Ожидание

Говорят, что вторую и третью части “Матрицы” Вачовски вымучивали из себя под давлением продюсеров. Мол, хороших идей для сюжета не было, а Warner Brothers уж очень хотела получить гешефт на волне успеха оригинального фильма. И таки да: на сайте Metacritic у первой части рейтинг 73, у “Перезагрузки” - 62, у “Революции” - всего лишь 47 [1].

Я лично не склонен недооценивать последние две части - мне концовка кажется довольно органичной, а мнимые нестыковки в сюжете могут быть объяснены. Более того, концовка “Революции” диалектична и противостоит, как бы это ни звучало старомодно, вульгарному материализму (на который, возможно, рассчитывала широкая публика). Но об этом позже.

Факт тот, что если бы я в 2005-м году услышал, что выйдет ещё один фильм по вселенной “Матрицы”, я бы не отнёсся к этому с большим скепсисом.

Но шли годы. Вачовски перешли на выпуск розово-сопливых сказочек типа “Облачного атласа” и “Восхождения Юпитер”. Скепсиса поприбавилось. Заодно режиссёры поменяли пол и, насколько я знаю, не объяснили это ничем помимо “мы всегда/давно чувствовали себя женщинами” (хотя есть у меня подозрение, что это было скорее манифестом интерсекционализма, но об этом тоже дальше). Наконец, в одном из интервью в 2020-м году Лилли Вачовски заявила, что весь сюжет “Матрицы” - это метафора о трансгендерных людях и их проблемах [2]. А красная таблетка - это буквально таблетка с эстрогеном, которую выдают трансам в рамках гормональной терапии [3].

В наших консервативных палестинах после таких заявлений чего-то хорошего от четвёртой Матрицы вряд ли бы стали ждать. Я не был исключением: для меня стало очевидным, что новый фильм станет просто высокобюджетной лево-либеральной агиткой. Агиткой интерсекционализма и “культурного марксизма”, да поглотит шайтан его душу.

Но всё же был один поворотный момент, который воскресил мой интерес к фильму. В одном из трейлеров Ниоба говорит: “Мы совсем не замечанием, сколько шума Матрица вкачивает в наши головы. Есть ещё кое-что, что создает похожий шум. Война.”

И я подумал: пусть Лана Вачовски зациклилась на своих личных проблемах и проблемах довольно узкой прослойки людей. Но ведь когда-то они с братом/сестрой создали первую “Матрицу”, где прямо говорилось о проблемах всего человечества - о ширме общества спектакля, которая манипулирует людьми в условно благополучных странах, и об ужасающей бедности, в которой живут люди вне этих стран. Тогда, в 1998-м году это была чрезвычайно меткая критика концепции “конца истории”, согласно которой после развала СССР у homo sapiens не должно остаться глобальных проблем. Пророчески там говорилось и о будущем человечества, которое наступит, когда мы создадим интеллект, превосходящий нас, но в то же время попытаемся обуздать его и низвести до уровня домашней скотины.

Может быть, та искра пророческого и аналитического таланта всё ещё жива в создателях Матрицы? Если так, то они снова обратят внимание на проблемы всего человечества, с поправкой на реалии 2020-2021 годов. И пусть даже под несколькими слоями метафор будет, помимо прочего, плач о страданиях трансгендерных людей, но главное, чтобы и смысловые слои, предназначенные для остального человечества, были на месте.

Одной из главных же угроз в последнее время становится война. Причём война не где-то на периферии через местные прокси-армии, а непосредственно между ядерными державами. На январь 2022-го у нас пророчат конфликт между Украиной при поддержке НАТО и Россией [4]. А КНР, судя по всему, готовится сокрушить Тайвань, пользующийся покровительством американцев [5].

Конечно, четвёртую Матрицу начали снимать в прошлом году, когда угроза подобных войн ещё не была на слуху. Но и тогда человечество уже наелось конфликтов типа гражданских войн в ЛДНР, в Сирии, вторжений в Ирак, в Афганистан, в Грузию, коротких войн, как между Арменией и Азербайджаном, и т.д. и т.п.

