В головах части нашей интеллигенции прочно засел мифический образ социал-демократии, приведшей без «кровавых революционных потрясений» широкие слои населения Европы к благосостоянию, сгладившей социальные противоречия. Однако эти представления далеки от реальности, они совершенно упускают из виду те изменения, которые за последние полвека произошли с европейскими парламентскими левыми, а также причины этих изменений. Поэтому «Вестник бури» планирует выпустить ряд статей, посвящённых грехопадению западной социал-демократии. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию материал Андрея Рудого, посвящённый деградации немецких системных левых.
Европейская социал-демократия: жизнь после смерти. Часть 1
По эту сторону границы давно уже распространяется идея создания социал-демократической партии «европейского образца». Такого рода рассуждения мне приходилось слышать от многих знакомых – людей, казалось бы, образованных и даже сведущих в политике. Между тем, сразу возникает закономерный вопрос: что же это, господа, за «европейский образец»?
Давайте вспомним, когда же были хвалёные победы европейских системных левых? Ещё задолго до рождения автора этой статьи. Последние же 30 лет – это время позорной капитуляции и загнивания социал-демократических сил «старого света». Социал-демократы проводили свои весьма радикальные преобразования в условиях, когда существовала значительная угроза для капиталистической системы. Этой угрозой был СССР после Второй мировой войны, ей же оказалась бунтующая левая молодёжь 60-70-х годов. Связь между этими явлениями и расцветом левого реформизма вполне очевидна: парламентарии «перетягивали» значительную часть целевой аудитории радикалов, направляли её «в конструктивное русло», а их социально-экономические преобразования помогали обновить фасад капиталистической системы, делая её более презентабельной.
Конечно, социальная база социал-реформистов (по крайней мере, после Второй мировой войны) была несколько иной, нежели у революционных коммунистических партий. Сюда входил и мелкий бизнес, и высшее звено интеллигенции, и так называемая «рабочая аристократия». Однако подобные партии увлекали и до сих пор увлекают довольно широкие слои наёмных работников. Поэтому советские клише касательно того, что соц-демы уводят пролетариат от реальной борьбы, не столь далеки от истины. В некоторых случаях невольно, а в некоторых - осознанно, социал-демократия стала верной служанкой капитализма, которой было позволено его «улучшить», дабы систему не постиг коллапс (отлично показал это в одной из своих статей А.Тарасов - правда, применительно к межвоенному периоду). Таким образом, парламентские левые и революционная антикапиталистическая альтернатива постоянно шагали рядом.
Нынешняя деградация социал-демократии в мировых или хотя бы европейских масштабах - процесс, который невозможно описать более-менее основательно в рамках одной статьи. Посему сейчас же мы остановимся лишь на примере Германии. Такой выбор довольно просто объясним. Ведь, с одной стороны, СДПГ - самая крупная системная левая партия в мире; с другой стороны, в Германии в 60-70-е гг. прошлого столетия сложилась классическая социал-демократическая модель, ФРГ подарила миру таких известных деятелей, как Вилли Брандт; с третьей стороны, именно в Германии соц-демы в последние десятилетия пали столь низко, что между ними и правыми стёрлась всякая ощутимая граница.
Вилли Брандт - канцлер ФРГ времён расцвета социал-демократии.
Кратко осветим историю парламентских левых в ФРГ на протяжении последних двух десятилетий. После падения Берлинской стены и воссоединения страны на этом поле осталось две основных силы - Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) и Партия демократического социализма (ПДС).
«Новая консервативная волна», пришествие к власти Рональда Рейгана в США, Маргарет Тэтчер в Великобритании, Гельмута Коля в ФРГ, а также крушение СССР (пусть и критикуемого социал-демократами) стали для партий и движений всего левого спектра серьёзным испытанием. СДПГ во главе с Герхардом Шрёдером решила пойти по пути наименьшего сопротивления - то есть, приспособиться к условиям неолиберальной парадигмы. Сам Шрёдер, подобно многим представителям поколения бунтарей конца 60-х, устроившись на тёплом месте, окончательно превратился в косного бюрократа, связанного с крупным бизнесом. С начала 90-х он активнейшим образом продвигал идею преображения лица немецкой социал-демократии, что нашло своё окончательное воплощение в концепции «Третьего пути - нового центра», сформированной совместно с британским премьер-министром Тони Блэром в 1999 году.
Что осталось в «Третьем пути» от классической социал-демократии? Не так-то просто ответить на такой простой, казалось бы, вопрос. Согласно данной концепции рыночная экономика (совмещённая с некоторым государственным регулированием) есть благо. Классовая борьба объявлена пережитком прошлого, взят курс на «социальное сотрудничество» и т.д. Таким образом, Блэр и Шрёдер решили угодить «среднему классу», не заметив, однако, что «белые воротнички» и мелкий бизнес имеют тенденцию к полевению («битва в Сиэтле» и беспорядки в Генуе это лишь подтвердили).
