Справка читателю:

Колония Дигнидад — закрытое немецкое поселение христиан-сектантов баптистского толка, основанное в 1961 году в Чили бывшим членом НСДАП и фронтовым медиком Паулем Шефером. Экономически формально представляло собой сельскохозяйственную артель, но на деле являлось личным рабовладельческим поместьем Шефера. С самого начала она находилась под контролем чилийских спецслужб, которые оборудовали в ней секретную подземную тюрьму, где еще задолго до диктатуры Пиночета содержали похищенных людей.

Колония имела предоставленное правым президентом Чили Хорхе Алессандри право экстерриториальности. Это позволило чилийским спецслужбам скрывать происходящее в ней от правительства левого президента Сальвадора Альенде и в том числе от собственных шефов — министров внутренних дел и обороны от Социалистической партии. «Расцвет» подземной тюрьмы пришелся на правление Аугусто Пиночета. Несколько сектантов бежали из колонии в 1970-е и сообщили правозащитникам о существовании подземной тюрьмы.

В 1991 году чилийские власти прекратили существование колонии как закрытого поселения. Пауль Шефер бежал, впоследствии был арестован и приговорен к 20 годам тюрьмы. За все время существования колонии в ее подземной тюрьме побывали не менее 1000 человек, большинство из них погибли.

В 2015 году лауреат премии «Оскар» немецкий режиссер Флориан Галленбергер снял художественный фильм «Колония Дигнидад», повествующий о попытке немецкой стюардессы спасти из подземной тюрьмы похищенного во время пиночетовского путча  возлюбленного.

Перед тем как идти в кино на фильм, я сделала глупость — почитала рецензии. Картину критики сочли, мягко говоря, неудовлетворительной. Кому-то не понравилось что фильм получился недостаточно документальным, создатели упустили ряд деталей и много домыслили от себя, например, в картине сектанты сами охраняют колонию тогда как в реальности использовалась наемная охрана. Странное требование предельной достоверности для художественного кино! Другому критику не понравилось, что фильм не вписывается ни в один из шаблонных жанров, а сюжет вроде как обыденный и незамысловатый, без неожиданных ходов.

В списке претензий еще значатся недостаток экшена, плохая игра Эммы Уотсон и почему-то отсутствие в кадре людей в нацистской форме и сотрудников ЦРУ. Нашлись даже критики, которым не понравилось малое количество пыток и полный отказ от натуралистичных сцен сексуального насилия.

Между тем, последнее является достоинством, а не недостатком фильма. Это стало мне ясно как только на экране появился значок «16+». Конечно, в российских кинотеатрах не столь уж строго соблюдают возрастные ограничения на просмотр. Зато в таких странах как Франция, Швейцария и Германия, где и находится основная аудитория ленты, к возрасту зрителей относятся весьма придирчиво. Благодаря «мягкому» подходу к демонстрации насилия и секса, «Колония Дигнидад» стала доступна на большом экране и для старших школьников, в т. ч. и в США, где она вышла в ограниченный прокат 15 апреля.

Приглашение на главную роль Эммы Уотсон еще очевиднее указывает для какой аудитории в первую очередь снимал свой фильм режиссер Флориан Галленбергер. Последняя часть «поттерианы» вышла в прокат в 2011 году, когда нынешним шестнадцатилетним французам, швейцарцам и немцам было как раз по 12 лет. Они ходили в кино на «Гарри Поттера», Эмма Уотсон - «Гермиона» для них знаковая фигура. Они взрослеют, их должны волновать все более серьезные вещи. И вместе с ними неизбежно должна «повзрослеть» их «Гермиона».

Эмма Уотсон, получившая за свои последние фильмы одни только пинки от критиков, представляет чрезвычайно редкий нынче тип актрисы. Являясь бесспорно звездой мирового уровня, она не почивает на лаврах кумира тинейджеров, а упорно повышает актерскую квалификацию. За несколько дней до «Колонии Дигнидад» я видела еще одну звезду, уже российского кинематографа, Светлану Устинову, в фильме «Маршрут построен». Так вот, кто считает, что Эмма Уотсон играет плохо, пусть посмотрит последние работы Устиновой.

Садясь в кресло в кинозале, я, предубежденная критикой, ожидала увидеть стандартную европейскую тематическую драму с картонными актерами, неизбежной лав-стори и отрабатывающей номер приглашенной звездой. Фильм ожиданий не оправдал в первую очередь именно стараниями Эммы Уотсон.

Как изобразить в фильме любовь? Есть много кинематографических подходов к тому, чтобы заставить зрителя поверить в реальность экранных чувств. Самый простой — применить обнимашки-целовашки, восторженно-тупые диалоги, «красивые» постельные сцены, пафосные моменты с громкой прочувствованной музыкой. А есть сложные в исполнении подходы, один из которых и взял на вооружение Галленбергер. Он решил, что любовь в «Колонии Дигнидад» должна проявляться главным образом в поступках.

Мой знакомый по итогам просмотра сказал, что герои картины настолько скупы на проявления чувств, а режиссер настолько жаден до психологических сцен, что кажется будто они не любовники, а хорошие друзья. С ним можно поспорить, достаточно привести в пример сцену когда Лена видит любимого на митинге и пробирается к нему через толпу, но дело не в этом. Как уже упоминалось выше, героиня не коровьими взглядами и белозубыми улыбками должна показать нам любовь к бунтарю-фотографу Даниэлю, а поступками. Обычная стюардесса бросает все и едет за своим парнем к черту на кулички в чужой стране, чтобы добровольно заключить себя по сути в политическую тюрьму. Это не любовь?

