В число самых знаменитых советских писателей входят Шолохов, Симонов, Горький, Твардовский. Можно еще добавить Булгакова и Пастернака. Федор Гладков, к сожалению, не принадлежит к этому пантеону, хотя по своему кругозору, работоспособности, таланту писателя и чуткости души он мало уступает упомянутым авторам.

Федор Васильевич относится к тому поколению наших соотечественников, которое в сознательном возрасте застало три революции и три войны. Когда произошли Мукден, Цусима и Кровавое воскресенье, писателю было чуть-чуть за двадцать лет, вскоре после победы в Великой отечественной ему исполнилось шестьдесят два года. Гладков был свидетелем и участником ужасных трагедий и катастроф, грандиозных свершений и великих побед советского народа. Не будет преувеличением сказать, что в течение жизни он объездил всю страну: родился в Поволжье, учился в Краснодаре, отбывал ссылку в Сибири, боролся против белых в Новороссийске, жил в Москве, но много бывал на стройке ДнепроГЭС, а во время войны находился на Урале. Все это нашло отражение в его книгах. Федор Васильевич писал о нравах и быте русских крестьян конца XIX века, о жизни уголовных и политических заключенных в царских тюрьмах, о сражениях с белыми, о преодолении послевоенной разрухи, об энтузиазме и великих преобразованиях первых пятилеток и о трудовых подвигах в тылу. Многообразие тем в творчестве Гладкова, его колоссальный размах, как во времени, так и в пространстве, поражают воображение.

21 июня 1883 года в селе Чернавка, которое в то время относилось к Саратовской губернии, а сейчас находится на территории Пензенской области, в семье старообрядцев родился мальчик Федя. Удивительно, но свою семью, состоявшую из девяти человек, в одной из своих книг Федор Васильевич называет небольшой. Вместе с дедом Фомой и бабушкой Анной жили пять их детей, в том числе старший сын Василий, жена Василия Настя и их сын, будущий выдающийся писатель. В среде старообрядцев поощрялось стремление к грамоте, и мальчик рано научился читать. Он всей душой тянулся к литературе, любил сказки и былины, но между ним и книгами находилась серьезная преграда. Дед, религиозный фанатик, деспотически распоряжавшийся в семье, считал допустимым чтение только духовных книг и безжалостно рвал и топтал «мирские», если они попадались ему на глаза. Преодолеть предрассудки старика Феде помогла «Песнь про купца Калашникова» Лермонтова, которую он однажды прочитал наизусть в присутствии всей родни. Произведение так понравилось всем, включая деда, что светская литература была помилована и допущена в дом. Уже к десяти годам Гладков прочитал многие из стихотворений, рассказов и повестей классиков русской литературы, хотя, кстати, такие писатели, как Толстой и Короленко, были для него почти современниками.

В конце XIX века русские крестьяне страдали малоземельем, и родина Федора Гладкова не была исключением. Скудный надел не мог прокормить семью, и в 1893 году мальчик с мамой уехали в Екатеринодар, где отец работал на паровой мельнице. Родители пробовали отдать сына помощником то в мелочную лавку, то в аптеку, то в литографию, и везде мальчик сталкивался с жестокой эксплуатацией, дополненной отвратительными условиями труда или побоями, которые в итоге привели к тяжелой болезни. Федор Васильевич вспоминает, что в это время он был на грани самоубийства, но две книжки рассказов Горького потрясли и вернули его к жизни, влили в душу бодрость и веру в себя.

 Свою тоску и отчаяние маленький Федя выразил в своем первом литературном произведении «Дневник мальчика». Неравнодушные люди, прочитав его, оценили способности Федора и предоставили ему возможность поступить в гимназию. Гладков успешно сдал экзамены, но родители не могли оплатить его обучение в гимназии, и поэтому он поступил в городское шестиклассное училище, которое окончил в 1900 году.

За следующий год в местной газете было опубликовано несколько рассказов Федора Гладкова, а в 1901 году он отправил одну из своих работ Горькому. Алексей Максимович оценил способности юноши, и в ответном письме сказал, что Гладкову непременно нужно продолжать писать. Так началось общение Федора Васильевича и «буревестника революции», которое продлилось не один десяток лет. Гладков всю жизнь считал Горького своим учителем и примером для подражания.

