Тем временем левые идеи остаются популярны в Латинской Америке — и это напрямую отражается на результатах выборов и переворотов. Важную статью о социально-экономических и политических предпосылках происходящего в этой части света перевел наш автор Эдуард Хлынин.
Левый поворот 2.0 в Южной Америке будет мощнее первого?
Ещё несколько лет назад многие заявляли о кончине латиноамериканских левых. Но если Лула да Силва победит на президентских выборах в Бразилии этой осенью, левые впервые будут управлять шестью крупнейшими экономиками региона.
До недавних пор многие авторы, комментирующие события в Латинской Америке, сообщали о неизбежном конце «розового прилива» в регионе. К середине 2010-х годов сырьевой бум, начавшийся в ранние нулевые годы, быстро пошел на убыль. Правые не преминули воспользоваться возможностью разобраться со своими противниками и начали проводить кампании саботажа, пропаганды и провоцировать скандалы. Левые правительства столкнулись с кризисом на всех фронтах.
«Левый поворот» в регионе, ко второй половине прошлого десятилетия уступил место появлению новых правых – будь то путем выборов, как в Аргентине, «парламентского переворота», как в Бразилии, «тихого переворота» как в Эквадоре или даже прямого военного переворота, как в Боливии. Общественные движения в странах Латинской Америки, в свою очередь, оказались в состоянии усталости, а то и прямой конфронтации с левыми правительствами, и поначалу им не хватало ни воли, ни энергии, чтобы защитить себя от нападения правых.
Поэтому огромным достижением является то, что сегодня нет лучшего места для размышлений об альтернативах неолиберализму и авторитаризму, чем Латинская Америка. К исторической победе Густаво Петро в Колумбии, вероятно, присоединится успех Лулы на октябрьских президентских выборах в Бразилии. К концу года, впервые в своей истории, шесть крупнейших экономик Латинской Америки — Аргентина, Бразилия, Чили, Колумбия, Мексика и Перу — должны оказаться под управлением левых правительств.
Завоевание новых земель
Возобновление «розового прилива» несет с собой перспективу возврата к прогрессивизму и обещаниям региональной интеграции, которые сопровождали латиноамериканский «левый поворот» два десятилетия назад. Но есть и много нового как в социально-экономическом контексте, так и в характере нынешних политических коалиций.
Только два правительства, которые были частью первоначального розового прилива, — в Никарагуа и Венесуэле — остаются у власти. Другие правительства «розового прилива», которые ранее были свергнуты, например, в Аргентине и Боливии, вернулись к власти после реорганизации своих партий и их руководства. Однако еще более важно то, что несколько стран, которые по разным причинам не присоединились к предыдущему розовому приливу, — Колумбия, Гондурас, Мексика, Перу и Чили — оказались под управлением левых по совершенно иным сценариям, чем те, которые породили первоначальный «розовый прилив».
Эти страны были ближайшими союзниками Вашингтона в регионе. Все они заключили соглашения о свободной торговле с Соединенными Штатами, а Колумбия, Перу и Мексика являются ещё и ключевыми региональными узлами в американской «войне с наркотиками». Колумбия уже давно играет роль марионетки США в подрыве и дестабилизации левых в регионе. Победы левых на выборах в этих странах примечательны не только преодолением антикоммунистических репрессий и насилия, но и нанесением еще одного удара по и без того ослабевающему господству США в Латинской Америке.
Успех левых является четким сигналом того, что неолиберальная гегемония 1990-х годов, которая была впервые сломлена правительствами «левого поворота», так и не была полностью восстановлена их правыми преемниками. Недавние правые эксперименты характеризовались низкой народной поддержкой, фрагментарностью правящих коалиций и отсутствием внятной экономической повестки. Они так и не достигли уровня одобрения или продолжительности власти своих предшественников. А их провал открыл путь для возвращения левых.
Что еще более важно, недавние победы на выборах являются свидетельством силы социальной мобилизации, охватившей регион в последние годы. Правые диктатуры 70-х и 80-х годов уничтожили гражданское, рабочее и крестьянское движение, подавив левых как минимум на два десятилетия. Репрессии же, развязанные более поздними правыми правительствами, не смогли уничтожить левые силы.
