13 апреля 1917 года в универмаг PUB в центре Стокгольма, в котором в отделе мужской одежды работал мой прадедушка Туре Винберг, зашло сразу несколько знаменитых в Швеции политиков с левого фланга Социал-демократической партии. Среди них был стокгольмский градоначальник Карл Линдхаген и молодые социалисты Фредрик Стрём и Туре Нерман. С ними был невысокий пожилой иностранец с бородой, которому шведские социалисты купили деловой костюм, получив его из рук моего прадеда.

На следующее утро прадед мог прочесть во всех шведских газетах, что его вчерашнего покупателя зовут Ленин, и что он русский революционер, возвращающийся из вынужденной эмиграции в Швейцарии на родину в Россию, в которой только что в ходе Февральской революции свергли царскую власть. Но ни одна из крупных шведских буржуазных газет тогда не верила в политическую значимость Ленина. Даже официальная газета СД партии "Социал-демократ" называла его безумным радикалом и намекала на то, что он, возможно, даже был немецким агентом, поскольку проехал на поезде через территорию враждебной России Германии. Только издание левых социал-демократов, газета "Politiken" называла Ленина "нашим товарищем и однопартийцем" и выражала надежды на его скорый успех.

Ленин в Стокгольме

Вряд ли прадед долго думал о том невысоком старичке, которому продал костюм. Но он, должно быть, вспомнил о нём полгода спустя, когда все газеты снова опубликовали крупные заголовки о революционере, который вместе со своими большевиками взял власть в России в результате того, что впоследствии войдёт в историю как Октябрьская революция.

В течении нескольких лет Швеция была важной базой для русских социалистов. В 1906 г. РСДРП проводила свой четвёртый съезд в Народном доме в Стокгольме. В разные годы в шведской столице жили известные большевики Бухарин, Пятаков, Владимир Смирнов (который женился на Карин Стринберг, дочери великого шведского писателя Августа Стринберга), а также Александра Коллонтай и Александр Шляпников. Шляпников организовал контрабанду запрещённой большевистской литературы и секретной переписки в Россию через Скандинавию. В этой опасной работе он опирался на помощь лидера профсоюза шведских транспортных рабочих Чарльзы Линдлея и будущего лидера коммунистов Карла Чильбума.

Александра Коллонтай, которая выучила "скандинавский язык" (смесь шведского, датского и норвежского) получила известность в качестве популярного политического агитатора в Швеции. В 1914 г., когда началась мировая война шведские власти обвинили Коллонтай в работе на русскую разведку и "навечно" выслали из Швеции по личному приказу самого короля Густава V (15 лет спустя Коллонтай вернётся в Швецию в качестве посла Советского Союза в Швеции, и всё тот же король Густава V будет вынужден принимать её с соответствующими почестями).

Коллонтай переехала в Норвегию. Когда двое лидеров социалистической молодежи Цет Хёглунд и Туре Нерман навещали ее в Осло, именно она рассказала им о секретной мирной социалистической конференции, которая должна была состояться в швейцарском Циммервальде, и настоятельно советовала шведам ехать туда.

Цет Хёглунд был знаменитым борцом за мир. Еще в 1905 г., когда ему было 20 лет он был отправлен в тюрьму, как "изменник родины”, так как занимался мобилизацией и организацией рабочих в рамках кампании против войны, которую король и буржуазная верхушка планировали развязать против только что провозгласившей свою независимость от Швеции Норвегии. Этот пример интернационализма со стороны шведского рабочего класса громко приветствовал Ленин в своей книге "О праве наций на самоопределение".

В итоге Цет Хёглунд и Туре Нерман поехали на Циммервальдскую конференцию 1915 г., и присоединились там к левому течению во главе с Лениным, которое выступало за революцию против всех воюющих правительств. Вскоре созданная в Циммервальде Интернациональная социалистическая комиссия, под руководством социалистки итальянско-русского происхождения Анжелики Балабановой, открыла свою контору в Стокгольме.