В 1902 году Федор Васильевич уехал работать учителем в Сибирь, где продолжал свою творческую деятельность. Его произведения регулярно печатались в газете «Забайкалье», но при этом всегда местами «смягчались» и переписывались рукой редактора, чтобы не выйти из рамок дозволенного. Особенно жестоко цензура покромсала рассказы о женской каторге. Много лет спустя, когда их переиздавали уже в СССР, автору пришлось «оживлять» эти истории, проводя своеобразную литературную реставрацию, чтобы вернуть им художественную и идейную ценность.

За двадцать с небольшим лет жизни Федор Васильевич на собственном опыте изучил все самые жуткие, отвратительные и варварские проявления жизни в царской России. Неудивительно, что он стал непримиримым противником существующего порядка вещей и связался с читинскими большевиками, а в 1906 году, работая уже в Тифлисе, вступил в РСДРП. Осенью того же года Гладков был арестован охранкой и отправлен в иркутский централ. Пребывание в этой тюрьме, через которую прошли Чернышевский и Короленко, стало для Федора Васильевича, по его собственным словам, настоящим университетом, там он оказался свидетелем и участником ожесточенных споров марксистов с эсерами.

После окончания ссылки в 1910 году Гладков приехал в Новороссийск, где сначала работал клерком, а потом вернулся к труду учителя и дослужился до должности инспектора Высшего начального училища в большой кубанской станице. Сразу после Февральской революции, еще до Октября, он активно принимал участие в Совете рабочих, солдатских и казачьих депутатов и был избран комиссаром просвещения. В 1918 году Федор Васильевич находился в командировке в Новороссийске в тот момент, когда город внезапно заняли белые. Вместе с товарищами по партии Гладков ушел в подполье, вел подрывную агитацию в тылу врага и налаживал связь с партизанами, действовавшими в горах. В 1920 году он после освобождения города ушел добровольцем в Красную армию, где служил политработником в частях, громивших Врангеля. В 1921 году, спустя считанные месяцы после окончания боевых действий, Федор Васильевич трудился в партийной организации цементного завода и принимал активное участие в восстановлении и пуске предприятия. Именно этот эпизод стал прологом к большим переменам в жизни писателя, которому было уже без малого сорок лет.

Спустя несколько месяцев Гладков переехал в Москву по приглашению Горького и зимой 1921-1922 годов жил в подвале клуба «Госзнак» на Смоленском бульваре, голодая и замерзая. Такой быт разительно контрастировал с впечатлениями ближайшего прошлого писателя, и в памяти Федора Васильевича постоянно вставали город и цементный завод, расположенные в живописнейшем месте, где отроги Кавказских гор спускались прямо к берегу Черного моря. Похоже, воспоминания о пышной и щедрой природе тех мест, пробуждавшейся к жизни весной, а также о жгучем зное южного лета согревали и поддерживали Федора Гладкова в холодной столице. Писатель не мог не выразить свои впечатления на бумаге, так сначала появилось несколько литературных этюдов, а потом из них вырос роман «Цемент», принесший автору не только всероссийскую, но и международную известность. Некоторое время спустя по-своему оценили творчество Гладкова даже гитлеровцы: они внесли его в список авторов, чьи книги подлежали сожжению.

Одним из главных достоинств «Цемента» является то, что автор в своем романе честно, прямолинейно и без прикрас рассказывает о первых месяцах советской власти на основе самых свежих впечатлений. Главный герой, бывший рабочий завода Глеб Чумалов, возвращается на родину после трех лет, проведенных на фронтах гражданской войны. Он с нетерпением стремится встретиться со своей женой, Дашей, которая волею судеб за время его отсутствия стала красной подпольщицей, а потом партийной активисткой. Испытания военных лет выковали у некогда робкой женщины твердый характер и чувство гордости, теперь она уже не хочет и не может быть покорной домохозяйкой, и поэтому Глебу очень трудно дается семейная жизнь. Федор Гладков описал в романе также начало НЭПа, рассказывая о том, как летом 1921 года на обветшавших и запущенных улицах города вновь появились кафе и рестораны с оркестрами, как возвращались к жизни и вновь расправляли плечи местные атланты. Они занимались торговлей и спекуляциями на фоне прибывших из голодающего Поволжья беженцев, и многие коммунисты крайне болезненно восприняли подобные перемены. Им казалось, что идеалы революции преданы и начался возврат к старым временам. Рассказ о чистке в партии стал одним из самых драматичных эпизодов «Цемента». На примере бывшего учителя Сергея Ивагина, в котором угадываются некоторые черты самого Гладкова, автор показывает, каким тяжелым ударом становилось для людей исключение из РКП(б). Но у Ивагина хватило выдержки, чтобы остаться в строю и продолжить работу, а горячий грузин Цхеладзе, бывший отчаянный красный партизан, узнав о своем исключении, застрелился прямо у стола комиссии.

