле Пен? Идёт ли разговор о последней и решающей битве прошлого и будущего не только во Франции, но и всей Европы? Если верить сообщениям СМИ и мнениям разнообразных политических экспертов, в ЕС сейчас один сплошной «радикализм», где один радикал сидит на втором, погоняя третьим… Алексис Ципрас, Джереми Корбин, испанская партия «Podemos» и др. — все они носили модный ярлык политических радикалов на пике своей популярности. Конечно, после долговременного болота, с выбором между двумя центристами (о котором уже говорилось выше), левый социал-демократ Жан-Люк Меланшон и правопопулистная Марин Ле Пен будут выглядеть просто ультрарадикалами, хотя, по сути, ими не являются.

И не столь важно, как мы относимся к левым кандидатам, которые были представлены на прошедших президентских выборах во Франции, и рассматриваем ли выборы как форму борьбы за новое общество вообще. Относительно высокая явка в первом туре (около 70% ) позволяет сказать, что прошедшая избирательная кампания достаточно объективно отражает настроения большинства в французском обществе и внятно обозначает тенденции не только на усиление левых сил, но и на их постепенную радикализацию. Показательно, что во втором туре, когда радикальные левые кандидаты «сошли с дистанции», явка на выборы была рекордно низкой[9]. В чём же дело? Пока факты говорят о том, что французы устали от тошнотворной стабильности эпохи 2000-х годов и хотят перемен, но вовсе не таких, которые предлагает Ле Пен. А Эммануэль Макрон, ставший президентом лишь из-за паники части общества перед правореформистами из Национального фронта, лишь продолжит прежнюю экономическую политику, которая усугубила капиталистические противоречия и подготовила почву для взлёта рейтингов слева, сделав возможным появление такой фигуры как Меланшон.

В итоге, мы можем наблюдать почти полную потерю у французских граждан интереса к выборам после того, как выбыли левые кандидаты, значительный рост рейтингов полу-радикала Меланшона (ещё вчера их устраивал бледно-розовый Олланд, но уже сегодня их не устраивает левый социалист Амон!) и изменение французского политического ландшафта в целом, что, безусловно даёт надежду на то, что родина Парижской коммуны снова поднимет лежащее на земле знамя.

Пятая республика трясётся в предсмертной агонии, и сейчас очень трудно сказать, какой станет шестая. Но седьмая французская республика имеет все шансы стать социалистической.

1. http://www.lejdd.fr/Politique/Emmanuel-Macron-lance-son-mouvement-politique-ni-a-droite-ni-a-gauche-780115
2. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D1%80%D0%BE%D0%BD,_%D0%AD%D0%BC%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%83%D1%8D%D0%BB%D1%8C#cite_note-4
3. https://rg.ru/2012/04/02/shirak-site.html
4. https://ria.ru/world/20170423/1492920591.html
5. https://news.tut.by/world/540456.html
6. http://ukranews.com/news/349242-lyder-francuzskykh-nacyonalystov-maryn-le-pen-ysklyuchyla-yz-partyy-svoego-otca-osnovatelya-samoy-partyy
7. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D1%8E%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BC%D1%83%D0%BD%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B0_(%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F)
8. https://www.1917.com/Marxism/Trotsky/BO/BO_No_84/BO-0712.html
9. http://www.lemonde.fr/election-presidentielle-2017/article/2017/05/07/presidentielle-2017-abstention-record-pour-un-second-tour-depuis-l-election-de-1969_5123757_4854003.html
10. http://www.eurointegration.com.ua/rus/news/2017/01/30/7060855/
11. https://life.ru/t/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8/41726
12. http://www.europe1.fr/politique/je-ne-suis-pas-socialiste-je-voterai-hollande-1041215
13. https://fr.wikipedia.org/wiki/Vote_utile
14. http://inosmi.ru/politic/20160606/236769206.html
15. http://www.20minutes.fr/elections/presidentielle/2050227-20170414-presidentielle-melenchon-hamon-macron-electeurs-gauche-savent-vraiment-voter-premier-tour
16. http://www.bbc.com/russian/features-38728912
17. https://russian.rt.com/world/article/381310-vibori-franciya-lepen-makron-melanshon-fiion