Также как и в других странах, шведская социал-демократия раскололась по вопросу о войне. Хотя Швеция формально была нейтральной, Цет Хёглунд в 1916 г. был приговорен к тюрьме, как "изменник родины" за свое участие в антивоенной работе в рамках циммервальдского движения. В то же время другой опасный большевик, Николай Бухарин, проживавший в Стокгольме, тоже был арестован в качестве иностранного агента и вскоре выслан из Швеции.

Всё это время раскол внутри шведской социал-демократической партии углублялся. Лидером реформистского крыла выступал старый вождь партии Яльмар Брантинг, который выступал за сотрудничество с либералами, а лидером революционной фракции, которая опиралась на молодёжную организацию партии стал Цет Хёглунд.

Яльмар Брантинг (в центре спереди) с соратниками

Формальный раскол состоялся в мае 1917 г., когда левая оппозиция вышла из материнской партии. Они основали новую партию, которая вначале называлась Шведская социал-демократическая левая партия. Брантинг и официальные социал-демократы были настроены крайне критически по отношению к Ленину и Октябрьской революции, в то время как левые социал-демократы поддерживали хорошие и тесные связи с большевиками и приветствовали русскую революцию.

Первое советское посольство во главе с Вацлавом Воровским в качестве посланника открылось в Стокгольме. Посольство располагалось в маленькой частной квартире на Родмансгатан, 16, но официальные шведские власти его не признавали. Когда в 1919 г. они выслали Воровского из страны, роль советского представителя на некоторое время взял на себя член парламента от левых социалистов Фредрик Стрём.

Лидеры шведских левых, такие как Цет Хёглунд, Карл Чильбум, Фредрик Стрём, Туре Нерман и Карл Линдхаген первыми совершили официальные поездки в Советскую Россию. Многие из них были гостями большевиков в январе 1918 и стали свидетелями разгона красногвардейцами Учредительного собрания. "Нам наверное не следует забывать, что мы живём в революционное время, когда буржуазные парламентские формы, возможно, должны отмереть, роспуск Учредительного собрания не означает отказ от народного представительства в России, скорее речь идёт о том, что оно приобретает новые формы" — написали шведские левые в своём комментарии к событиям 5 января в своей газете "Политикен". Эти шведские политики также защищали большевистский "красный террор" в публичных дебатах, в качестве необходимой меры для победы над белым террором. Но в частных разговорах многие из них выражали глубокое сожаление по поводу того, какое насильственное направление приняло развитие событий в Советской России.

Другому шведскому коммунисту, Антону Нильсону, довелось стать даже героем Красной армии в качестве военного пилота. Нильсон изначально был анархистом. В 1903 г. он вместе с двумя другими анархистами совершил теракт. Это было связано с забастовкой в порту южного шведского города Мальмё. Тогда работодатели привлекли штрейкбрехеров из Англии. Они жили на пароходе "Амальтеа", стоящем на рейде города. Нильсон заложил на корабле бомбу, и один из английских штрейкбрехеров погиб во время взрыва. За это анархист получил пожизненный тюремный срок. Однажды, из окна своей камеры в тюрьме Лонгхолмен, он увидел в небе самолет. Нильсон поклялся, что если ему когда-нибудь доведётся выйти на свободу, он научится летать. В 1917 г. его помиловали и мечта сбылась. После этого он отправился в революционную Россию, вступил в Красную армию и сражался в качестве пилота на Балтийском фронте. Троцкий даже наградил его кожаной курткой вместо медали.

Формально, Швеция была нейтральной во время Первой мировой войны (хотя король и буржуазия симпатизировали Германии). В результате, страна не пострадала от военных разрушений в той же степени, как и воюющие государства. Однако война всё же ударила по продуктовому обеспечению Швеции. А это, в свою очередь, привело к голодным восстаниям 1917 и 1918 гг. Стокгольм и Гётеборг сотрясали беспорядки. В некоторых местах, таких как городок Вестервик или остров Секарё, возникли даже рабочие Советы, которые брали в свои руки контроль над производством и распределением продуктов.