Гладков не боялся показать в своем произведении сомнения, страдания, трагедии и смерть отдельных людей в ту суровую эпоху, но главное в его романе – это труженики завода и их неудержимое стремление к созиданию, к строительству новой жизни. Вернувшийся Глеб Чумалов застает предприятие в запустении: окна выбиты, часть механизмов вышла из строя, на территории кучи мусора. Старые товарищи Глеба обнищали и опустились за годы разрухи, но при этом он видит, что они тоскуют по привычному для них труду. И Чумалов вместе с другими партийцами из своей ячейки прилагают все возможные усилия для скорейшего пуска завода. Это нужно не только потому, что стране необходим цемент для максимально быстрого восстановления экономики. И не только потому, что завод кормит своих рабочих. Не менее важно то, что он дает людям возможность реализовать себя в труде, почувствовать профессиональную гордость и радость созидания в циклопических масштабах бок о бок с тысячами товарищей. Надежда на возобновление производства выводит людей из спячки, и они с воодушевлением принимаются за ремонт машин и уборку территории, несмотря на нападения и диверсии прячущихся в горах бандитов. Глебу Чумалову и другим коммунистам приходится преодолевать ожесточенное сопротивление рвачей и саботажников их числа «бывших», засевших в разных ведомствах и бюро. «Цемент» завершается величественной картиной человеческого моря на митинге в честь четвертой годовщины Октября, к которой приурочен пуск восстановленного в рекордные сроки завода.

Завершенный в 1924 и опубликованный в 1925 году «Цемент» оказался одним из первых производственных романов в советской литературе, а Гладков вошел в число основоположников жанра социалистического реализма. Произведение вызвало бурное обсуждение в литературной среде, и среди откликов преобладали положительные. Нарком просвещения Луначарский возвел «Цемент» в ранг символов той эпохи, а Максим Горький назвал образы героев романтизированными, но счел это достоинством романа. Алексей Максимович под здоровым романтизмом подразумевал способность людей смотреть на сложную и неприглядную действительность как на сырье, из которого предстоит создать лучшее будущее.

С 1927 по 1932 год Федор Васильевич регулярно бывал на строительстве ДнепроГЭС и печатал в «Известиях» очерки о ходе работ. На основании накопленного материала и своих впечатлений он в 1933 году написал первый том своего нового романа «Энергия», а через шесть лет – второй.

21 июня 1941 года Гладкову исполнилось пятьдесят восемь лет. Что случилось на следующий день, все мы очень хорошо знаем. Разумеется, Федор Васильевич стремился сделать все возможное для защиты родной страны, во благо которой он трудился столько лет. Немолодой писатель уже не подходил для литературной работы на фронте, но, желая быть как можно ближе к делу обороны СССР, стал корреспондентом «Известий» на уральских военных заводах. Там за время Великой Отечественной войны он написал две книги под общим заглавием «Опаленная душа» и «Клятва».

В 1930 году Федор Васильевич побывал в гостях у Горького в итальянском городе Сорренто. Там они в беседе однажды затронули тему детства Гладкова, и Алексей Максимович, послушав небольшой рассказ о мытарствах своего друга и его родителей, взял с него слово написать обо всем этом книгу.