Блэр и Шрёдер.
Слова и дела Шрёдера, в данном случае, не стали расходиться между собой. Электоральный успех СДПГ в 1998 году прервал эпоху правления консерваторов, растянувшуюся более чем на полтора десятилетия. Похожая ситуация сложилась в Великобритании и Франции. Но, к удивлению избирателей, во всех этих странах неолиберальный экономический курс не только не был свёрнут, но и продолжил своё воплощение с удвоенной силой. СДПГ выиграла выборы в парламент на фоне растущей безработицы, с которой «объединитель Германии» Гельмут Коль не мог ничего поделать, а также тяжёлой ситуации в финансовой сфере, на которой сказался, в частности, дефолт в России.
Однако связь с олигархией перевесила заявленные социальные лозунги. К слову сказать, «бывший марксист» Шрёдер сам уже являлся к тому времени держателем акций «Фольксваген», имел тесные отношения с «сильными мира сего» из Нижней Саксонии, где помимо указанного «Фольксвагена» также расположены заводы «Зальцгиттер», крупные судоверфи, металлургические и химические предприятия. В итоге никаких решительных шагов по снижению безработицы или хотя бы перенесению большего налогового бремени на плечи магнатов не произошло. Внешняя политика Шрёдера тоже заслуживает отдельного упоминания. Российскому читателю наверняка будет интересно узнать, что бывший «радикал» стал закадычным другом Владимира Путина - иначе как в обнимку на публике они не появлялись. Владимир Владимирович даже рассказывал презабавнейшие истории о том, как в его резиденции они с «другом Герхардом» посещали баню. Впоследствии Путин определит Шрёдера в компанию, обслуживающую поставки российского газа в Германию, на зарплату в полтора миллиона евро. В то же время, канцлер ФРГ вполне охотно поддерживал империалистическую политику США. Хотя во время предвыборных кампаний мог покритиковать на словах, скажем, вторжение в Ирак, вооружённые силы Германии участвовали в известных операциях в Югославии и Афганистане.
Закадычные друзья - Шрёдер и Путин
Не лучше дела обстояли и на местном уровне. К примеру, в берлинском Сенате до 2001 года делами руководила коалиция ХДС и СДПГ, бездарно разбазаривавшая средства и отметившаяся в ряде коррупционных скандалов. Уже тогда, в начале 2000-х всякая разница между социал-демократами и консерваторами практически стёрлась. Неудивительно, что в этих условиях наиболее сознательные члены партии уходили в оппозицию и даже выходили из СДПГ (показателен здесь случай с бывшим председателем О.Лафонтеном). Однако правое крыло постоянно брало верх, всё более портя имидж партии. Хуже того, утопающая СДПГ умудрилась потянуть за собой на дно Партию демократического социализма.
ПДС являлась преемницей сталинистской СЕПГ (Социалистической единой партии Германии) - из бывшей ГДР. Под давлением общей политической конъюнктуры и ввиду внутрипартийных настроений СЕПГ в начале 90-х решилась на реорганизацию и идеологическое обновление. Впрочем, в отличие от многих стран «социалистического лагеря» местная партийная номенклатура не столь активно влилась в процесс «первоначального накопления капитала» - Восточную Германию умело приватизировали дельцы из ФРГ. Отчасти поэтому образовавшаяся ПДС оказалась гораздо левее, нежели СДПГ.
Являясь региональной партией (основная электоральная база её была в восточной части страны) и выдвигая в меру радикальные лозунги, ПДС вплоть до 2002-го года медленно, но верно наращивала ряды своих сторонников. В 2001-м году она набрала внушительные 22.6% голосов на местных выборах в Берлине (при этом, в восточной части за неё проголосовало более 47 %). Однако коалиция с СДПГ подорвала её авторитет. Пришлось брать ответственность и за последовавшие массовые приватизации в столице, и за отсутствие поддержки профсоюзов, и за многое другое. Уже в 2002-м партия с треском проваливается на выборах в Бундестаг. Даже последний козырь ПДС - антивоенная антиимпериалистическая позиция - был позаимствован Шрёдером. Не лучшим образом на результатах сказалась и попытка «выглядеть современно» - смягчение лозунгов всё ближе сводило ПДС и СДПГ.