Один из критиков иронично сравнил Лену с декабристскими женами. Такое сравнение никуда не годится. Жены декабристов ехали жить в ужасные условия «законной» каторги. Они знали точно на что идут и имели все основания полагать, что их мучения останутся в пределах, отмеренных «законом». Лена отправляется в абсолютную неизвестность, возможно на пытки и лютую смерть.

Весь фильм, шаг за шагом, через плети, побои и унижения, через тяжкий труд и оскорбления, Лена каждым поступком и каждой жертвой утверждает свою любовь, не любовь самки, а любовь свободной сильной женщины. Любовь, сыгранная Эммой Уотсон, сдержанная внешне, внутри полыхает нестерпимым мучительным огнем, побуждающим идти вперед. В тюрьму, чтобы быть рядом с любимым. На пытку и глумление только для того, чтобы на минутку встретиться взглядами. На смерть, чтобы спасти его от смерти. Это же чувство заставляет ее делать столь понятные сердцу каждой любящей женщины глупости наподобие сохранения в колонии спрятанной фотографии Даниэля.

Достоин ли Даниэль столь сильной любви? Несомненно, он не рыцарь без страха, а обычный активист каких мы и в России знаем сотни. Он не геройствует как его погибший с криком «Социализм победит!» сосед по строю на стадионе. Даниэль всячески старается убедить пиночетовцев в своей невиновности. Он корчится под электротоком, унижается, кричит и молит их о пощаде, но...никого из своей партии не выдает. Ни одного человека. Все они остаются на свободе и уходят в подполье.

Глава колонии Шефер объясняет пиночетовскому полицаю, что таких не сломить физическим насилием. Таких? Плачущих  от боли юношей? Да, именно их. Совершенно обычных людей, вдохновленных сознанием своей правоты и желанием спасти других.

Даниэль остается борцом за социализм до конца. Даже при подготовке побега его первая мысль не о спасении, а о том, что он может сделать против диктаторского режима. «Неужели ты не наигрался в революционера?» - спрашивает Лена, когда ее возлюбленный сообщает, что собирается вывезти из колонии фотографии подземной тюрьмы. Но проходит совсем немного времени и мы видим символичные сцены: когда герои забывают фотографии в посольстве ФРГ, именно Лена возвращается за ними.

В тени любовной истории остается еще один, пожалуй, самый главный герой фильма — народ в лице разнообразных людей, помогающих героям на их трудном пути и присутствующих как бы за кадром. Бороться вместе, помогать друг другу, не предавать — банальные, казалось бы, истины, но попробуйте следовать им когда против вас вся мощь вставшей на путь кровавых массовых репрессий государственной машины.

Тем не менее, из истории мы знаем, что люди вроде Лены, Даниэля и их помощников не выдумка киношников. Их борьба зафиксирована в истории войны чилийских трудящихся с диктатурой Пиночета. Сотни политзаключенных были освобождены подпольщиками и партизанами, но еще большее количество людей спасли безвестные рабочие, крестьяне, интеллигенты.

Уберите в фильме хотя бы одного из этих скромных помощников и хэппи-энда не будет.  Студент, звонит Даниэлю, чтобы предупредить того об аресте. Неизвестный, сообщает подпольщикам где именно содержат фотографа. Урсула не выдает Лену и Даниэля главарям колонии.  Водитель фургона вывозит героев подальше от кошмарного «рая на земле».

Наконец, самый яркий образ это пилот самолета, в критический момент взвешивающий судьбу Лены и Даниэля на весах совести и чести. Дружба, справедливость, солидарность перевешивают в итоге читающиеся на лице мысли об увольнении и наказании. И главные герои тоже смело могут встать в один ряд со своими помощниками: когда возникает необходимость экстренно ускорить побег, они тратят драгоценное время, возвращаясь за беременной Урсулой, а потом Даниэль спасает ее с риском для себя.

И здесь мы возвращаемся к началу рецензии. Помните, критики отметили обыденность показанного в картине? Фильм снят намеренно без пафоса и бравурности, без фантастических элементов (подобных ясновидению в фильме «Мечтая об Аргентине») и завихрений сюжета. Это простая картина о простых людях, сражающихся с системой как могут и умеют. Никто им не поможет: ни сверхъестественные силы, ни «добрые дяди» из США как в фильме «Нет», ни добрый шведский дипломат как в фильме «Черная гвоздика», ни даже партизаны.

И на вражеской стороне тоже все люди простые. Шефер — не вселенский злодей или талантливый интриган, а просто дорвавшийся до власти грязный садист и педофил, отлично дополняющий пиночетовский паноптикум негодяев и мерзавцев. Служат ему простые как три копейки подонки. Ключевой нерв фильма проявляется в одной-единственной фразе, брошенной мимоходом одним полицаем другому в момент когда они вдвоем тащат замученного человека: «У меня жена рожает, а не отпускают даже навестить». Такой вот заботливый отец семейства и палач по совместительству. Мне сразу вспомнились слова жены обер-вахмистра гестапо из ныне полузабытого романа Ганса Фаллады «Каждый умирает в одиночку»: «Нас никогда не привлекут к ответственности». Вот слова, которые могли бы сказать и Пиночет и Пауль Шефер и множество мелких их подручных. Вот мысль, владеющая умами им подобных во все времена.

Фильм «Колония Дигнидад» навряд ли будет оценен по достоинству нынешним поколением зрителей. Слишком он простой, ясный и в чем-то даже наивный для искушенных киноманов. Рискну, однако, дать прогноз, что «Колонию Дигнидад» через десятки лет ждет культовый статус как у «Армии теней» Мельвиля — фильма о Сопротивлении, разгромленного за «голлизм» критиками и незамеченного зрителями в 1970-х, но вернувшегося с триумфом в 2000-е.