Наступающее утро 8 марта 1917 года не сулило никаких великих перемен и потрясений. Конечно, тогда Международный женский день был отнюдь не ванильным праздником воспевания «слабого пола» с тюльпанами и шампанским, а днём борьбы за равноправие с мужчинами. Однако и его в Петрограде планировалось провести без каких-либо эксцессов – даже местное отделение партии большевиков, по воспоминаниям видного её члена Василия Каюрова, рекомендовало воздержаться от забастовок, ограничившись лишь дежурными манифестациями и выпуском листка. Накануне Николай II под заверения министра внутренних дел Александра Протопопова о том, что ситуация «полностью под контролем», отбывает из столицы в ставку верховного главнокомандования в Могилёве.

Да, постфактум многие историки и аналитики указали на скапливавшиеся в России противоречия, которые в итоге привели к революции и свержению монархии, но тогда – в начале марта (вторая половина февраля по старому стилю) никто, включая находившегося в Швейцарии Ленина, не мог предугадать грядущие события. Между тем, Россия была уже заряженным пистолетом, снятым с предохранителя – и именно женская рука первой нажала на его спусковой курок, выпустив первый патрон.

На тот момент уже два с половиной года шла Первая мировая война. Казалось бы, некоторые трудности российской армии, столь отчётливо проявившиеся в первые месяцы баталий (к примеру, нехватка оружия и боеприпасов), были преодолены. Более того, хоть Брусиловский прорыв лета 1916-го, посуливший было скорую победу, и захлебнулся, ввергнув общество в пучину разочарования, ситуация на фронте к началу 1917-го была вполне стабильной. Тем не менее, подводные течения вымывали грунт под стоящим над обрывом зданием монархии Романовых.

0_6ec64_27435c95_orig

 

Очередь за хлебом. Начало 1917 года.

Россия была истощена работой на войну. Миллионы крестьянских рук, оторванных от сохи, не мог восполнить даже приличный урожай, собранный летом минувшего года. Нарушилась связь между городом и деревней, поскольку крестьяне начали «прижимать» оставшийся урожай (кстати, именно тогда, ещё при царском правительстве, была впервые применена «продразвёрстка», ставшая впоследствии характерной чертой политики «военного коммунизма»). В городах начались перебои с продовольствием, запасные части не желали идти на фронт. В начале 1917 года в столице ширилось забастовочное движение, сошедшее, казалось бы, на нет с патриотическим подъёмом 1914 года. 6 марта начались так называемые «хлебные бунты» в Петрограде.

Правящие слои уже загодя пытались подготовиться к грядущей буре. Составлялись планы даже по заговорщицкому свержению Николая II, в котором придворная камарилья видела корень всех проблем и бед. Впрочем, духу у неё хватило лишь на то, чтобы прикончить экстрасенса всея Руси, а, по совместительству, ещё и главного советника при самодержце – Григория Распутина. Этот поступок группы во главе с князем Юсуповым, разумеется, Россию не спас.

И, тем не менее, растущее недовольство не казалось критическим – ведь в нашей стране испокон веков кому-то было плохо, испокон веков кто-то бунтовал, да и проблема голода проявляла себя стабильно раз в несколько лет. Но если даже Разин с Пугачёвым в конце концов потерпели фиаско и предстали перед палачами, то петроградские рабочие, требующие хлеба, тем более не казались угрозой для хозяев земли русской. Между тем, нужно понимать, что из 2.3 млн населения Петрограда более 400 тысяч составляли рабочие, а гарнизон, явно не горевший желанием идти на фронт, насчитывал порядка 300 тысяч человек – вместе они представляли весьма внушительную силу.

Утром 8 марта, вопреки ожиданиям и вопреки позиции социалистических партий текстильщицы с Торшиловской фабрики рабочего Выборгского района начали бастовать. И не просто бастовать, а ещё и рассылать на окрестные предприятия делегатов, прося солидарности. К ним вскоре присоединились и рабочие Путиловского завода. Дело в том, что накануне руководство этого крупнейшего военного предприятия объявило локаут – 36 тысяч тружеников оказались без работы и без брони для фронта. Уже упомянутый Каюров пишет: «Мысль о выступлении давно уже зрела между рабочими, только в тот момент никто не предполагал, во что он выльется». И большевики, и меньшевики с эсерами нехотя, но вынуждены были звать народ на улицы.