– Русский мужик – простой, умный, даровитый человек, с большой любовью к труду, с мятежностью в душе. Он свободолюбив, жизнерадостен, деятелен и знает себе цену. Вот и пишите так, как знаете и чувствуете его, а вы должны его знать и чувствовать. И, самое главное, покажите, чем он велик и что издавна нес в своей душе. Не надо закрывать глаза на явления тяжкие и отрицательные, – а их много было в прошлом, и они были неизбежны, – но подчеркивайте положительные, жизнеутверждающие явления и ярко освещайте их. Я уверен, что это будет хорошая книга, – говорил Горький своему товарищу.

И Федор Гладков, вернувшись в СССР, горячо принялся за работу, но страна, переживавшая великий подъем во всех областях социалистического строительства, требовала художественных откликов на события. Потом разразилась война, и нужно было стать бойцом на литературном фронте борьбы с нацистами. Только когда отгремели сражения Второй мировой, писатель смог полноценно заняться написанием книги о первых годах своей жизни. При этом в начале работы Федора Васильевича мучили сомнения. «Нужно ли писать о том, что испытано и пережито в далекие годы? Какое воспитательное значение для современного читателя имеет эта длинная хроника событий моей жизни и судьбы тех людей, среди которых я жил, с которыми я делил горе и радости?» Такие вопросы задавал себе Гладков, и в часы раздумий настойчиво звучал в его душе внушительный голос Алексея Максимовича: "Это очень важно, очень нужно".

Так на свет появилась автобиографическая трилогия из романов «Повесть о детстве», «Вольница», и «Лихая година». Когда Федор Васильевич начал работу над ней, ему было уже за шестьдесят лет, когда закончил – исполнился семьдесят один год. Между историями, описанными в трилогии, и ее появлением на свет пролегло полвека, а если учесть, какими событиями оказались наполнены эти пятьдесят лет, то такой отрезок времени вообще кажется вечностью. Тем удивительнее та изобразительная сила, с которой Гладков написал свои воспоминания, те яркие образы, которые он сумел создать, и те красочные подробности, которые он сумел воспроизвести.

В первом романе, «Повести о детстве», Федор Васильевич знакомит читателя с жизнью русской деревни эпохи Александа III, в которой он родился и рос. В глаза читателю сразу же бросается деспотизм пожилого главы семьи, который, кстати, не отличается ни мудростью, ни мужеством. Рядом с этим явлением стоит и рабское положение многих женщин в деревне. Что же касается не семейной, а общественной и экономической жизни, то по книге Гладкова видно, что ее хозяевами являются помещик и появившийся рядом с ним мироед, а крестьяне обречены на тяжелый труд, дающий им скудные плоды, и по-прежнему бесправны. Даже уход из села на заработки сопряжен с большими бюрократическими сложностями, хотя, казалось бы, крепостного права нет уже более двадцати лет. Среди начальников, иногда посещающих село, преобладают самодуры, действующие по собственному произволу, а сопровождающие их полицейские ведут себя не лучше ордынских баскаков. Мужики покорно терпят такой гнет и лишь изредка предпринимают слабые попытки сопротивления. Впрочем, действуя по заветам Алексея Максимовича, Гладков показывает и все то хорошее, что было в деревенской жизни. Это и народные гулянья на масленицу и на пасху, и коллективный труд семьи в поле, когда общее дело захватывало людей, делало их открытыми, дружелюбными и на время заставляло забыть обо всех склоках и обидах. Среди героев романа есть правдоискатели и обличители неправедных порядков, а также просто честные, разумные, трудолюбивые и чуткие люди, с которых односельчанам стоило бы брать пример.

Вторая книга, «Вольница», – это рассказ о том, как Федя с родителями уехали на заработки из родной деревни. Из Саратова они на пароходе доплыли до Астрахани, где отец остался работать извозчиком, а жену с сыном, которому не исполнилось и десяти лет, отправил работать на рыбные промыслы, «ватаги», как они назывались в книге. Больше года они прожили в небольшом поселке на берегу Каспийского моря, затерянном в бескрайних песках. Разумеется, в поселке не было ни школы, ни больницы, зато была полиция для усмирения рабочих. Гладков подробно описывает работу на износ по разделке рыбы, которая велась и во время песчаных бурь, и на ледяном ветру зимой, вызывая многочисленные заболевания. Он показывает жизнь в тесном и затхлом бараке, жестокость и жадность подрядчицы и приказчика, душивших людей штрафами, упоминает принуждение к покупке в хозяйской лавке ненужных и некачественных товаров. Каторжный труд сотен и тысяч людей – это источник несметных богатств для промышленников и купцов, которым свойственна самая дикая и варварская вседозволенность. И полиция, и даже губернаторы находятся у этих воротил на содержании – кто же может хоть что-нибудь им запретить? Но такие люди находятся, это и капитаны пароходов, и рабочие с промыслов. Самые опытные, стойкие и отзывчивые труженики просвещают своих товарищей, прививают им чувство человеческого достоинства и возглавляют борьбу против произвола хозяина и его управляющих.