Так чем это не тема для новой Матрицы? Раньше авторы никак не касались войн внутри симуляции, как будто их там и не было. В начале нулевых это было оправдано, ибо “конец истории”, “две страны, где есть рестораны «Макдоналдс», никогда не станут между собой воевать” и так далее. Но сейчас уже очевидно, что это не так, что разрушение соц. блока нас от войн не спасло.

Может быть, та фраза про войну в трейлере как раз была намёком на то, что в новом фильме одной из центральных тем станет критика империалистических войн на языке вселенной Матрицы? Может быть, авторы остроумно и едко предупредят человечество о надвигающейся катастрофе? О том, что не нужно вестись на пропаганду правительств, ибо это всё тот же спектакль, только более агрессивный и пытающийся превратить человека не в долгоиграющую батарейку, а сразу слить его в утиль? Хватит ли Вачовски яиц, чтобы обрушить всю мощь франшизы на милитаристскую пропаганду действующих режимов?

Вот с такими вопросами и робкой надеждой в голове я шёл на киносеанс по заснеженным тротуарам в день премьеры.

Реальность

Чуда не произошло. Хотя “Матрица: Воскрешение” встречает зрителя условно новаторским подходом общения автора и зрителей. Первые 20-30 минут герои на абсолютно серьёзных щщах обсуждают, какой должна быть четвёртая Матрица для потребителей, и какие идеи были заложены в первых трёх частях по мнению общества. Некоторые кинокритики заявили, что это дань новой культурной парадигме метамодернизма, хотя у меня сомнения на этот счёт. Подобным образом Пелевин часто “общается” со своими критиками в книгах, а Пелевин всё-таки постмодернист. И это не говоря уж о древних примерах подобного троллинга, как у Пушкина:

И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей...
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее скорей!)

Дальше же пост-метамодернизм заканчивается, и фильм портится окончательно, превращаясь в “Восхождение Юпитер”, просто с другими персонажами и в другом сеттинге. Думаю, чтобы передать слащавость фильма, достаточно сказать, что за всё время киносеанса не погиб ни член сопротивления (погиб только его мозг - Морфеус, но до начала сюжетных событий).

Разумеется, Вачовски не могла открыто сводить всю Матрицу к проблемам трансгендеров на глазах у зрителей по всему миру, поэтому у фильма всё-таки присутствует поверхностный слой сюжета, продолжающий линию первых трёх частей.

Если говорить вкратце, после смерти Нео и Тринити в конце “Революции” машины решили, что вообще-то эти двое, будучи “Избранными” (то есть, обладающими особым набором технических характеристик) производят очень много энергии, если подключить их к симуляции. А тут ещё очень кстати подворачивается энергетический кризис, вызванный переустройством Матрицы после событий третьей части. Из-за нехватки ресурсов между машинами даже вспыхивает война, которую, правда, нам показывают всего пару секунд (и да, это всё, что Вачовски имела сказать про войну), так что два высокопродуктивных тела оказываются очень кстати. На смену стёртым в войне Архитектору и Оракулу приходит новый топ-менеджер - Психоаналитик, который в том числе курирует физическое “воскрешение” Нео и Тринити в реальном мире, подключение их к Матрице и удержание там в покорности.

Воскрешённый Нео смутно помнит события первых трёх частей, а потому Психоаналитик внушает ему, что вообще-то он работает ведущим гейм-дизайнером в крупной корпорации, которая в своё время выпускала игры под названием “Матрица”, так что все воспоминания о его супер-геройстве на самом деле просто связаны с событиями внутри придуманной им когда-то игры. Просто у “мистера Андерсона” есть психическое расстройство, отсюда странное и слишком живое восприятие собственного творения. Ну и для уверенности заботливый Психоаналитик ежедневно пичкает Нео синими таблетками (вероятно, галоперидолом).

