Исправлять всё будут исполнители. Видимо, так следует понимать сентябрьские поправки к законодательству о срывах гособоронзаказа. Какова роль исполнителя в формировании конечного облика изделия ВПК и что, кроме кнута, и кому могут дать эти законы?

Больше всего на облик армии и образцов вооружений ведь влияют реформы, а не исполнители. Например, недавняя масштабная реформа может быть описана фразой «Новому начальнику — новый стол, новой армии — новые шкафчики, новому флоту — новые койки».

Тогда, кроме переодеваний армии в дизайнерскую форму и перепродажи земель полигонов был подписан приказ об оснащении флота новой английской мебелью. 

Чтобы его реализовать, нам с коллегами пришлось поправить кучу документации, менялось расположение в каютах, нагрузка, узлы крепления, схемы погрузки оборудования, пожарная нагрузка. А главное, поменялся подход к строительству кораблей. Работы по монтажу новой мебели и оборудованию кают передавались новой фирме «МКС». Фирма появилась практически из ниоткуда, в свободных помещениях режимных КБ поставили компьютерные столы, кинули прямо по полу сетевой кабель и набрали людей, владеющих Автокадом. Одним из них был мой однокурсник. Он работал в загибающемся КБ корпусником, а через неделю после открытия МКС я встретил его как специалиста по мебели. На заводах подобным образом были созданы бригады монтажников. 

Результат я наблюдал на сдаточных испытаниях. Новая мебель добротнее смотрится, чем советская, и плинтуса гражданские монтажники клеят лучше, чем судосборщики, только койки с английских крейсеров оказались великоваты для нашего малоразмерного флота.  Увеличенный размер коек компенсировали снижением размера столов, а дополнительные кресла встали на места шкафчиков. Вероятно, без стола офицеры должны были отучиться от лишней бюрократии, а деление одного шкафчика на двоих укрепляло матросское братство.

Потом в новостях всплывало много скандальных историй о той реформе, цифры, потраченные на гособоронзаказ, озвучивали. Нас это, конечно, тоже коснулось. Фирма «МКС» поменяла название и новый перечень засекречивания прислали. Старое советское издание и правда давно пора было дополнить: в нем совсем не разъяснялось, как опечатывать и класть в сейф электронные документы. Но в новом перечне этот вопрос тоже не решен, зато сведения о стоимости военных заказов теперь никто не разглашает. 

В бытовом плане это значит, что никакой ноутбук не поможет офицеру в ведении документации, а поможет очень красивый столик символических размеров и миллион журналов под койкой, благо койка большая.

Запомнилось, как удивился один мичман, когда ему объяснили, почему в каюте два кресла и только полшкафа — «но ведь у нас уже другой министр».

Военная техника должна максимально быстро эволюционировать под достижения науки и ради этого может отходить от общепринятых норм безопасности, экологичности, эргономичности и т. д. Поэтому для контроля качества кроме ОСТов и ОТК существует военная приемка. В неё должны бы входить опытные офицеры, чтобы за счет авторитета и накопленных знаний находить компромиссные решения. Но реформирование службы такого результата не дало, может, из-за того, что в прапорщиках и в военной приемке увидели конкурентов, не смогли их победить и реформировали в союзники, а может, были и другие причины.

Самым заметным отличием обновленной военной приемки я бы отметил возраст. Когда я пришел на работу, средний возраст военпредов был около 60 лет, каждый поход к ним за подписью заканчивался нудной нравоучительной историей и корректировкой чертежа. Теперь это открытые, хоть и чуть высокомерные, молодые ребята и девушки, их можно встретить в клубах, посмотреть за их новостями в соцсетях. Может быть, заслуженным морякам, в отличие от вчерашних курсантов, тяжело менять севера России на столичную жизнь, может быть, их некому заменить в частях. Но зато вместо нудных поучений при согласовании документации теперь звучат только 2 вопроса: «Почему поменяли? По какому решению?». Теперь, если ничего не менять, то работать с военной приемкой — одно удовольствие, а вот если захочется заменить столик без соответствующего решения, то не поможет даже главный конструктор.

Второе изменение нельзя заметить, просто взглянув на военпреда. Да он в нем напрямую и не участвует. Дело в том, что постройка корабля — это дорого, и надо следить за расходованием средств. И не только контролировать, чтобы строители и инженеры стоимость своих работ завышали, но и за выбором оборудования следить. А то ведь гражданские специалисты и специфики службы не знают, и в коррупционеры податься могут. Для этого есть разного рода ограничительные перечни, сертификаты, договоры и решения. Для выдачи сертификатов даже специальный институт привлекают, он и испытания проводит, и экономическое обоснование пишет. А военная приемка тщательно следит, чтобы не дай бог не поставили не то. И теперь если мне, к примеру, приходит спецификация со стиральной машиной за ~20 тысяч долларов, я точно знаю, что это не какой-то снабженец себе приятно сделал, я знаю, что это целым институтом утверждено, тремя службами проверено и на высшем уровне подписано, что где-то есть научная работа в подтверждение того, что поломка бытового «Индезита» нанесет ущерба на порядок больше. Ну и для экономии средств ставим не пять машинок, а одну, благо по ГОСТу 80-х годов больше и не требуется.  Моряки потом жалуются, что инженеры специфики не знают, говорят, что одной машинки на сто человек мало, да и ломается штатная часто. Покупают за свой счет «Индезиты» и расставляют по всем свободным углам корабля. И если для этого шланги приходится через водонепроницаемую переборку кидать, то это ничего, диаметр небольшой, аварийная партия справится.

Кстати, «Военная приемка» — это еще и передача на канале «Звезда», в ней много рассказывается про новые заводы и новые образцы вооружений. Это правда. В 2010-х была открыта новая строительная площадка завода «Пелла», с 14-го года на ней начали активно строиться корабли. Примерно в те же годы в Рыбинске было организовано производство долгожданных аналогов украинских судовых турбин. Построен новый судостроительный комплекс на Дальнем Востоке. 

Наиболее ярким был взлет частного предприятия «Пелла». При организации работ тут отошли от консервативных принципов государственных заводов. Здание заводоуправления на площадке в Отрадном наполовину состоит из гостиничных номеров, а разговорным языком в цехах был украинский. Опытные судостроители Николаева и жители ближнего зарубежья помогли в срок сдать несколько проектов без лишних затрат на пенсии и больничные. За что в 2016 году предприятию было передано в аренду имущество феодосийского судостроительного завода «Море» (Крым).

А в марте 2022 года на веб-странице объединенной судостроительной корпорации появились щедрые предложения работы на Дальнем Востоке, для беженцев с опытом в судостроении.