"Татарский, конечно, ненавидел советскую власть в большинстве её проявлений, но всё же ему было непонятно — стоило ли менять империю зла на банановую республику зла, которая импортирует бананы из Финляндии."

Виктор Пелевин.

Почему некоторые люди так серьёзно обсуждают наступившую реакцию в России? Демонстрация праведного гнева, смешанного с кривой миной удивления, как-то порядком поднадоели. Неужели после взрывов жилых домов и троллейбусов, циклических убийств журналистов и политиков, метания наркоты на точность в карманы активистов, тысяч правых подонков на «русских маршах», умирающих стариков в своих нищенских квартирках, кадыровских антимайданов, войны с братским народом Украины и т.д., - кто-то ещё пытается корчить из себя графа Толстого, вставая в позу морального осуждения происходящего? Ещё до сих пор не вымерли как вид наивные дурачки, строчащие слезливые письмеца в администрацию президента. Наверное, кто-то забыл сказать им, что самым полезным материальным носителем для «челобитной» могла бы стать только туалетная бумага.

Время радостного инфантила протестов 11-12 гг. безвозвратно прошло. Давно пора ставить жирную точку, и усваивать уроки. Но нет, многие продолжают жить иллюзией старых «успехов» Болотной, не замечая, что стоят у зияющей пропасти. Народная мудрость гласит, что травмоопасно долго гладить кошку против шерсти. Также мудрецы не советуют входить в одну и ту же реку дважды, ибо не получится. Эпоха реакции требует от нас совсем иного подхода, как к анализу ситуации, так и инструментарию нашей борьбы.

Ответом на вызов мирового кризиса экономики 2008 года стало скопленное ранее путинским государством бабло от продажи сырой нефти и газа. Тогда удалось отсидеться и переждать бурю, затыкая подачками голодные рты пенсионеров и прочих бюджетников. Купировав возможный социальный протест, режим продлил себе жизненный цикл. Нефтегазовая пауза дала возможность правящему классу реализовать свои внешнеполитические аппетиты путём присоединения Крыма уже в 2014 г. Все радовались и восхищались «многоходовочкой», пили много водки. Тогда мало кто мог подумать, что за весёлый патриотический подъём придётся расплачиваться не только поддержкой безумной войны с соседним государством, но и остатками экономической независимости. Введенные против России санкции и мировая рецессия наглядно показали всему миру, чего стоят высокие заявления с правительственных трибун. За 15 лет страна так и не слезла с «нефтяной иглы», более того, зависимость национальной экономики от экспорта углеводородов только растёт. Важно, что этот процесс сочетается с ростом зависимости от импорта западных наукоемких технологий.

Доля производства отечественных высоких технологий за годы путинского бонапартизма постоянно сокращается. Страна, кичащаяся своим политическим суверенитетом перед Европой, оказалась практически полностью зависима от иностранных компаний в жизненно важной сфере нефтегазодобычи. Грубо говоря, без иностранных технологий Россия в ближайшем будущем не сможет вести даже разведку новых месторождений. Про освоение шельфа в Карском море также можно забыть. Гуд бай, «русская Арктика»!

Даже если с добычей сырья возникают системные проблемы, то чего уж говорить про переработку углеводородов. Зависимость отечественной экономики от западных катализаторов, используемых в переработке добытой нефти и газа, абсолютная – около 70% закупается за границей.

Когда даже последнему идиоту в Кремле стало понятно, что кризис – это всерьёз и надолго, обкокаиненные политологи не придумали ничего лучше, чем изобрести новый концепт-симулякр и вложить его в уста Путина. Магическое слово «импортозамещение» словно разряд тока оживил вербальный аппарат миллионов чиновников, враз заговоривших о развитии реального сектора. Следует сказать, что, несмотря на многочисленные пессимистичные прогнозы, российская промышленность в конце 2014 г. показала неожиданный рост – 3,9%. Это дало основания бюджетным пропагандистам трубить о «возрождении российского промпроизводства». На самом же деле данный показатель обусловлен внезапным ростом спроса потребителей на готовую продукцию в условиях надвигающегося кризиса. Рядовые потребители не уверенные в стабильности рынка массово переводят свои средства в готовые товары, тем самым стимулируя предложение промышленного производства. Конечно же, это временный эффект. По данным ЕБРР, уже в 2015 г. ВВП России упадёт на 4,8%. Замещать импорт будет нечем.

Может в станкостроении – основе экономической самостоятельности государства – у путинской власти имеются достижения? За последние два десятка лет производство станков в России сократилось почти в 20 раз: с 70 до 3 тысяч, выпускают которые всего около 100 предприятий. Общая изношенность (моральная и физическая) оборудования достигла 80%. Современная Россия занимает лишь 21-е место в мире в отрасли производства станков, СССР в своё время конкурировал с США за первое. Вывод напрашивается сам собой.