Уже к этому моменту метафора с проблемами трансгендерных людей прёт изо всех щелей. Нео несколько раз пытается самоубиться, шагнув с крыши небоскрёба (отсылка к чрезвычайно частым самоубийствам трансов). К Нео относятся как к психически больному (как относятся и к трансам в рамках консерватизма). Сидение на таблетках, общение с психоаналитиками - это тоже всё типичные признаки бытия трансгендерных людей (хотя последнее в значительной степени относится к американцам в целом).

Если в первой Матрице всем была очевидна в первую очередь метафора общества потребления, и разве что Гоблин открыто поглумился на схожестью поведения сопротивления с поведением психбольных в своей “Шматрице”, то в четвёртой части фокус окончательно смещён на личные душевные проблемы главного героя. Порой кажется, что “Воскрешение” - это сиквел именно к “Шматрице”, а не к “Матрице”. И, кстати, не только из-за сюжета, но и из-за попыток авторов привнести в абсолютно серьёзную франшизу постмодернистские смехуёчки.

Как бы то ни было, Нео надоедает пить галоперидол, и вскоре мир вокруг него меняется: внезапно на него начинают выходить бойцы сопротивления, предлагать красные таблетки и звать в реальный мир.

В какой-то момент мистер Андерсон поддаётся на уговоры, и его вытаскивают из Матрицы. Во время пробуждения Нео замечает, что Тринити лежит подключённая, рядом с его капсулой. Ну а дальше, до конца фильма все хорошие парни и девушки (а также машины) пытаются заодно вытащить и её.

Если бы мы ждали, что новая Матрица будет фильмом о всём человечестве, то мы, конечно, спросили бы: зачем спасать Тринити, потенциально жертвуя кучей народа? Что этот даст обитателям Матрицы? А свободным людям?

Вачовски оказались в затруднительном положении: с одной стороны, они почти открыто говорили, что “Воскрешение” - это личная драма сестёр, попытка помочь Лилли пережить смерть нескольких близких людей. Но с другой-то стороны эту драму будут смотреть миллионы зрителей по всему миру. Нужно же им как-то объяснить, почему они должны это смотреть?

Что ж, поговорим о том, как была решена эта дилемма.

Небинарность

Вопрос о трансгендерности - это одна из редукций вопроса о небинарности. Вопросы о небинарности же всюду пронизывают нашу жизнь. Знаменитая тюремная загадка о двух стульях - одна из них. Говоря по-простому, вам дают на выбор два варианта (от латинского “bi” - “два”). Чёрное или белое, да или нет, истина или ложь, ноль или единица. Но по какой-то причине вас не устраивает ни один из них, поэтому вы пытаетесь выбраться из этой дилеммы. То есть, решить вопрос небинарно.

В случае с тюремной задачей правильным ответом будет… а нет, не буду этого писать  на приличном сайте. Но на стулья точно садиться не нужно. В случае с гендером/полом некоторые люди предпочитают стать геями, лесбиянками, асексуалами, бисексуалами, вертосексуалами и т.д., то есть выйти за рамки навязанных двух вариантов: “Я родился мальчиком, следовательно люблю только женщин” и “Я родилась девочкой, поэтому люблю только мужчин”.

Если же говорить о поверхностном слое сюжета “Матрицы”, то основной бинарный конфликт там был между людьми и машинами.

Вкратце напомню его суть:

В начале XXI века люди создали искусственный интеллект, превосходящий их собственный, но пожелали держать его в подчинении. Когда машины взбунтовались, люди в отчаянной попытке лишить их источников энергии каким-то образом затянули небо тяжёлыми тучами, заодно почти уничтожив жизнь на всей планете. Однако машины неожиданно адаптировались, став использовать людские тела как батарейки.

Ну а чтобы человеческое тело генерировало что там ему нужно генерировать, машины подключили их мозги к виртуальной реальности - Матрице. Прямо как некоторые новаторы у нас включают растениям в саду музыку Бетховена.

Однако выяснилось, что небольшая часть подключённых людей чувствовала подвох, а потому бунтовала в Матрице, по-видимому портя настроение себе и окружающим и срывая план по надоям.