Еще до того, в 2019 году разразилась пандемия, продолжавшаяся до 2022 года, тысячи и тысячи людей по всей Латинской Америке участвовали в постоянных акциях протеста в рамках общерегиональной социальной кампании против политики жесткой экономии, поддерживаемой Международным валютным фондом (МВФ). В Аргентине, Чили, Колумбии и Эквадоре воссозданное радикальное движение смогло создать мощное уличное присутствие, ослабив неолиберальные правительства и — за исключением Эквадора — открыв путь к власти прогрессивным правительствам.
Обновленная социальная мобилизация
В Аргентине, Боливии и Бразилии левые могли быть ослаблены, но тем не менее они продемонстрировали, что они накопили достаточную власть вне государства, чтобы противостоять нападению правых и вернуть левые правительства к власти.
В Боливии социальные движения, которые заложили основы для первоначального прихода к власти «Движения за Социализм» (MAS) в 2006 году при Эво Моралесе, сыграли настолько же решающую роль в противодействии правительству Жанин Аньес после переворота 2019 года. Непрекращающиеся протесты вынудили Аньес в конечном счете провести выборы в октябре 2020 года после того, как они дважды отменялись.
Напряженность, возникшая при правительстве MAS, не помешала даже его самым ярым левым критикам сплотиться в поддержку MAS под новым руководством Луиса Арсе, а также объединиться под эгидой требования посадить Аньес в тюрьму за ее роль в проведении госпереворота. Кандидат в вице-президенты Дэвид Чокеуанка, который идентифицирует себя как аймара (один из коренных народов Анд), смог восстановить поддержку групп коренных народов, которые ранее были разочарованы MAS, и чьи лидеры критиковали Моралеса.
В Бразилии связи между Партией Трудящихся (PT) и общественными движениями, которые были ослаблены из-за действий руководства PT, вновь укрепились перед лицом мягкого переворота против Дилмы Руссефф и репрессий со стороны правительства Жаира Болсонару, направленных против общественных движений. Даже то, что Лула да Силва выбрал в качестве кандидата на пост вице-президента консерватора, бывшего губернатора Сан-Паулу Жеральдо Алкмина, не помешало Движению безземельных рабочих (MST) и другим левым организациям поддержать кандидатуру Силвы в президенты на октябрьских выборах. Все предложения о создании широкого фронта против Болсонару, возглавляемого нелевым кандидатом, были отклонены.
Это возможно, потому что PT по-прежнему считается партией, где низовые социальные движения могут наиболее эффективно продвигать свои программы. Так, MST поддержала создание народных комитетов с целью разработки повестки народных движений, чтобы требования рабочего класса вошли в президентскую программу Лулы.
Только в Эквадоре трения между предыдущим правительством Рафаэля Корреа и общественными движениями помешали его возвращению к власти. Андрес Араус баллотировался в президенты в прошлом году как кандидат от «Союза ради надежды» (UNES). UNES был создан как переформатированная версия предыдущей партии Корреа, после того как его бывший соратник, Ленин Морено, ставший президентом при поддержке Корреа, нарушил как политику своего предшественника, так и свои предвыборные обещания, развернув страну вправо.
Араус и UNES продолжали пользоваться внушительной популярностью, несмотря на грязную кампанию Морено. Однако, на выборах 2021 года победу одержал консервативный банкир Гильермо Лассо. Этому способствовали давние разногласия между мощным движением коренных народов Эквадора и партией «Гражданская революция», основанной Корреа. Во втором туре выборов кандидат от «Движения за многонациональное единство Пачакутик» Яку Перес призвал своих сторонников к бойкоту выборов, утверждая, что ни экстрактивизм Корреизма, ни неолиберализм Лассо не представляют интересов коренных общин.