Перспективы развития экономики не сулят Путину ничего хорошего. Разжиревшие на халявной нефти бюрократия и бизнес так и не научились создавать ничего принципиально нового. Даже все мизерные наработки в области НИОКР заточены лишь на обслуживание бесперебойных поставок сырой нефти и газа. За 15 лет благоприятной финансовой конъюнктуры правительство не реализовало ни одного прорывного проекта. Про «Сколково» даже как-то говорить неловко, хотя про него молчит даже Дмитрий Медведев.

В таких условиях сокращение добычи и разведки в нефтегазовой сфере автоматом скажутся на всей промышленности, так как создать реальное импортозамещение было бы возможно лишь на сохранившихся советских мощностях и широкой сети инфраструктуры, связи между производственными комплексами. Но именно стратегические предприятия были пущены под нож отцами путинского режима – младореформаторами 90-х гг. Пересмотра итогов приватизации нам не обещают, поэтому дряхлеющий экономический базис будут поддерживать проверенными методами – репрессиями, наступлением на социально-экономические права и пропагандой. Дырявый бюджет заставит власть идти на новые сокращения расходов. «Замороженный» до удобного случая «Закон Роттенберга» был лишь пробным камнем, зондажом общественного мнения. Корпоративное олигархическое государство всегда будет стремиться переложить свои издержки и просчёты на остальное общество. Экономические риски якуниных, чубайсов, миллеров и вексельбергов нивелируют пенсией Марии Ивановны из пос. Рыбино, ну или сокращениям нищих медиков вместе с поликлиниками. Опционально. Кстати, что там у майданоборцев с Уралвагонзавода? А, ну да, «доборолись».

Чем тяжелее будет ситуация в экономике, тем жёстче власть начнёт напирать на репрессивный аппарат. Для тех, кто начнёт поднимать голову из коричневой помойки лжи и отчаяния, уготованы новые драконовские законы. Вот, например, депутатики Башкирии бегут впереди своих коллег из Госдумы, – предлагают взять и запретить любые голодовки врачей, недовольных своим скотским существованием. Напомню, что, в отличие от «загнивающего Запада», в России проведение забастовок – законных методов борьбы за свои трудовые права - ограничено различными формальными препонами. А теперь и голодать не дадут.

Одно дело, когда вор крадёт у тебя деньги из кармана, и ты высказываешь справедливое возмущение сим фактом. Другое дело – когда на твоё возможное возмущение вор показывает «ксиву» и бьёт по голове мусорской дубинкой. Тут ничего не попишешь. И третье дело, когда ты сам выворачиваешь карманы, отдавая всё содержимое, так как уверен, что вор хоть и вор, но «свой», он отгонит других воров (которых ты ни разу не видел) с соседнего района, желающих снять с тебя ещё и золотую цепь. Пропаганда справедливости воровства и рабства в последнее время достигла своего кульминационного пика. Её называют по разному – «духовными скрепами», «крымнашем», «борьбой с Майданом», «абамойобезьяной», «особым путем» и т.д. За этой многоликостью скрывается простая суть – добровольная готовность умирать, подчиняться и кланяться большим дядям из телевизора ради купленной в кредит Тойоты Короллы, мнимого величия, и свободы спиться до смерти.

Даже День Победы из народного праздника руками кремлёвских пиарщиков превратился в пошлый ритуал легитимизации путинской власти, имеющей к той Победе не больше отношения, чем кухонный таракан к космическому телескопу. Цинизм и пошлость в обращении с символами истории вскрывают идейную пустоту и серость, а показная напыщенность – нищету повседневной жизни рядового россиянина.

Надрыв государственной машины, аккуратно входящий в кювет исторического развития, знаменует две возможные альтернативы. Первая. Противоречие между интересами общества и правящим корпоративным классом могут разрешиться весьма тривиальным образом – государственным террором. Предпосылки для фашизации режима практически сложены в пазл: от наглого милитаризма и образа внешних врагов до оголтелого популизма и новояза. Желающие могут взять критерии фашизма Умберто Эко и пропустить через них последние инициативы и заявления Кремля и его адептов. Совпадения поражают.

Вторая. Общество проснётся от сна и возьмёт инициативу в свои руки для того, чтобы не дать гнилому зданию падающей государственности завалить себя под обломками. Помните, что история злопамятна, она никогда не прощает слабых. В любом случае, дело за нами. В жизни всегда есть место подвигу.