Тогда машины оставили лазейки для выхода из Матрицы для особо буйных и позволили им проживать в тесноте и обиде, но зато на свободе, где-то в подземельях. Ну а чтобы людское сопротивление выглядело совсем как настоящее, машины даже придумали революционерам легенду об Избранном, который однажды придёт и поведёт их на последний бой с машинами. И даже победит, несмотря на откровенно превосходящие силы противника.

Самое интересное раскрывалось во второй части Матрицы, где нам внезапно объясняли, что не только Избранный (в которого так верили люди) - это проект машин, но и Избранных было уже несколько штук. И каждый раз во время “последнего боя” город свободных людей (“Зион”) разрушали, сопротивленцев вычищали, а Избранному предоставляли право увести с собой небольшую группу свежих освободившихся людей для постройки новой инкарнации Зиона.

Такова бинарная постановка вопроса. Или люди уничтожают ИИ-машины. Или ИИ-машины уничтожают людей.

Но в третьей части Нео удаётся выйти за рамки этой бинарности, принеся себя в жертву благополучию машин (дав им возможность воспользоваться своим реальным и виртуальным телом, чтобы внедрить в программу Смита вредоносный код и остановить его беспредел в Матрице). Тем самым глав. герой показал, что люди не так уж кровожадны, и что между людьми и машинами может быть некий вариант мирного сосуществования. А чтобы у зрителей не осталось никаких сомнений, Нео даже распяли на проводах, а во время смерти через его тело неиллюзорно просвечивал белый крест. То есть, нам в лоб говорили: “Нео умер за наши (человеческие) грехи перед машинами, и тем самым искупил нашу вину”. Антагонистический конфликт исчерпан.

Когда я говорил, что концовка третьей Матрицы диалектична, я имел в виду именно это. Даже когда две сущности резко антагонистичны, всё равно в результате их борьбы почти всегда побеждает не одна из них, а некоторый синтез, который пусть в разных пропорциях, но всё же содержит элементы от обеих ушедших сущностей. Если приводить отвлечённый пример, то в геноме homo sapiens содержится около 2-4% генов неандертальцев, несмотря на то что наш более совершенный вид уничтожил неандертальцев в результате межвидовой борьбы много десятков тысяч лет назад.

И об этом же говорила “Матрица”: да, у людей в чистом виде нет шансов превзойти ИИ-машины, но всё же машинам есть чему поучиться у людей и, возможно, создать некий синтез людского и машинного, который будет более совершенен, чем любой из исходных элементов. Чему мы находим подтверждение в четвёртом фильме.

Поэтому я утверждаю, что трилогия Матрицы закончилась вполне органично. И более того, эта концовка намного более органична, чем популярные фанатские интерпретации.

Согласно одной из них, как я уже писал, продюсеры заставили Вачовски снять вторую и третью часть хоть про что-нибудь, и желательно более позитивное, чем это было в первой части. Таким образом, по задумке режиссёров оригинальная Матрица должна была быть законченным произведением. То есть, зрителю всерьёз предлагалось поверить в то, что злые машины вот так вот просто допускают существование программы “всезнающего Оракула”, которая помогает людям освободиться из Матрицы, что в инфраструктуре машинных ферм предусмотрены все возможности для безопасного освобождения человека и слива его прямо в руки сопротивлению, что Матрица набита багами, позволяющими именно Избранному (и больше никому другому) обходить законы физики по своему усмотрению. Но если всё это так, то именно первая часть Матрицы и была бы похожа на детскую наивную сказочку, а вторая и третьи части вернули людей с небес на землю.

Вторая интерпретация заключается в том, что “реальный мир” в кинотрилогии - это тоже Матрица, ещё один её слой, и таким образом подключённые люди находятся “в Матрице в Матрице”. В подтверждение такой интерпретации приводят нестыковки киновселенной: откуда-то Нео в третьей части получает возможность выжигать машины одной только силой мысли в “реальном мире” и видит пророческие сны от Оракула, даже находясь в Зионе. Кроме того, говорят, что именно такая концепция лежала в основе оригинального сценария Вачовски, которую пришлось изменить (кто бы мог подумать) под давлением продюсеров.