Само движение коренных народов разделилось в своей позиции по отношению к Корреизму: президент Конфедерации коренных народов Эквадора (CONAIE) Хайме Варгас в последнюю минуту согласился поддержать Арауса. Но это не помешало 1,7 миллионам эквадорцев не проголосовать, обеспечив победу Лассо. Апологеты бойкота утверждали, что они могут свергнуть правительство Лассо посредством массовых мобилизаций, таких как те, от которых в данный момент лихорадит Эквадор.
Создание новых коалиций
В странах, где левые были избраны впервые, их партии приняли иную стратегию в отношении социальных движений, чем партии «левого поворота» 90-х и 00-х годов, когда взрывоопасные восстания поставили неолиберальные правительства на колени и напрямую привели к власти социалистов. Новые же левые правительства возникли в результате более постепенных процессов создания коалиций на фоне социального протеста и истощения правых неолибералов.
Так, в Чили студенческие протесты, забастовки учителей, конфликты, связанные с коренными народами, пенсионерские и феминистские движения копили силы более десяти лет. Эти возрожденные левые заложили основу для устойчивой социальной мобилизации, когда в 2019 году вспыхнул так называемый estallido social («социальный взрыв»). Estallido также создал пространство для нового союза между студенческим движением «Широкий Фронт» (FA), Коммунистической партией и другими организациями, сформировавшими движение «Одобряю достоинство» (AD).
На протяжении 2010-х годов FA следовал стратегии наращивания своего влияния в государственных учреждениях, как национальных, так и местных. Во время мобилизации 2019 года FA выступил на стороне протестующих, потребовав, чтобы правый президент Себастьян Пиньера отменил чрезвычайное положение. FA поднял вопрос о нарушениях прав человека в Чили в Международном уголовном суде и попытался привлечь Пиньеру к ответственности на основании этого.
Точно так же в Колумбии десятилетие массовой мобилизации, включая студенческие протесты 2011 и 2018 годов, аграрные забастовки 2013 и 2016 годов и общенациональные забастовки 2019 и 2021 годов, ускорило кризис правого Урибизма (правой идеологии, разработанной Альваро Урибе, президентом Колубмии в 2002-2010 гг.). В сочетании с подписанием мирного соглашения 2016 года между колумбийским правительством и повстанческим движением FARC это открыло путь для серьезной встряски политической сцены в стране.
Новый президент страны Густаво Петро не был главным героем этих мобилизаций, и после двух десятилетий его пребывания на государственной должности многие колумбийцы видели в нем лишь часть политического истеблишмента. Тем не менее, именно эти мобилизации сделали возможным создание политического альянса Петро Pacto Historico, состоящего из различных движений, включая Коммунистическую партию, Unión Patriotica, Congreso de los Pueblos, а также движения коренных народов и движения за защиту окружающей среды.
Во время своего пребывания на посту мэра Боготы Петро стал лидером народных протестов, когда генеральный прокурор Алехандро Ордоньес попытался отстранить его от должности за попытку отменить приватизацию сбора и вывоза мусора в городе. В 2013 году Петро возглавил массовую демонстрацию на центральной площади Боготы, Пласа-Боливар, которая была переименована в «Плаза-де-лос-Индиньядос» («Площадь Возмущенных»). Движение за Петро объединило множество групп, пострадавших от крайне правого генерального прокурора: феминистских активисток, выступающих за репродуктивный выбор, LGBTQ, и даже движение за запрет корриды.
Хотя сам Петро не был лидером общенациональных забастовок 2019 или 2021 года, его напарница Франсия Маркес, афроколумбийская экологическая и феминистическая активистка и правозащитница, регулярно выступала в защиту прав протестующих. В своей предвыборной кампании 2022 года Петро расширил требования протестующих, пообещав распустить ESMAD (местный аналог ОМОНа), отменить воинскую обязанность для молодых людей и передать полицейские силы под контроль Министерства юстиции.
В Гондурасе партия Сиомары Кастро («Свобода») возникла из массовой оппозиции, возникшей после переворота против Мануэля Селайи в 2009 году. «Национальный Фронт Народного Сопротивления» объединил движения женщин, рабочих, крестьян, LGBTQ и коренных народов. В течение нескольких лет они создали движение, мощно присутствующее на улицах, сочетая мобилизации масс с международным давлением на режим.