Представители Левой партии (Г.Гизи в центре)
Однако на этом «грехопадение» немецких социал-демократов не завершилось. Разумеется, замаскированный капиталист Шрёдер продолжил свою неолиберальную политику, действуя по принципу «после меня - хоть потоп». Рейтинги партии падали до рекордно низких отметок, активисты, не имея возможности повлиять на политику руководства, массово уходили в сформированную на основе ПДС Левую партию. Даже досрочные выборы, объявленные Шрёдером в 2005-м году в надежде на то, что оппоненты не смогут к ним подготовиться должным образом, не принесли СДПГ ожидаемых выгод. Набрав 34%, социал-демократы уступили (хоть и незначительно) первенство христианским демократам. Шрёдер, отслуживший корпорациям верой и правдой, объявил о своём уходе из политики в бизнес. Давно пора было.
И в данных условиях происходит знаменательное событие - СДПГ формирует «большую коалицию» с консервативной ХДС. Они поддерживают выдвижение Ангелы Меркель на пост канцлера, выторговав себе ряд ключевых постов в правительстве. Играя роль «второй скрипки», СДПГ не смогли (или не захотели?) выполнить свои предвыборные обещания. Более того, ситуацию в коалиционном правительстве отлично описал Франц Мюнтеферинг, занимавший в тот период пост министра труда и социальных дел: «пока канцлер христианских демократов прогуливается по залитой солнцем палубе корабля, социал-демократы вкалывают в машинном отделении». Подобная позиция «подкаблучников» не могла не сказаться на авторитете партии. На выборах 2009-го года СДПГ побивает свой «антирекорд». Как мы видим из следующего графика, результат в 23% оказался самым низким для СДПГ за всю послевоенную историю Германии:
И причина отнюдь не в том, что радикальные левые идеи исчерпали себя. Практика показала, что всякий раз, когда лидеры СДПГ выступали с внятными и смелыми лозунгами, их рейтинги взлетали вверх. Дело в том, что даже та часть избирателей, которая уважала социал-демократов за деяния 60-70-х годов и какое-то время по инерции отдавала им голоса, окончательно поняла, насколько низко пала некогда главная рабочая партия страны. К слову, реорганизованная Левая партия, отличающаяся большей радикальностью, продолжает набирать обороты, расширяя базу своих сторонников. Делать какие-то выводы о последней пока что рано - слишком незначительно её влияние на текущую политическую ситуацию. Вероятно, что получив власть, она последуют примеру СДПГ (подобные маневры мы уже замечали у их предшественницы). Время покажет.
Между тем, мы видим, как СДПГ едет под гору по уже накатанной дорожке. Снова набрав в 2013-м относительно небольшое количество голосов, партия согласилась на новую «большую коалицию» с ХДС. Теперь, когда разрыв между ними уже не 1.5, а 15%, место социал-демократов во вновь созданном союзе оказалось ещё менее завидным. Конечно, СДПГ выдвинули консерваторам ряд условий, которые те должны выполнить в качестве соратников: введение минимального размера оплаты труда по всей стране в размере 8,50 евро в час, равная оплата труда мужчин и женщин, крупные инвестиции в инфраструктуру, введение налога на финансовые транзакции, возможность иметь двойное гражданство, установленная законом квота на представительство женщин-руководителей в политике и бизнесе, возможность усыновления детей для однополых союзов, одинаковые размеры пенсий для жителей Западной и Восточной Германии. Но это был лишь шаг «для очистки совести»: и социал-демократы, и консерваторы изначально понимали, что эти условия выполнены не будут. Собственно, почти 3 года спустя всё это так и осталось проектами.
После всего вышеуказанного найдутся ли те, кто с уверенностью заявит о том, что именно на такую «социал-демократию европейского образца» стоит ориентироваться? В таком случае, можно ориентироваться и на всяких берлускони, саркози, меркель - это будет хотя бы честнее, без привлечения модного словосочетания «социал-демократия». И, конечно же, не СДПГ образца 2016-го года поспособствовала построению социального государства в ФРГ, но - напротив - она сделала и продолжает делать всё возможное для его разрушения. В условиях господства неолиберальной модели, власти транснациональных корпораций и международных бюрократических организаций, а также при относительной слабости радикальных движений, СДПГ деградировала, равно как и большинство других социал-демократических партий в различных уголках мира.
Революционная сила слаба не только в России, но и на Западе. Возможно, что если она встанет во весь рост, хозяева мира сего – транснациональные корпорации и банковские системы – вновь возродят и призовут на помощь своих слуг, дабы нейтрализовать угрозу. К слову, экономический кризис и рост социальной напряжённости в Европе уже частично возвращает к жизни парламентских левых. Рост популярности лейбористов во главе с Корбином в Великобритании, Левой партии в ФРГ, победы СИРИЗА в Греции и движения “Подемос” в Испании – всё это отнюдь не случайно, это звенья цепи единого процесса.
Кто-то может возразить, указав на то, что пример одной лишь Германии не свидетельствует о крахе системных левых во всей Европе и мире. Что ж, разговор нельзя считать завершённым.