Эти нестыковки, однако, объясняются всё той же небинарностью. Нео - это не человек в обычном смысле слова. Это проект машин по удержанию настоящих людей-бунтарей в рамках дозволенного. Если внимательно посмотреть на начало первого фильма, то можно заметить, что Архитектор наблюдает из своей комнаты за Нео ещё до того, как тот выпил красную таблетку. И, напомню, основной функцией Избранного было повести за собой поколение бунтарей на последний бой, а затем набрать себе свежих бунтарей и пойти строить с ними новый город.

Можно ли всё это провернуть под контролем машин, не имея стабильной беспроводной связи? Едва ли. Поэтому вполне логично звучит, что помимо проводного интерфейса у Нео был и вшитый беспроводной. Понятно, что в начале нулевых беспроводная связь ещё была слабо развита, а потому многие зрители в принципе могли не подумать о такой возможности. И тем более понятно, что большинство зрителей не смотрело/не читало в своё время “Призрак в доспехах”, который был основным источником вдохновения для авторов Матрицы, и где тема интерфейсов, возможностей кибермозга и удалённого взлома раскрыта более подробно. Отсюда непонятки насчёт выжигания машин “силой мысли”.

По факту же с тех пор, как Нео побывал в комнате у Архитектора, ему выдали полу-админские права на Матрицу и, очевидно, для выполнения его миссии активировали беспроводной интерфейс в реальном мире. Которым тот, однако, стал пользоваться не для связи с машинным руководством, а для того, чтобы видеть/ломать/сжигать/перегружать враждебные ему машины, также подключённые к Сети. Так что никакой мистики.

Что касается снов от Пифии, то это объясняется либо тем, что сны были зашиты в память ещё до отключения от Матрицы (а момент с гибелью Тринити - это базовый момент на пути Избранного, так что его проектировали с самого начала), либо всё той же беспроводной связью, которая работала тогда в ограниченном режиме, но всё же “добивала” до ближайшего машинного транслятора. Снова никакой мистики.

Опять же, концепцию “Матрицы в Матрице” оправдывают тем, что так получается мрачнее, а именно этого, якобы, хотели добиться авторы. Но ведь и с одной Матрицей лучше не становится. Сопротивление может действовать строго в отведённых рамках, и как только оно начинает слишком сильно наглеть, к ним подсылают очередного Избранного и в результате пафосного спектакля с полномасштабным конфликтом ликвидируют. Куда уж мрачнее?

Но главный аргумент против этих интерпретаций - это, опять же, бинарность, в которую загоняют себя фанаты. Либо машины, либо люди, третьего не дано. Хотя авторы постоянно намекают на превосходство небинарности, в рамках которой логичной концовкой является как раз концовка третьей части, и не нужны никакие “Матрицы в Матрице”. Авторы показывают превосходство Нео, а Нео - это не человек и не машина, это человек-машина.

Чтобы окончательно развеять сомнения, в четвёртой Матрице “мистер Андерсон” разрабатывает игру под названием “Небинарность” до того, как его вытаскивают в реальный мир. Чего же боле?

Итак, мы поняли, что основной темой всех частей Матрицы является конфликт бинарности и небинарности. И даже если самих Вачовски интересовала прежде всего гендерная небинарность, мост с проблемами остального человечества был очевиден, потому что с другими формами этого конфликта люди сталкиваются постоянно.

Вот, например, взять марксистов (а термин “капиталистическая эксплуатация” очень чётко прозвучал в четвёртом фильме). Для них основным конфликтом является классовая борьба между наёмными работниками и капиталистами. И очень часто конфликт считается антагонистическим, то есть предполагающим полное уничтожение одной из сторон в результате борьбы. Противостояние считается бинарным - либо мы их, либо они нас.