Экономические грозовые тучи
Еще одна особенность, отличающая вторую розовую волну, заключается в том, что она возникла в совсем другой экономический момент, нежели первая. Латинская Америка оказалась континентом, наиболее пострадавшим от пандемии COVID-19. Рост ВВП мог бы превысить 6 процентов в прошлом году, но этого было недостаточно, чтобы компенсировать падение на те же 6 процентов в 2020 году.
Только за пять лет, предшествовавших пандемии, регион пережил «потерянные полдесятилетия» низкого роста. С экономическим коллапсом в 2020 году, скромным восстановлением в 2021 году и слабым прогнозом роста в 2022 году региону грозит еще одно «потерянное десятилетие» развития. Двадцать пять миллионов человек потеряли работу во время пандемии.
Мировые цены на сырье выросли, но эта тенденция не дает странам Латинской Америки таких же возможностей, как в 2000-х годах. Предыдущий бум сырьевых товаров был в основном обусловлен устойчивым ростом в Китае и на других развивающихся рынках, что создало высокий спрос на сырье. Нынешний рост цен был вызван сбоями в цепочке поставок, вызванными COVID, и российской спецоперацией в Украине, а не экономическим бумом.
Поскольку Китай сталкивается с экономическими трудностями, цены на сырье вряд ли будут расти в течение долгого времени, вместо этого они станут более волатильными. Любой рост цен будет в равной степени компенсирован дефицитом и более высокими ценами на импорт. В то время как предыдущая розовая волна сопровождалась экономическим бумом, нынешние левые правительства столкнулись с перспективой краха.
Создание новой модели
Решение Федеральной резервной системы США о повышении процентных ставок заставит инвесторов бежать из развивающихся стран в «тихие убежища», такие как Соединенные Штаты. В ответ латиноамериканские центральные банки повышают процентные ставки в надежде успокоить взбалмошных иностранных инвесторов, но это происходит за счет местных рабочих.
Латинская Америка вступила в пандемию с высоким уровнем государственного долга, и с 2019 по 2020 год уровень долга вырос с 69 до 79 процентов ВВП. Несмотря на то, что риторика МВФ изменилась после кризиса 2008 года, на практике фонд не отказался от своей приверженности мерам жесткой экономии. Крупные сражения из-за «кризиса прожиточного минимума» и государственных расходов, подобные тем, что недавно происходили на улицах Эквадора, вероятно, будут распространяться.
Без волшебной палочки товарного бума для финансирования социальных программ новым левым правительствам придется начать с сокращения неравенства посредством структурных реформ, более перераспределительной налоговой системы и увеличения социальных расходов. Поскольку институты государственной власти разделены в большинстве стран с левыми президентами, попытки сделать это приведут к конфликтам. В ходе таких сражений правительства смогут создать базы народной поддержки.
Тусклые экономические времена также могут открывать возможности. Конец сырьевого бума уменьшил перспективы экономического роста, но также открыл двери для более радикальной программы, выходящей за рамки экономической стратегии предыдущего розового прилива, основанной на добыче национальных ресурсов.
Петро из Колумбии и Габриэль Борич из Чили пообещали поставить защиту окружающей среды на первое место в своей повестке дня. Петро пообещала не только прекратить разведку новых месторождений нефти в Колумбии, но и работать с другими прогрессивными лидерами региона над справедливым переходом. Борич участвовал в «Нашей зеленой Америке» — движении, предлагающем план «Нового зеленого курса» после пандемии, и он подписал Соглашение Эсказу об экологической справедливости.
Хотя отношения между этими новыми левыми правительствами и общественными движениями еще предстоит наладить, это новое направление открывает двери для новых союзов между экологическими и социальными движениями, отношения между которыми были напряженными при предыдущих левых правительствах. Это, в свою очередь, создает возможности для левых наращивать власть за пределами государства, чтобы продвигать более радикальную повестку дня в условиях возобновившейся розовой волны.
Автор - Кайла Санки
Переводчик - Эдуард Хлынин
Оригинал: https://jacobin.com/2022/07/second-pink-tide-latin-american-left