Летом 1892 года в Поволжье произошли одновременно эпидемия холеры и голод, вызванный засухой. После поездки в Астрахань и на Каспий родители Феди вместе с мальчиком вернулись на родину, и «Лихая година», завершающая книга цикла, описывает воздействие этих бедствий на жизнь в их селе. Угроза смерти делает людей злее и решительнее, мужики знают, что в амбарах помещиков и сельских капиталистов зерна достаточно, чтобы вся деревня смогла продержаться до следующего урожая, но мало кто из богатеев готов добровольно помочь народу. Со всей Саратовской и окрестных губерний приходят слухи о том, как крестьяне давлением, угрозами и прямым насилием добывают необходимый им для выживания хлеб. Гладков описывает подобные события, очевидцем которых он был сам, и ответные репрессивные действия властей. В число главных положительных героев романа входят представители интеллигенции, впервые появившиеся в селе. Студент-медик Антон занимается борьбой с эпидемией, он дезинфицирует источники воды, лечит крестьян от холеры и других заболеваний, а также осторожно помогает мужикам в их противостоянии с властью. Земство открывает в деревне школу и присылает туда молодую учительницу Елену Григорьевну, которая сразу же завоевывает доверие и любовь своих учеников.

Художественная ценность трилогии Гладкова очень велика. Хотя ее писал уже старик, она звучит как написанная красивым литературным русским языком исповедь ребенка с чистой душой и самыми светлыми устремлениями, который живет в довольно мрачном, а порой и просто чудовищном мире. Мастерство писателя, проявленное Федором Васильевичем, не уступает лучшим образцам, включая творчество его учителя Максима Горького. Но автобиографический цикл Гладкова обладает еще и особой культурно-исторической значимостью. Хотя тема деревни и жизни крестьян в русской литературе очень широка, подавляющее большинство подобных произведений написано дворянами или интеллигентами-разночинцами. Исключительность романов «Повесть о детстве», «Вольница», и «Лихая година» заключается в том, что их автор был выходцем из крестьянской среды и сам проживал описанные события, а не наблюдал их со стороны. За эти книги Федор Васильевич получил две Сталинские премии, которые являются более чем заслуженными.

Федор Гладков умер 20 декабря 1958 года в возрасте 75 лет. Более полувека он состоял в партии, которая за это время сменила несколько названий, от РСДРП до КПСС, и являлся последовательным и убежденным коммунистом. До 1917 года он в меру своих сил и способностей занимался разрушением мира насилья, существовавшего на территории Российской империи, а после революции без остатка посвятил себя строительству нового общества, основанного на принципах гуманизма и просвещения. Федор Васильевич, скорее всего, ушел из жизни со спокойной душой и верой в светлое будущее. Он видел, что идея, которой он служил столько лет, живет и торжествует, что его социалистическое отечество выстояло и стало крепче в горниле страшных испытаний, что оно как Феникс из пепла возродилось после Великой Отечественной войны. Писатель знал, что за рубежом авторитет СССР поднялся на небывалую высоту, что даже в таких европейских странах, как Франция и Италия, есть коммунистические партии с сотнями тысяч членов, что трещит по швам система колониальной эксплуатации и гнета. Все это давало надежду на всемирное торжество социализма в не таком уж отдаленном будущем, после которого можно будет задуматься и о коммунизме. Но все пошло иначе, и сегодня мы вспоминаем Федора Васильевича Гладкова и персонажей его книг не как людей, которым мы обязаны нашей счастливой и безоблачной жизнью, а как героев, чьи подвиги нам надлежит повторить.