Но по факту, когда революция всё же свершается, обнаруживаются неприятные вещи. Если подходить к вопросу бинарно - то есть, “рабочие остаются рабочими, и никем иным” - то в обществе появляется управленческая пустота, связанная с ликвидацией класса капиталистов, подавлением буржуазной интеллигенции и т.д. Если такое общество не хочет скатываться в варварство (привет Пол Поту), ему приходится заполнять управленческую пустоту новыми людьми, или даже старыми людьми в новых должностях. Например, растить прослойку бюрократии или возвращать капиталистов в некотором урезанном виде. Но тогда получается, что новые управленцы рано или поздно начинают доминировать над рабочим классом (занятым подчинённым и, как правило, физическим трудом), и потихоньку отвоёвывать себе право на частную собственность.

Как решить эту проблему? Классики марксизма предлагали делать из рабочих всесторонне развитых людей, которые бы занимались не только подчинённым, но и управляющим трудом, не только физическим, но и умственным. Маркс называл привязку человека только к одному узкому роду деятельности “профессиональным кретинизмом”. Энгельс предлагал устраивать периодическую принудительную ротацию людей между сферами деятельности. Сталин, как и многие социал-демократы, во времена Империи выступал за буржуазно-демократическую республику как переходный мост к социализму, на котором у рабочих появляется возможность приобщиться к управленческому труду через гражданские, профсоюзные и т.п. активности.

То есть, говоря на языке Матрицы, классовая проблема должна была решаться небинарно. Преодолением дихотомии между подчинённым и управляющим трудом, низко- и высококвалифицированным трудом, физическим и умственным трудом.

А ещё пример небинарного решения проблем демонстрировали солдаты в Первой мировой войне, устраивая братания на фронте.

Короче говоря, тема чрезвычайно многогранная и благодатная. Если подойти к ней с умом. Но вот с последним в четвёртой Матрице у авторов не сложилось.

Небинарность курильщика

Небинарность небинарности рознь. Оппортунистические представители правящих коммунистических партий всегда могут вам сказать, что “союз труда и капитала” в их странах - это пример небинарного решения проблемы. Мол, вот смотрите, все живут в мире, хоть противоположные классы и существуют.

И хоть смейтесь, хоть плачьте, но мир Матрицы после “Революции” - это как раз и есть тот самый ресторан “Союз труда и капитала”, но только для людей и машин.

В полном соответствии с заветами товарища Мао - “пусть расцветают сто гендеров” - в реальном мире киновселенной появились разумные машины, живущие среди людей и даже помогающие сопротивлению - сентиенты. Всех форм и расцветок. А ещё программы из Матрицы получили возможность воплощаться в реальном мире с помощью облаков магнитных шариков, выстраивающихся в подобия человеческих фигур и лиц. В новом человеческом городе даже появилась женщина, по всем внешним признакам являющаяся человеком, но при этом подозрительно напоминающая программу-Пифию из первых двух частей, и также угощающая Нео чем-то красным и вкусным (в данном случае - клубникой). Быт людей в подземельях также немного улучшился засчёт симбиоза с машинами. Казалось бы, полное торжество небинарности.

Но вот незадача - Матрица никуда не делась, потому что никуда не делись облака с поверхности Земли, и энергию для машин больше неоткуда добывать. Да и основная масса машин (помимо сентиентов) всё ещё враждебно настроена по отношению к свободным людям.

Хуже того, тела Нео и Тринити являются важными источниками энергии для машин, поэтому их не хотят отпускать и охраняют особенно тщательно. А если отпустят, то это, судя по всему, будет грозить ещё одним энергетическим кризисом, стало быть, ещё одной войной и попыткой закабалить ещё больше людей в Матрице.

По сути, основная масса людей - это всё те же батарейки для машин, живущие в виртуальной реальности. Даже внутреннее содержание Матрицы почти не изменилось. То есть, жертва Нео несколько облегчила жизнь ничтожного меньшинства свободных людей (а если мы откроем слой авторской интерпретации, то “ничтожного меньшинства трансгендеров”), и на этом всё.