0_6ec75_473b794e_orig

Тот самый митинг рабочих Путиловского завода

В первые дни революции именно женщины-текстильщицы сыграли в ней важнейшую роль. Они в первых рядах агитировали казаков и присланные для разгона демонстраций отряды. Даже в полицейских отчётах тех дней мелькают сведения о том, что вид голодных, но активных женщин многих настраивал на сочувствие и скорее сподвигал на присоединение к движению.

Тем не менее, именно 8 марта к вечеру «вспышка» народного гнева, разожжённая работницами женщинами, казалась затушенной. Вот что можно прочесть в тех же полицейских бумагах:

«Забастовщики, энергично разгоняемые нарядами полиции и вытребованными конными воинскими частями, рассеиваемые в одном месте, вскоре собирались в другом, проявляя в данном случае особое упорство. Лишь к 7 часам вечера в районе Выборгской части порядок был восстановлен.

К 4 часам дня часть рабочих всё-таки перешла по одиночке через мосты и по льду реки Невы на большом её протяжении, и достигнуть набережных левого берега, где рабочим удалось организоваться в прилегающих к набережным улицам и затем, почти одновременно, снять с работы рабочих 6-ти заводов в районе 3-го участка Рождественской и 1-го участка Литейной части и далее произвести демонстрации на Литейном и Суворовском проспектах, где рабочие были разогнаны. Почти одновременно с этим, в 4 ½ часов дня на Невском проспекте, вблизи Знаменской и Казанской площадей, часть бастующих рабочих произвела несколько попыток задержать движение трамваев и учинить беспорядки, но демонстранты были тотчас же разгоняемы и движение трамваев восстанавливалось.»

Но уже на следующий день движение возобновится с новой силой. Хотя, ещё пару суток правящие круги не будут в полной мере осознавать нависшую над ними опасность.

0_6ec7e_9ad56664_orig

Примечательна запись царицы Александры Фёдоровны, наблюдавшей за происходящим из покоев Зимнего дворца, сделанная уже 10 марта:

«Стачки и беспорядки в городе более чем вызывающи. Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, – просто для того, чтобы создать возбуждение, и рабочие, которые мешают другим работать. Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам. Но всё пройдёт и успокоится – если только Дума будет вести себя хорошо».

Что можно сказать? Августейшая особа посвятила «хулиганам» лишь одну строчку 8-го марта, 10-го уже добрые полстраницы, ещё через несколько дней монархия будет свергнута, а через год самонадеянная Александра Фёдоровна будет ликвидирована в лучших революционных традициях.

Несмотря на вполне мирное начало Февральской (по новому стилю – вовсе не февральской) революции, 9-12 марта в Петрограде развернутся настоящие уличные баталии, в которых рабочим удастся взять верх во многом благодаря переходу на их сторону подавляющей части гарнизона, состоящего из вчерашних крестьян. И, конечно, эти столкновения отнюдь не были бескровными. По их итогам насчитали: 1443 убитых и раненых.

Я не стал бы останавливаться на тех событиях, которые последовали после 8 марта 17-го. Тут можно почитать и Каюрова, Троцкого или, если вас интересует конспективная версия – наш недавний проект «1917. Хроники Октября». А внимание обратить хотелось бы на другое.

8 марта того бурного года началась одна из самых спонтанных революций в мировой истории. Вопреки прогнозам, вопреки желанию как правящих кругов, так и оппозиции.

Здесь не стоит идеализировать анархический характер произошедшего – спонтанность оказалась как положительной стороной революции (ибо монархия была застигнута врасплох), так и отрицательной. Известно, что тогда, в мартовские дни рабочие столицы смели царя, но не смогли из-за своей неорганизованности взять власть в свои руки. Даже социалистические партии, выражавшие, казалось бы, народные интересы, пугались перспективы возложить на себя ответственность за судьбу России. Не секрет, что представители последней Госдумы на полном серьёзе шантажировали представителей эсеров и меньшевиков тем, что они могут отказаться брать власть. В результате чего и оформилась известная система Двоевластия, существовавшая до июля 1917 года и представленная Советом рабочих и солдатских депутатов и Временным правительством, возникшим на осколках Думы. Это урок, о котором далеко не все помнят сегодня: не столь важно, кто свергает власть, важно – кто сможет её подобрать.

Более того, это была во многом женская революция, начатая вопреки активному желанию мужчин. И сегодня хотелось бы воздать хвалу тем самым текстильщицам с Выборгского района Петрограда. Ведь их шаг послужил началом грандиозной дороге перемен в России и отправной точкой в попытке построить новое общество.