Русская революция напугала шведскую буржуазию, но Германская революция в ноябре 1918 г. повлияла на ситуацию в стране еще сильнее. Страх перед революцией, которая может разразиться в любой момент, заставил власти пойти на уступки. В 1919 г. мужчины из рабочего класса получили право голоса (имущественный ценз был упразднён). Женщины получили право голоса еще через 2 года, в 1921 г.

На выборах 1919 г. социал-демократы добились большого успеха, а Яльмар Брантинг стал премьер-министром. А вот дела новой Левой партии пошли не очень хорошо. Рабочий класс по-прежнему доверял и возлагал свои надежды на традиционную социал-демократию.

Портрет Яльмара Брантинга

Хотя шведские левые всецело поддерживали большевиков в России, всё же в первую очередь они ассоциировали себя и возлагали надежды на германских радикальных социалистов Карла Либкнехта и Розу Люксембург. Эта надежда рухнула после поражения восстания Спартакистов в январе 1919 г., а также убийства Либкнехта и Люксембург.

Даже Ленин и большевики связывали свои надежды на торжество мировой революции с победой левых социалистов в Германии. Неудачи коммунистических революций в Центральной Европе привела к тому, что Советский Союз оказался важнейшим и единственным образцом на который могли ориентироваться западные коммунисты. И шведская партия не стала в этом отношении исключением. В 1921 г. шведы приняли так называемые "21 условие Коминтерна", после чего Левая социал-демократическая партия поменяла название на Коммунистическую партию Швеции.

Некоторые ветераны партии выступили с протестом против таких перемен. Например, стокгольмский градоначальник Карл Линдхаген даже покинул после этого партийные ряды. Даже наиболее авторитетный лидер шведских левых Цет Хёглунд был настроен весьма критически по отношению к "21 условию" и большевизации шведской партии. Но после некоторых колебаний, он признал возможным принять требования Коминтерна, чтобы сохранить международное единство пролетарских революционеров. Лишь в глубине души Цет Хёглунд всё же остался в большей степени левым социал-демократом, нежели коммунистом в большевистском смысле слова. Хотя во внутрипартийной борьбе между Сталиным и Троцким его симпатии оказались на стороне считавшегося тогда более левым Троцкого. В 1924 г. Хёглунд был лишен своих постов и по приказу из Москвы исключён из Компартии вместе со своим ближайшим соратником Фредриком Стрёмом.

Новыми лидерами шведских коммунистов стали Карл Чильбум и Туре Нерман. Чильбум также был высокопоставленным функционером Коминтерна и выступил одним из тех, кто защищал стратегию единого фронта с социал-демократами и протестовал против сталинской теории "социал-фашизма" (т.е. идеи о том, что социал-демократы это главные враги мирового коммунистического движения). В 1929 г. в ходе окончательной сталинизации шведской Коммунистической партии, Чильбум был исключен из неё по очередному приказу из Москвы.

В отличие от других компартий, в которых в тот же период проходили аналогичные чистки, в шведском случае речь шла не об изгнании из партии относительно небольшого меньшинства. Здесь, вслед за Чильбумом и Нерманом из просоветской партии вышло большинство членов партии, которые основали новую Коммунистическую партию. Долгое время она оставалась более многочисленной и влиятельной, чем официальная просоветская компартия, ориентированная на сталинское руководство СССР. Сторонники Чильбума и Нермана идентифицировали себя с Николаем Бухариным и поддерживали так называемую "правую оппозицию" в СССР. В конце 1930-х гг., после того как внутрипартийная оппозиция в СССР была разгромлена, а её лидеры подверглись репрессиям, Чильбум и Нерман вместе с большинством своих сторонников влились обратно в материнскую Социал-демократическую партию, от которой они откололись более двух десятилетий до этого. Ведь, как они считали, теперь, по прошествии 20 лет, Швеция превратилась в демократическое и во многом социальное государство "всеобщего благоденствия". Эти перемены облегчили старым шведским друзьям Ленина примирение с традиционной социал-демократией, которая добилась ощутимых успехов. Как уже говорилось, в большинстве своём шведские коммунисты всегда оставались радикальными левыми социал-демократами, а не большевиками со всеми их плюсами и минусами.