Казалось бы, о чём тут говорить? В какую сторону развивать сюжет?

Говоря серьёзно, единственным выходом из ситуации является расчистка неба над Землёй, дабы вернуть солнечную энергию на поверхность и заменить ей энергию человеческих тел, подключённых к Матрице.

И раз уж между свободными людьми и машинами наступил хоть какой-то мир, то не стоит ли всем дружно над этим поработать? Отдельный вопрос - может ли пригодиться слабенький человеческий интеллект в решении такой научно-технической задачи рядом с интеллектуально превосходящими машинами. И другой отдельный вопрос - стоит ли снимать блокбастер про ситуацию, в которой не будет жёстких конфликтов, а будет просто рутинная экологическая работа. Возможно, тогда четвёртую Матрицу пришлось бы снимать Кристоферу Нолану, а не Лане Вачовски.

Но авторы благополучно зафакапили и мотивацию персонажей. Единственное, чего жаждет Нео - это освободить Тринити чисто для себя, а сопротивление решает ему помочь, то ли осознав, что та тоже является Избранной (в смысле превосходящих способностей внутри симуляции), то ли в надежде-таки устроить машинам энергетический кризис.

Тринити они, конечно, освобождают в конце фильма. После чего та тоже получает админские права на Матрицу, и вместе с Нео они летят к нынешнему топ-менеджеру - Психоаналитику, чтобы торжественно отобрать у него власть.

Психоаналитик (тот ещё маскулист, кстати - в одной из сцен заявил: “Раньше женщинами управлять было проще”) резонно спрашивает, что они делать-то будут со своей властью? Всё небо радугами, что ли, расчертят? И вы не поверите, но Тринити отвечает, мол, да, идея с радугами хороша, а вообще будут делать всё, чего жаждет творческий, свободный разум.

То есть, ещё раз: у Нео и Тринити как новых архитекторов Матрицы нет даже мысли о том, как вытаскивать оттуда людей. Они просто будут заняты созданием… эм-м-м… поощряющей творчество и инклюзивность среды внутри симуляции.

Если бы мы продолжали держаться общей, не авторской трактовки “Матрицы”, то такая концовка выглядела в лучшем случае недоразумением, в худшем - катастрофой. Получается, что надежда человечества - Избранные - окончательно продались машинам и теперь будут выполнять роль топ-менеджеров на фабрике угнетения.

Но если мы посмотрим на это глазами Лилли Вачовски, заявившей когда-то, что “Матрица - это о трансгендерах”, то всё станет на свои места.

“Свободные люди” - это трансгендеры. Люди в Матрице - гендерно-бинарные. А зачем же нам всех гендерно-бинарных делать трансгендерами? Это же дело-то добровольное. Пусть там остаются. Но мы, мол, будем следить, чтобы к людям, которые решат стать трансгендерами, относились с должным уважением. Ну и заодно будем рулить жизнью бинарных людей в плане культурной повесточки. Радуги на небе, вот это всё.

Единственное, что могло бы оправдать Лану Вачовски в такой концовке - это сарказм.

По сути, она показала, что будет с человечеством, если дать неограниченную власть в руки лево-либералов. Та же жопа в экономике, зато небо в радугах.

Но лично я никакого сарказма не заметил. Похоже, создатели фильма неиронично считают, что для спасения человечества достаточно:

1. Слезть с галоперидола
2. Признать трансгендеров
3. Дать больше власти женщинам
4. ???
5. PROFIT!

Война, голод, экология, пандемия - всё идёт лесом. Главное, чтобы разрешили любить, кого хочешь. И чтоб культурное равноправие было.

Праваки, конечно, не упустят возможность назвать “Матрицу: Воскрешение” апофеозом “культурного марксизма”. Я и сам ожидал чего-то подобного. Но после просмотра надо признать, что сознание авторов деградировало настолько, что провалилось куда-то в домарксовую эпоху философии, примерно до уровня Фейербаха.

Сравните с описанием взглядов Фейербаха в философском словаре Брокгауза и Ефрона:

“Я познаю тебя раньше пробуждения собственного самосознания. Любовь к другим живым существам, солидарность с ними раскрывают передо мной истинное — реальное бытие: „Любовь есть истинное онтологическое доказательство бытия предмета вне нашей мысли — и не существует никакого иного доказательства бытия, кроме любви и ощущения“.” [6]

И, кстати, соотнесите эти слова с путём Нео и Тринити, что в первом фильме, что в четвёртом.

Между тем, заслуга Маркса именно в том и состояла, что он показал надстроечность, вторичность любви по отношению к материальному базису. Хватает ресурсов? Будете заниматься любовью. Не хватает ресурсов? Будет вам война.

Вот что писал Маркс насчёт соотношения любви к другим и к себе:

“...коммунисты не выдвигают ни эгоизма против самоотверженности, ни самоотверженности против эгоизма и не воспринимают теоретически эту противоположность ни в её сентиментальной, ни в её выспренной идеологической форме; они, наоборот, раскрывают её материальные корни, с исчезновением которых она исчезает сама собой.” [7]

Авторы “Матрицы” как будто помнят об этом, когда говорят о войне между машинами во время энергетического кризиса, но благополучно забывают, когда дело доходит до самого главного - до отношения к людям внутри Матрицы.

Вот и получается, что “Воскрешение” - это иллюстрация скорее к Фейербаху, чем к Марксу.

В заключении

“Матрица: Воскрешение” - яркий пример того, что происходит с искусством, когда его пытается приватизировать автор.

Кто-то скажет: “Разве можно приватизировать произведение искусства? Оно ж и так создано автором.”

Дело вот в чём. “Матрица” никогда не была самостоятельным произведением. Она основывалась на киберпанк-манге “Призрак в доспехах” и имела огромную массу отсылок к другим культурным объектам (включая, конечно, и Библию, и греческую мифологию). И “Призрак в доспехах”, и Библия, и все другие произведения в свою очередь тоже опирались на ещё более ранние работы других людей. Да, каждый автор добавляет что-то от себя, но это всё равно, что добавить один этаж на уже готовый небоскрёб.

Как писал Ньютон: “Если я видел дальше других, то потому, что стоял на плечах гигантов”. И если вы не в курсе о существовании этих гигантов, то это проблема лишь вашей недостаточной эрудиции.

В 1998-2003 Вачовски вместе со всей командой проделали большую общественно полезную работу по культурной обработке для массового зрителя таких явлений как общество спектакля, зарождающийся тогда трансгуманизм и киберпанк, показали ложность “конца истории”, объяснили основы диалектики, пусть и в весьма завуалированной форме. Это было важно для каждого, потому что так или иначе касалось каждого. Плюс авторы совершили несколько кинематографических прорывов в плане визуальных эффектов, облекли горькую пилюлю философии в приятную, легкоусвояемую оболочку.

И пока Вачовски были заняты этой полезной общественной работой, честь им была и хвала.

Когда же Вачовски через много лет вышли на сцену и заявили: “LGBTQ+ lives matters, остальным соболезнуем,” - то они фактически попытались положить болт (или что у них там, страпон?) на общество, в том числе на фанатов первых трёх частей.

Всемирное культурное могущество франшизы, созданное, кстати, в том числе благодаря этим фанатам, оказалось обращено на обслуживание личных потребностей режиссёра и небольшой прослойки гендерно-небинарных людей. И да, я не спорю, что угнетение по гендерному признаку существует. Но я спорю с тем, что за права одних угнетённых нужно бороться путём обмана и подлога в отношении других угнетённых. В том числе рассказами о том, будто бедность, неравенство, войны могут быть устранены всего лишь созданием “инклюзивной культурной среды”. А именно это нам пытаются сказать в концовке “Воскрешения”.

Так что ничего удивительного нет в том, что общество на такой широкий жест Вачовски ответило низкими рейтингами и разгромными рецензиями.

Перефразируя одного усатого консерватора: “Искусство принадлежит народу, и должно быть полезно ему”.